Старик и его люди ждали слабого противника и готовы были его схватить, — пусть мертвяк, подаривший им дорогой караван, порадуется. Но рисковать никто из них не собирался. Если что-то пойдет не так, и Старик, и последний из его упырей готовы были пустить в ход колья и поубивать всех, не раздумывая.

Петро хотел убивать, а если получится, то схватить живьем и сперва помучить. А душонка мертвяка жаждала мести. Противник не казался ему такой легкой добычей, но с ватагой за спиной четверка нежити была все равно, что дети против наряда полиции Лупа-нопа.

Сказать, что каждый из столкнувшихся на поляне был удивлен, значило не сказать ничего. Но только путей к отступлению ни у кого уже не было.

Лысый замер на долю секунды возле провала, но в следующее мгновение увидел Петро. И бросился вперед.

Петро вздрогнул. Впервые на незапоминающимся лице появилось запоминающееся выражение. Выражение дикой ярости и холодной расчетливой жестокости. От страха у мертвяка затряслись руки. Лысый поднял руку, складывая пальцы в замысловатую фигуру. Сейчас он зашлепает губами, как Мессер, а потом…

Упырь вспомнил рельсы, выгоревшую землю и обгорелые трупы.

Все это произошло за долю секунды. Петро зажмурился, стиснул «кол» и с диким отчаянным воплем существа, боящегося смерти, бросился на лысого.

Тот не успел произнести заклинание. Кол с хрустом проломил ребра, разорвал грудную клетку. Лысый опустил руки, обмяк и с совершенно чуждым его профессии удивлением уставился на торчащее из груди древко заточенного с одного конца жезла.

Смерть была последней штукой, которую он ждал от этого мира. И, наверное, единственной, которая могла его удивить.

Упыри ломанулись вслед за Петро к провалу. Оттуда один за другим выскакивали охранники Гильдии, а спустя пару мгновений за ними появились и маги. Их было двое, но в отличие от лысого, они успели среагировать, их заклинания оказались короче, резче и целенаправленнее Мессеровских. Оба словно плевали сгустками чистого света. Упыри молча орудовали кольями. Уверенно и слаженно. Петро завертел головой, пытаясь понять, с какого краю боя он оказался, но бой был везде.

Мертвяк отбросил тело лысого, настоящего имени которого он так никогда и не узнал, и собрался было отойти в сторону…

Сверкающий, как лед на вершине горы, сгусток света пронесся в его сторону Петро дернулся, пытаясь увернуться, но свет гигантским плевком ударил в лицо. Ослепил, жгучей волной стек вниз…

В отличие от лысого, упырь не удивился. Он просто не понял, что умер.

Звуки боя доносились глухо и неясно, словно из-за толстого ватного матраса. Винни хотел вернуться потихоньку в пещеру и выглянуть наверх. Хоть краем глаза. Но Деррек с Мессером довольно грубо схватили его за плечи, усадили на пол тоннеля и велели не дергаться. Рядом присела Нана. Уже в человеческом обличье. Винни хотел спросить что-то, но не знал что. Единственный вопрос, как она догадалась, что снаружи засада, казался глупым. Зачем спрашивать, если Винни и сам знает ответ. А другие вопросы казались еще глупее.

Время тянулось бесконечно долго. Что там происходило наверху, понять было невозможно. Казалось, бою не будет конца. Потом шум драки и крики стали понемногу стихать. Причем как-то странно. Тише, тише, пока не остановились на одном едва слышном уровне. Винни стало казаться, что те, кто убивал друг друга наверху, бросили это дело и решили договориться. Но страхи оказались напрасными. Вскоре вниз по ступеням загрохотали шаги и пещера, которая была совсем рядом, наполнилась голосами.

— И все-таки мы их…

— Ни один не ушел.

— Сильнейшие будут довольны.

— Струва жалко. Видал, как они его… колом.

— Они многих колом. Чего только Струв? А Альмо? А Бруга? А остальные…

— Струв мне как брат был.

— Нет, но сколько их было, ты видел? А этот говорил, что их там всего пятеро. И один маг.

— Говорил. Договорился. Вот его первым и положили.

— Как ты об этом скажешь Сильнейшим?

— А чего? Так и скажу. Я его, что ли, на кол насадил? А следить за его здоровьем мне никто не приказывал. И потом, маги сами все видели…

Голоса становились четче, слова не нужно уже было угадывать. Речь за стеной стала четче. Потом снова размылась, потеряла внятность, удалилась.

Охранники уходили. Уходили, как победители, которые считали, что справились с задачей. Значит, они считали, что Винни мертв. И его друзья мертвы. Это хорошо.

Звуки шагов и голоса растворились вдали. Стало тихо.

— Идем? — спросил Деррек.

Мессер кивнул. Винни и Нана поднялись на ноги. Четверка молча пошла к выходу. На ступеньках лежало несколько упырей, замерших в странных позах.

— Что с ними? — удивился Винни. — Они мертвы?

— Можно сказать, что да, — ответил Мессер после небольшой паузы.

— Но как?

— Магия, мой друг, жестокая и всемогущая магия.

— Но они же просто лежат…

— Это всего лишь тела, их жизненная сила, вернее, ее остатки испарились вместе с заклинанием.

Винни дернулся. То же самое могло случиться и с ним. Ведь он тоже мертвяк. Он осторожно переступил через валявшееся на дороге тело. И тут его осенило, враг считает, что они мертвы, а это значит, они свободны. Можно найти лысого, вернуть себе жизнь, а потом…

Что будет потом, Винни не успел представить. В глаза ударило солнце. Он зажмурился и опустил взгляд. Вздрогнул. Все вокруг было завалено трупами. Десятки мертвых упырей, с десяток охранников Гильдии с торчащими из рваных ран странными жезлами.

Винни шагнул вперед. А потом…

Мысль снова оборвалась. Юноша вздрогнул. Потом уже наступило. Он нашел лысого. Лысый, невзрачный, с удивлением на мертвом лице валялся у входа. Из груди его торчал кол. Рядом лежал мертвый Петро. Совсем мертвый. Мертвее некуда. Но упырь волновал Винни куда меньше, чем лысый господин, в мертвой голове которого разлагалось знание о том, каким ядом был отравлен Винни Лупо.

— Что там? — подошел Мессер.

— Ничего, — покачал головой Винни.

И тут же понял, что это на самом деле так. Ничего не осталось. Нет никакого потом. Нет будущего. Он мертв. Те, кто был ему дорог, еще мертвее. Вернуть себе человеческую жизнь он не может, потому что враг, который знал, как это сделать, тоже мертв.

Он проиграл по всем статьям. Винни устало опустился на землю.

Мессер уже все понял, опустил руку на плечо. Юноша вздрогнул.

— Пошли, — позвал скелет.

— Куда? — спросил Винни, хотя в голове вертелся другой вопрос «зачем?».

— В деревню. Тут рядом деревня. Устроимся там. Нам надо передохнуть. Собраться с мыслями. Это требует времени и более приятной атмосферы, чем на болоте в компании полусотни трупов.

Маг был настойчив, и Винни поднялся на ноги. Хотя идти никуда не хотелось. В одном Мессер точно был прав. Они устали. Во всяком случае, Винни устал смертельно.

Он лежал на тахте и смотрел в потолок. Ничего не хотелось. То есть вообще ничего. Разве что умереть. Но умереть он теперь не мог.

Вспомнилось, как еще в детстве в Витано бегали к Лорину. Считалось, что старик Лорин не в своем уме. Кто-то видел в нем гения, кто-то юродивого, но все сходились на том, что Лорин не в себе и чердак у него подтекает. А вот дети старика любили. Может быть, за то, что он сам в чем-то был как ребенок. А быть может, от того, что в его комнатушке было множество интересных вещей.

Лорин в юности хотел стать магом, но не стал. И всю жизнь проработал, занимая полезное место, выполняя полезную работу, но не получая от нее ни крохи радости. В результате, к старости Лорин совсем свихнулся и, оставив службу, решил, что сам станет магом. Магом он так и не стал. Вернее, он изучал что-то, творил взаперти. Даже изобретал и создавал какие-то странные штуки. Но ни одна из них не работала, и потекли слухи о том, что Лорин поссорился с головой.

Среди прочего смешной старик рассказывал о том, что почти раскрыл секрет вечной жизни. Еще немного — и он доберется до сути, станет жить вечно. Тогда-то с ним начнут считаться.