Когда он потерял всякое представление о времени и пройденном расстоянии, а колени и локти мучительно заныли, тоннель привел его к новому распределительному колодцу, покрупнее предыдущего. Отсюда выходило уже пять тоннелей, и Арч растерялся. На всякий случай он выцарапал дулом пневмача метку на бетоне возле хода, из которого вылез, потом забрался по скобам наверх, приложил ухо к люку. Где-то неподалеку погромыхивали контейнеры, урчал погрузчик. Здесь выбираться на поверхность не стоит, рискованно.

Спустившись вниз, он погасил фонарик, чтоб сэкономить батарейки. Уселся, привалившись в стене, доел остаток брикета, запил водой. Фляга уже опустела больше чем наполовину.

Ни с того ни с сего вспомнился чернявый. Тоже загадка в своем роде. Тихо-мирно сидели, нажевались, поморосили, вроде, никаких обид и заплетов. Арч не мог уразуметь, зачем понадобилось красть жизняк, и какая в том корысть. А ведь Юхр знал, что отправляет его прямиком на каторгу. Злейшему врагу — и то не устроишь такую подлость. Выходит, чернявый избил его и обчистил просто так, без умысла, ради собственного удовольствия. Другого объяснения нет.

В конце концов, тут нечего ломать голову, что было, уплыло, не воротишь. Главное, как дальше-то быть. Еда кончилась, вода на исходе. Куда деваться, неизвестно, по этим кабельным норам ползать можно до бесконечности, а что проку. Наверху шум, тарарам, споки наверняка устроили облаву, прочесывают квадрат. Правда, есть оружие, но как из него стрелять, поди разберись.

На всякий случай Арч зажег фонарик, осмотрел пневмач. Нажал защелку, снял магазин, осторожно извлек из него верхний баллончик с никелированной игольной пулей, повертел в пальцах, вставил обратно. Потрогал неподатливый, тугой рычаг затвора. Потом взялся за рукоять, положил палец на гашетку. Что ж, если дойдет до дела, выстрелить он сумеет. Штука в общем нехитрая. Он присоединил магазин, положил оружие на пол и выключил фонарик.

Ему пришло на ум, что здесь, в порту, склады ломятся от съестных припасов. Покуда не рассвело, можно рискнуть, попробовать разжиться едой и питьем. Только бы отыскать люк, из которого можно вылезти незаметно, тихо, в укромном закутке.

Неожиданно среди кромешной тьмы колодца забрезжил свет. Арч схватил пневмач, поднялся на ноги. Слабое свечение шло сбоку, из ближнего тоннеля — кто-то с фонариком полз в сторону колодца. Если это споки догадались проверить подземные ходы, дело дрянь. Однако, скорей всего, какой-нибудь кабельщик делает проверку либо чинит обрыв.

Человек с фонариком приближался. Арч прислонился к стене возле освещенного прямоугольника тоннеля, взял пневмач наизготовку.

Из отверстия высунулась взлохмаченная голова, обильно припорошенная цементной пылью. Арч уткнул дуло в затылок.

— Стоп, не шевелиться. Получишь пулю.

Голова вздрогнула, замерла.

— Кто таков? — спросил Арч.

Ответа не последовало.

— Я спрашиваю, кто ты такой.

— Никто.

Приставив к мозжечку собеседника дуло, не приходится рассчитывать на теплый доверительный тон. Однако человек из тоннеля умудрился вложить в одно-единственное слово удивительную, неописуемую дозу ненависти.

— Та-ак, — обескураженно протянул Арч. — А чего ты тут ползаешь, мил друг?

Последовал шквал отборных выражений, из которых самым лестным было «спок вонючий».

— Ошибаешься, приятель, — возразил Арч. — Я не вонючий. И даже не спок. Вставай, знакомиться будем.

Он отвел пневмач в сторону, и красноречивый незнакомец вылез из тоннеля. Малоросый, щуплый, выглядел он лет на сорок или немногим больше. Грязные отрепья опоясывал кусок электропровода, за ним наискось торчала остро заточенная отвертка. Локти и колени обмотаны толстым слоем паковой ткани. На шее болтался мощный аккумуляторный фонарь.

— Меня зовут Арч Ку Эхелала Ди. А тебя?

Оборванец не спешил отвечать. Он оглядел Арча с головы до ног, задержался взглядом на пневмаче.

— Откуда хлопушка?

— Одолжил побаловаться.

— Между прочим, наверху стоит большой хай. Видимо-невидимо споков, и броневики, штук пять. Ты случайно не знаешь, чего они так взбесились?

Арч кивнул.

— Случайно знаю. Там двое патрульных очень плохо себя почувствовали. Да еще хлопушка пропала. Как не заволноваться.

Щуплый незнакомец широко ухмыльнулся.

— А ты мне нравишься, Эхелала. Можешь звать меня Тил.

Сверху донесся рев мотора, по люку прогрохотали колеса броневика.

— Как думаешь, Тил, они сюда не заглянут?

— Раньше вроде не совались. Хотя такого могучего шухера я не припомню.

— То-то и оно. Не худо бы перебраться куда-нибудь, где потише и поуютнее. Тут сыщется такое местечко?

— А я как раз туда направлялся, — сказал оборванец. — Двигай за мной.

Он опустился на четвереньки и юркнул в ход, противоположный тому, из которого вылез. Арч последовал за ним.

По тоннелю Тил передвигался с завидной быстротой и сноровкой. Как Арч ни старался, дистанция между ними понемногу росла. Началась ломота в суставах и пояснице, кожу саднило, да так, словно холодного бугристого бетона касалось обнаженное мясо.

— Э-эй, не так шибко, — взмолился Арч.

— Хочешь жить — пошевеливайся, — огрызнулся Тил, однако смилостивился, поубавил прыти.

— Далеко еще?

— Чуток осталось.

Наконец они добрались до следующего колодца. Арч растянулся на полу в изнеможении. Тил уселся рядом и, сопя, начал возиться со своей амуницией. Потом толкнул Арча в бок.

— Ну-ка, подставляй костыли.

Оказалось, он снял с себя обмотки из тюковины.

— А ты как же? — запротестовал Арч. — Брось. Доползу.

Тил оголил руку и показал ему локоть с заскорузлой кожной мозолью.

— Понял? Давай, намотаю — легче будет.

Арч послушался, и вскоре его истерзанные колени и локти были плотно забинтованы.

Следующий переход оказался короче, а колодец — крупнее, с десятью ходами.

— Пришли, — объявил Тил.

Он вытащил из-за пазухи связку причудливых отмычек. В полу колодца обнаружился небольшой никелированный люк с замком.

— Ты никак собрался к Папе в гости? — спросил Арч.

— Угадал, — буркнул Тил, орудуя отмычкой. — До него самого, правда, не доберемся. Но это каналы спецсвязи. Там шмонать не будут, нипочем.

— В самом деле? — усомнился Арч.

Послышалось короткое хихиканье.

— То-то и оно. Совершенно секретно, доступ закрыт.

Замок скрежетнул, и Тил с натугой поднял крышку.

— Залезай, Эхелала. Выкрутились.

Тоннели спецсвязи пролегали глубоко, прямо в толще скальной породы. Их сооружение потребовало громадных затрат, и казалось нелепым, что это затеяно ради прокладки нескольких тонких цветных кабелей. Они тянулись всюду под материком, сходясь неизвестно где, в гигантской пещере, которая служила вместилищем Закона и Власти. Однако всеведущий и всемогущий правитель не знал, что в закоулке его строго засекреченной нервной системы нашли приют два изгоя.

— Ты, я вижу, тут прямо как дома, — заметил Арч, уплетая брикет и прихлебывая тоник.

Тил хмыкнул.

— А как же. Я почти двадцать лет вкалывал кабельщиком.

Они сидели на развилке тоннеля, там, где врубовая машина, разворачиваясь, выгрызла в камне маленькую, как раз впору поместиться двоим, пазуху. Здесь Тил оборудовал себе убежище. Груда ветоши служила постелью, в ногах ее валялись россыпью брикеты, консервы, банки с тоником.

— Давно тут обретаешься?

— Второй год.

— И что, никто тебя тут не засек?

— Я знаю, что делаю, Эхелала. Сюда лазят раз в сто лет, если не реже.

Доев брикет, Арч вскрыл банку с филе крапчатки, набил рот нежным пряным мясом.

— Ну и вкуснятины же ты натаскал, — сказал он. — Слушай, неужто до сих пор никто не хватился, что со складов харчи пропадают?

Тил выразительно сплюнул.

— Если б только я один там пасся. Каждый десятский мешками ворует.

Он тоже запустил пальцы в банку и выудил изрядный кусок филе.