И, словно специально дождавшись этих слов, в гостиную, по-собачьи помахивая пушистым хвостом с белым кончиком, вошел Мафу, а за ним, пыхтя и отдуваясь вентиляционными дыхалами, ввалился престарелый серворг, тяжко нагруженный самоваром заварочным чайником и всем прочим инвентарем. Появление этой необычной для большинства присутствующих процессии, а особенно аромат свежезаваренного цейлонского чая с брусникой, смешанного с не менее восхитительным ароматом горячих плюшек, вызвало оживление. Серворг замер посреди скудно меблированной гостиной и, развернув невидимую плоскость силового поля, превратился в круглый обеденный стол. После некоторой суматохи гости расселись вокруг этого стола. К ним присоединились и хозяева, включая кота, взгромоздившегося на колени замершей от ужаса Несси. И довольно долго чаепитие протекало безмятежно. Наконец Шур отставил чашку и сказал:

– Вот они, мои объяснения. Слушайте! Меня зовут Александр Юрьевич Неверов. Вот уже много лет я веду затворнический образ жизни в обществе этого замечательного кота, которого зовут Мафусаил. Прошу любить и жаловать. – Мафу утвердительно мрявкнул и эдак махнул лапкой, как бы приветствуя всех. Вот ведь фокусник! – Подобный образ жизни продиктован моей работой. Не удивляйтесь, я, в отличие от большинства жителей Солнечной системы, работаю не когда захочется, а круглые сутки, даже во сне. Впрочем, это уже лишние подробности. Для нашего разговора важно то, что в мои повседневные обязанности входит контроль за состоянием инфосферы. И вот некоторое время назад я начал замечать, что с инфосферой творится что-то неладное. Кто-то грубо вмешивается в довольно важные процессы. Не сразу, но мне удалось установить – кто именно. И вот теперь эти нарушители передо мною. Вы то есть. Что скажете?

– Не пойман – не вор, – криво усмехнувшись, сказал Стак.

– То есть вы хотите сказать, – повернулся к нему Шур, – что у меня нет доказательств?

– Как же – нет, – запальчиво сказала Лиз. – Вы же подбросили нам своего шпиона! Да еще механтропа!

Опять двадцать пять…

– Что-о-о! Как вы сказали? Механтропа!

– Да, вон его! – Лиз обвиняюще направила на меня указующий перст.

Казалось, Шур должен сейчас расхохотаться, но он лишь сдержанно усмехнулся. Нет, все-таки мой наставник на редкость уравновешенная личность.

– В чем-то вы правы, милая девушка, – сказал он. – Механтропы действительно существуют, хотя бытует мнение, что создать их невозможно. Но уверяю, среди нас механтропов нет…

– Так я вам и поверила! – продолжала Лиз в прежнем духе. – Разве человек способен работать при четырехкратной перегрузке, и к тому же обходиться без воздуха? Не смешите…

Шур вопросительно посмотрел на меня. Ты мне этого не говорил, читалось в его глазах, но тут же он сказал:

– Тому есть более простое объяснение. Я предвидел, что выполнение миссии может потребовать от Вига серьезных усилий, и поэтому ввел в его метаболизм штамм наноробов-спасателей. Они и помогли ему выдержать все эти нагрузки. Кроме того, он очень тренированный парень. Настоящий спортсмен.

Мерси за комплеман… А М-связь тоже наноробики устанавливали?

– Это вовсе не извиняет ни вас, ни вашего шпиона! – упорствовала «девушка-астронавт».

– Лиз, Лиз… – укоризненно пробормотал Хо.

Но Ведьму было не так-то просто унять.

– Если мы в чем и виноваты, то только в том, что не хотим жить под опекой виртуальной мамочки, – начала она пламенную речь. – Мы – люди, рождены свободными. А нам с шестилетнего возраста вживляют чип, чтобы управлять нами, как механоргами. Ирма – это зло, и человечество следует избавить от этого зла…

– Ваше желание порезвиться бесконтрольно вполне можно понять, – перебил ее Шур. – Но вот чего я не понимаю. Почему вы решили за все остальное человечество, что оно страдает и желает избавиться от «ненавистного ига»?

– Это же очевидно, – не очень уверенно ответила за подругу Сирил.

– Ага, – спокойно продолжал Шур, словно речь шла об отвлеченных вещах. – И исходя из этой очевидности, вы начали с того, что разрушили фаланстер на Марсе. Подвергли опасности людей, тех самых, которых намерены были освободить. Что, к глубокому моему прискорбию, привело к гибели одного из них. Вы считаете, что ваша цель оправдывает такие средства?

Ответом было молчание. Воистину – гробовое. Я был поражен не меньше остальных, хотя и знал о гибели старика Кью. Молчала и Лиз. Она явно не имела контраргументов.

– Простите нас, – первым нарушил обрушившуюся тишину Хо. – Некоторые из нас действительно одержимы идеей насильственного переустройства мира. Однако большинство – против…

– Простить? – переспросил Шур, нехорошо так прищурившись. – Раньше в таких случаях говорили, бог простит, но это не моя прерогатива.

– Лично я готов искупить свою вину, – сказал Мастер. – Насколько это возможно.

– И я! – поддержал его Сом.

– И мы тоже, – откликнулись Базз с Эми.

– Я готова, – просто подтвердила Сирил.

– Вины за собой не чувствую, – сказала Несси, – но своих друзей всегда готова поддержать.

– А мы так нет! – заявил Стак. – Люц с Беном заварили эту кашу, пусть они и расхлебывают. Правда, милая?

Орфа промолчала, но по ее взгляду все было ясно и без слов.

– Я с вами, – хмуро буркнула Лиз. – Особенно если мы доберемся до Наездника…

– Кто такой? – удивился Шур.

– Это Кирк, – пояснил я. – Кирк Дуглас.

– Постой, как ты его назвал?! – вскинул брови Шур. – Кирком Дугласом? У него, случайно, не приплюснутый нос? А ямочки на подбородке нет?

– Есть, – сказал я, припоминая. – И нос. И ямочка…

– Та-ак, – протянул Шур. – Теперь мне ясно, где искать твоих дружков. А заодно и вашего Кирка-Наездника.

– Где?! – выкрикнул я.

– В Антарктиде, – ответил Шур и добавил, обращаясь к Лиз: – Вы тут что-то говорили о механтропах, милая девушка? Так вот, я очень боюсь, что Кирк Дуглас и есть самый настоящий механтроп.

– Это почему еще? – поджала губки Ведьма.

– А вот я покажу вам портрет одного некогда широко известного актера, а вы мне скажете, похож он на вашего Наездника или нет…

Едва прозвучали эти слова, я отчетливо, будто наяву, увидел лицо Кирка там, в шлюзе «Птерозавра», и «шпионская» выдержка окончательно оставила меня. Звонко хлопнув себя по лбу, я завопил:

– Вот голова садовая!.. Ну конечно же… Ведь он был без скафандра!

Не обращая внимания на колючки, оставлявшие на загорелых руках белые царапины, мальчишка одолел последнее препятствие. Вот уже полчаса он продирался сквозь густые кусты шиповника. Так долго, потому что старался делать это бесшумно. Все-таки здесь была чужая территория. Родители строго-настрого запрещали играть далеко от дома. И он, в общем-то, слушался, но сегодня у него был вполне законный повод.

Оказавшись наконец по ту сторону живой изгороди, мальчишка внимательно осмотрелся. Сад как сад, ничего особенного. Яблони, вишни – все растет как попало, без всякого художественного замысла или хотя бы элементарной логики. Деревья старые. Веток им не подрезали, наверное, уже лет сто. А те, что были обломаны тяжестью плодов или сильным ветром, так и оставлены догнивать на земле. М-да, сразу видно, что хозяин ни бельмеса не смыслит в ландшафтном дизайне…

Вот чудак, попросил бы маму с папой. Они бы ему такой садик отгрохали – закачаешься… Однако где этот бродяга Анаксагор? Нам уже не мешало бы появиться дома, пока родители не хватились.

«Мряу-у-у…»

– Вот ты где!

Мальчишка раздвинул высокую траву – ну кто же так «канаду-грин» запускает, она же здесь все задушит! – и обомлел. Никакого Анаксагора не было и в помине. Вместо сиамца, который свое громкое имя оправдывал пока лишь неслыханным нахальством, в траве валялся здоровенный котяра. Весь черный, как этот… антрацит, только кончик хвоста подкачал.