Сам он и выглядел, и пах так, словно неделями жил в том самом лесу, но держался гордо. Будто бы этот «постоялый двор», как он окрестил гостиницу, принадлежал если не ему, то его брату. Пантор безмолвно проглотил замечание и приготовился ждать. От нечего делать подцепил с журнального столика «Огни Вероллы», боясь увидеть там собственный портрет рядом с какой-нибудь Ионеей Лазурной. Но не обнаружил даже заметки о разыскиваемой чародейке. Пролистал газету от конца к началу, и с удивлением понял, почему. «Огни Вероллы» были месячной давности.

Ученик Мессера поглядел на старика с немым вопросом, тот лишь пожал плечами:

— Газеты до нас доходят с небольшим запозданием. Случись завтра переворот, мы узнаем не раньше, чем через несколько недель. А то и через несколько месяцев.

— Не стоит так говорить, — пожурил Пантор. — Про перевороты. Это опасно.

Колидр поглядел непонимающе.

— Пантей, — встрял в разговор Винс, — это не тот город. Здесь можно говорить разные вещи, не особенно опасаясь, что тебя посадят. До Вероллы далеко, до Консорциума высоко.

— Не называй меня так, — поморщился Пантор.

В словах Винсента была правда. Задним умом он понимал это. Но так просто смериться с тем, что Пантор уже начинал понимать и принимать мало-помалу, маг не мог. Все же тот мир, к которому он привык с детства, разительно отличался от того, в котором ему приходилось жить и выживать последние недели.

Как-то все перевернулось с ног на голову и понеслось невесть куда.

Ждать пришлось недолго. Через несколько минут появился солидный усатый господин в аккуратном дорогом костюме.

— Здравствуйте, уважаемые, — приклеил улыбку усатый. — Чем могу быть полезен?

— Нам нужна комната на… — начал было Пантор.

Солидная рожа скисла, усы обвисли.

— Свободных номеров нет, — покачал головой усатый.

— Как это? — опешил ученик Мессера.

— Погоди-ка, — отстранил Пантора старик и поглядел на солидного усача так, как пристав смотрит на проштрафившегося мага.

— А ну-ка, — добавил Колидр, уже усатому и, подхватив его за локоток, потащил в сторону.

Выглядело это столь бесцеремонно, что молодому магу показалось — все! Сейчас старого прохиндея отволокут в местную кутузку, а их с Винсентом запрут там же за компанию и тогда…

Солидный господин вскинулся, выдергивая рукав из цепких пальцев проводника, загудел что-то недовольное, но слов уже было не разобрать. Голос звучал нарочито тихо и глухо, а отошли усатый с проводником на достаточное расстояние.

— Может, смоемся, пока не поздно? — едва слышно спросил Пантор у рыжего приятеля, глядя, как старик Колидр снова хватает усатого за рукав. — Если его сейчас заберут, мы, скорее всего, тоже попадем в каталажку.

— Погоди, — одернул Винсент.

Он внимательно следил за перепалкой двух мужчин. Беседа выглядела едва не театральным представлением. Усатый был недоволен, он жестикулировал, яростно размахивал руками и тряс головой. Из его гудящей на одной ноте речи порой выскакивало сердитое: «я не могу!», «мест нет», «забронировано», «да пойми же ты, старая вешалка…»

Колидр в колоритности собеседнику не уступал. Он говорил совсем неслышно, тихим вкрадчивым шепотком. При этом с периодичностью, достойной метронома, подергивал солидного мужчину за рукав тонкими, цепкими, как у хищной птицы, пальцами. Разобрать, что он говорит, тоже было невозможно, но на отдельных, наиболее эмоциональных местах все же вырывалось и доносилось до слуха: «не крути мене мозги», «свободный этаж», «мой брат», «вспомни лучше про должок, жирный осел…»

После упоминания об осле и неведомом долге усатый вдруг съежился и растерял весь запал. Колидр отпустил рукав и добил собеседника несколькими едва различимыми фразами. Последняя сопровождалась резким тычком указательного острого птичьего пальца в толстый, обтянутый дорогой тканью живот. Усатый развернулся и, покорно изобразив улыбку, вернулся к Пантору с Винсентом. Он улыбался, но улыбка была словно приклеенной, а сам усач выглядел, как побитая собака.

— Господа, у меня для вас есть два номера. Надеюсь, вас устроит третий этаж? Цена лояльная. На этаже, кроме вас, пока никого. Постояльцы должны появиться сегодня-завтра. Беспокойства они вам не создадут. Надеюсь, и от вас беспокойства не будет.

— Нет, конечно, — с благодарностью отозвался Пантор.

— Мы будем вести себя очень тихо, — подтвердил Винсент. — А скажите, милейший, где в вашем заведении можно выпить? И, может быть…

Винс замялся, склеил конспиративную рожу и добавил утробно:

— В смысле девочек… Ну вы понимаете?

Скисший усач окончательно понурился.

— Ресторан налево по коридору. С эээ… ну вы понимаете… Боюсь, у нас не совсем то заведение. Идите за мной, я провожу вас в номера.

Солидный господин полоснул ненавидящим взглядом по Колидру. Тот не обратил на усатого никакого внимания.

— Я таки подожду вас в кабаке, — подмигнул молодым людям старик. — Мене надо поддержать традицию.

И направился туда, где, по словам толстого усача, находился ресторан.

Третий этаж оказался еще более шикарен и совершенно пуст. Номер Винсента находился в начале коридора, практически возле самой лестницы, номер Пантора оказался прямо напротив. Рыжий только бросил в номере нехитрые пожитки и увязался следом за усатым господином и приятелем-магом. Солидный сдержанно показал Пантору номер и ушел явно недовольный, но с натянутой чуть не до ушей, вымученной улыбкой.

Винс пошел вместе с ним до двери, и молодому магу показалось уже было, что рыжий уйдет и даст ему хоть четверть часа спокойно побыть наедине с самим собой. Не тут-то было. Лучезарно улыбнувшись усатому, Винс вытурил того в коридор, прикрыл дверь.

— Слушай, Пантей, а мы хорошо устроились.

— Не называй меня так, — буркнул Пантор.

— Понятно, — протянул Винсент. — У моего дорогого друга опять меланхолия.

— С чего ты взял? — делано взбодрился маг.

— Когда у тебя хорошее настроение, тебе все равно, как я тебя называю, — ехидно подметил рыжий. — Чего тебе теперь не так?

Пантор плюхнулся на кровать, прямо поверх шелкового одеяла. Что не так, он понять не мог, но что-то не нравилось. А может быть, уже выработалась привычка жить с оглядкой и ждать, когда придут приставы, арестуют и сошлют на острова к живым мертвякам и опальным магам на вечное поселение.

— Почему у них весь этаж пустой? — спросил он, наконец, скорее у себя, чем у Винсента.

— Гостей ждут. Важных, — пожал плечами Винс. — Ты же слышал, как они с Колидром нашим лаялись.

Пантор резко сел, и посмотрел на рыжего приятеля, чуя, что начинает заводиться. Тот прогуливался по комнате, разглядывая картины на стенах и статуэтки на комоде.

«Все-то у него просто», — мелькнула мысль. Может, все и просто, но какое-то неприятное ощущение от местных усачей и проводников оставалось. Какая-то фальшь чувствовалась. А ощущениям своим юный маг привык доверять.

— Хорошо, а чего он нам тогда номера уступил? Два шикарных номера по бросовой цене. С чего бы? Колидр его уговорил? А кто он такой?

— Ну, ты вопросы задаешь, — фыркнул Винсент. — Он наш проводник.

— Алкоголик, болтун и прощелыга, — добавил ученик Мессера несколько размашистых штрихов к портрету. — А может, он нас сдаст. Может, он на магический надзор работает. Мы же ничего о нем не знаем.

Рыжий остановился возле огромного платяного шкафа и ногтем ковырял одну из резных завитушек, украшавших лакированную дверь. Завитушка была приклеена на совесть. И врожденный вандализм Винсента проигрывал прочности крепления. Поймав на себе взгляд Пантора, Винс отдернул руку от шкафа и виновато потупился.

— Пантей, по-моему, ты устал и начинаешь шарахаться от каждого куста. Если так пойдет дальше, по ту сторону границы нам придется сдать тебя в приют для душевнобольных.

— На себя посмотри, — огрызнулся Пантор.

И встал с кровати.

— Спокойно, Пантюша. Не бузи. Распахни окно. Выгляни на улицу. Вдохни полной грудью и ты почувствуешь запах свободы. Мы почти сбежали. Нам все удалось, даже несмотря на твои магические фокусы.