Люлю тем временем достал из своего рюкзака длинную веревку, со вздохом порезал ее на много маленьких и стал вязать потомственных дворян. Те молча и безропотно подставляли руки.

– Ну ладно, – сказал я, когда с этим было покончено. – Пойдем, Юлли, покажи, что ты там нашел.

И мы прошли в захваченное Юлиусом Тальбергом помещение. Там, в длинном зале, тянулся роскошно накрытый стол, на стенах висели изящные, увешанные оружием ковры, а у дальней стенки возвышалось тронообразное кресло. Рядом с креслом валялись некие связанные попарно люди, а в кресле сидел низкорослый субъект в хорошем костюме-тройке, и изо рта у него торчала индюшачья нога. Верхние конечности субъекта были привязаны к нижним, нижние – к подлокотникам, а шею опоясывала тонкая веревочка, притягивающая голову к спинке. Такая позиция связанного явно не устраивала – глаза его пучились.

– Юлли, а ну-ка, подай мне этого типа, – сказал я, узнавая связанного. – Это ведь сам герцог Упп.

На лице Юлиуса выразилось полное непонимание важности персоны герцога, но тем не менее он отвязал Уппа, принес и положил передо мной на пол. Утеряв кресло, герцог беспомощно повалился на бок. Лишь глаза его по-прежнему горели неукротимым огнем ярости.

Я разрезал веревки и поднял надменного господина за шиворот. Герцог Упп, видно, не привык, чтобы его связывали, и поэтому временно разучился ходить, да и стоять самостоятельно тоже еще не мог. Господин Кэ-и подставил стул, я отпустил на него Уппа и тот немедленно принялся растирать шею непослушными руками.

– Вот мы с вами снова увиделись, – сказал я, извлекая из его рта ногу индюшки. – Приятно, не правда ли? При нашей последней встрече, помнится, вы называли нас с потомственным дворянином Кэисом подлыми стагнационистами и говорили, что мы хотим реставрировать падший режим?

Герцог подавленно молчал и смотрел в пол.

– Кроме этого, вы начисто снесли наш дом, а ведь это частная собственность! Ваши люди ограбили нас, забрали все деньги, и только здравомыслие господина Зуха помогло нам снова занять подобающее место в мире.

Герцог заерзал, восстанавливая кровообращение.

– Чего вы хотите? – подал он голос. – Имейте в виду, что вы напали на охрану короля, а служба охраны достаточно сильна, чтобы уничтожить вас с вашими вассалами и слугами!..

– Он угрожает? – заинтересованно спросил меня Люлю.

Я перевел взгляд на Уппа.

– Тут вот родилось мнение, что вы нам угрожаете. Это правда?

Герцог замолчал и потупился.

– Чего вы хотите? – повторил он.

– Немедленного удовлетворения, чего же еще! – отвечал я. – Мой любезный Кэис, снимите со стены одну из сабелек и вложите ее герцогу Уппу в правую руку: я стану с ним биться на смертельной дуэли, ибо этого требует моя фамильная честь.

Господин Кэ-и отодрал от стены какую-то ржавую абордажную саблю и вложил ее герцогу в руку, но тот живо разжал пальцы, и сабля со звоном вывалилась на пол. Кэ-и поднял ее и вложил снова, но герцог упорно не желал сражаться.

– Так-так, – заметил из-за моего плеча Люлю. – Этот старый хрен – порядочный трус. А еще пугает благородных людей какой-то там охраной!

Герцог совсем приуныл и, казалось, даже перестал дышать.

– Ну и черт с ним! – воскликнул я. – Люлю, у тебя осталась веревка?

Мы подвесили герцога вверх ногами за люстру, а сами сели у другого конца стола и славно угостились стоявшими на столе продуктами: это все были отменного качества и запаха блюда. Имелось тут и пиво в бочонках, да не местная моча, а «Loewen Weisse», и мы его тоже выпили.

После трапезы Люлю в лучших страдициях славного города Сарти помочился на связанных у трона, и всей компанией мы покинули гостеприимный замок герцога Уппа, не встречая на пути никакого сопротивления. Замок, казалось, вымер и обезлюдел. Впрочем, это было уже неважно.

Найдя во дворе гараж, Юлиус выкатил оттуда новенький «ягуар» ослепительно красного цвета, и все уселись в машину. Немножко пришлось повозиться у ворот: окончательно взорвать их да еще перебить цепи, дабы мост занял положенное ему природой место, после чего машина выехала на волю по направлению к городу. Искать же место, где нас допрашивали Упп с Зухом я не стал. Слишком много непонятного. Кроме того мне определенно казалось, что реши мы найти это замечательное место и даже обшарь весь замок сверху и донизу, вряд ли бы удалось что-либо найти. Знаю я Вайпера, успел немного изучить: прятаться он умеет на совесть.

В городе наше доблестное воинство немного побуянило, разъезжая по улицам, распугивая гудком и руганью обомлевающих от вида «ягуара» и кучи потомственных дворян в нем прохожих, пока, наконец, я не углядел приличный трехэтажный особняк – каменный, когда-то зеленого цвета. Он стоял на улице имени Великого Мандухая – по крайней мере, так было написано на фасаде дома, криво, но со старанием, а номер дому оказался восемнадцатый.

Уже многократно испробованным кулачно-прикладным методом я повел торг с хозяином и не сломал еще трех столов и не разбил (хотя уже и собирался) невесть как уцелевшего зеркального шкафа, как дело было улажено ко всеобщему удовольствию и дом перешел в нашу собственность.

Люлю щедро расплатился с бывшим хозяином награбленным в замке Зуха серебром, а я послал господина Кэ-и с Юлиусом Тальбергом за Лиззи, Маэда и нашим автобусом.

Новый дом оказался не таким загаженным, как тот, первый, но все равно был в весьма ветхом состоянии: пришлось изрядно потрудиться, прежде чем в части дома стало возможно жить приличным людям. По своему обыкновению, я велел Маэда установить систему наружного наблюдения и развернуть над домом экранирующее поле, чему немало способствовали подарки г. шерифа. «Ягуар» был нахально, с вызовом поставлен перед домом, а автобус загнан во двор, благо таковой имелся.

Там, в автобусе, я, попросив отключить на время поле, провел сеанс связи с Тумпстауном и подробно рассказал господину шерифу на варварском языке, сдобренном условными свистами и разными омонотопами, о событиях последнего времени, о Зухе и мельком виденном Вайпере. И закончил доклад выводом о том, что Сарти имеет более чем непосредственное отношение к «И Пэну». Что Вайпер тут буквально гнездится – до того нагло, что практически не скрывается, и даже предлагает разойтись миром, по-хорошему.

– Я так и думал, я так и думал, – отвечал г. Дройт (приблизительный перевод). – Что ж, побудь там еще дня два-три и возвращайся. Ты нужен здесь. Тумпстаун превыше всего. Мы провели большую облаву в Чайна-тауне и насобирали там множество любопытных типов. Я их уже начал допрашивать. Так что предстоит большая и интересная работа. Жаль, что вы не нашли Шатла… Что ж до Арторикса (это название мы условились передавать особым тройным чиханием), то там уже вовсю хозяйничает Леклер. Самое печальное – нет уверенности, что мы изничтожили всех роботов. Ну да ладно. Оставь вместо себя в Сарти Люлю и Юлли, предварительно введя их в гущу местной жизни. Пусть они там понаблюдают. Сам же с Кэ-и, Маэда и Лиззи через денек возвращайся… Ты, кстати, еще не женился?

Наша компания удивительно быстро освоилась в новом доме, чему немало способствовала широта души компанейского Люлю Шоколадки, сразу навтыкавшего всюду в стены разного холодного оружия и после этого почувствовавшего себя дома, а также и таланты Лиззи, сумевшей вроде бы незаметными мелочами придать вполне сносный вид расчищенным от запустения комнатам. В перспективе следовало, конечно, привести в порядок весь дом, но пока это было не по силам, да и времени не хватало – за оставшиеся три дня я должен был ввести Люлю и Юлиуса в местное общество, причем сделать это так, чтобы они после моего отъезда вспоминали обо мне только добрым словом.

Впрочем, насколько я знаю их обоих, на свете нет такого места, где Люлю с Юлиусом не обжились бы в рекордно короткие сроки. Однажды мы были по делам в Африке, так Люлю уже на второй день бегал вместе с местными жителями в одной набедренной повязке и со знанием дела ругался по-амхарски. Юлиус, напротив, остался верен привычной одежде, но сумел поставить себя таким образом, что негры (ах, простите – лица африканского происхождения) почтительно вскакивали, стоило ему только появиться в отдалении. «Масса Большой Молчун», – почтительно прозвали его эфиопы.