Рон в своём кабинете говорил в рацию:

– Выезжайте, ребята, возле замка вас встретят. – Потом переключил канал: – Прунис, одного стражника – к комнате наблюдателя, немедленно.

Из Цитруса спустя буквально несколько минут резво выехали четыре «купеческих обоза» с почти сотней верховых охранников, а Рон направился в комнату Валета.

– Господин наблюдатель, – официально обратился он к Валету, едва тот распахнул дверь, – только что лавийские войска беспрепятственно прошли через зону ответственности вашего гарнизона. Это расценивается как прямое предательство, поэтому вы, как официальный представитель полка, арестованы. Прошу сдать оружие и все личные амулеты.

Виконт молча положил на кровать бинго, на котором наигрывал только что, снял с себя защитный амулет, взял в руку рацию со стола, шпагу в ножнах со стула и передал всё это Рону.

– Браслет снимите.

Валет снял его и тоже отдал коменданту.

– Надеюсь, инструмент мне позволите взять с собой?

– Сожалею, но нет.

Рон передал оружие и амулеты подошедшему наёмнику:

– Отнеси всё это добро в комендатуру, а вас, виконт, попрошу следовать за мной.

– Как всё официально, – покачал головой Валет и направился вслед за Роном в подвал. – Сколько мне здесь сидеть? – спросил он в каземате.

– До нашей победы.

– А если её не будет? – усмехнулся Валет.

– В таком случае вас освободят лавийцы.

– Послушайте, Рон, мы были почти друзьями, и поверьте, я желаю вам только добра. Мои командиры – скоты, но это не делает скотом меня. Вспомните обо мне, если вам придётся туго, я знаю, как вам помочь.

– Скажите сразу.

– Сейчас вы меня не послушаете, я это точно знаю, просто помните обо мне в трудную минуту. Вы знаете, где меня найти. – Он грустно улыбнулся. – Подожду вас здесь, так уж и быть.

– Я запомню, – серьёзно ответил Рон и закрыл камеру.

Я «пролетел» на юго-запад километров пятьдесят, когда увидел длинную извилистую колонну. Она растянулась на километр. В голове и хвосте – всадники, в центре – пехота и обоз со странными конструкциями на подводах. Шли быстрым маршем, и все буквально сверкали амулетами разных стихий.

В первую очередь я подсчитал магов – тринадцать! Мысленно присвистнул. Всадников – около ста пятидесяти и триста пехоты. Мля… Это только одна часть. Придут… если с такой скоростью, с учётом неровности дороги, с ночёвкой… через сутки. «Интересно, сколько у Витара?» – подумал, но полетел не назад, а в облёт своих владений. Больше войск не увидел. Только после этого вернулся.

Витар меня уже ждал.

– Ты, брат, заблудился? – заметил он шутливо.

– Ага, – согласился я. – Рассказывай.

– История долгая, – начал друг, – требующая обстоятельного обсуждения, и без вина здесь не обойтись…

– Короче!

– Какой ты неинтересный! Тогда слушай…

– Ты чего такой довольный? – перебил я, глядя на его довольную рожу. Как у кота, наевшегося сметаны. – Не знаешь, что я видел, и радуешься?

– Дело, Егор! Настоящее дело! Больше сотни всадников и триста пехоты! Магов – десять человек, и все, включая воинов, амулетами блестят, что алмазная россыпь! Повоюем!

– Ты так и не вырос, дружок. Вместе с «моими» выходит шестьсот пехотинцев и более двухсот пятидесяти конных плюс обоз с осадной машиной. Чему радоваться? Зови всех.

Через несколько минут в моём кабинете собрались все наши, включая Семуса и Пруниса. Я обрисовал обстановку.

– Высказывайтесь.

– Силы ненамного превышают предполагаемые. – Первым взял слово Прунис. – Осадные катапульты мы также ожидали, хотя я удивляюсь – на сколько времени они рассчитывают? Прекрасная у вас разведка, барон. Действуем по-прежнему, коррективы не требуются.

– Согласен, – произнёс Рон.

– Ваша милость, – обратился Семус, – народу в замке больше, чем мы рассчитывали, и в случае осады продовольствия хватит недели на две-три вместо месяца.

– Да, Егор, – присоединилась Агна, – и все люди нужные, особенно с учётом того, сколько на нас напало. Думали, будет меньше.

– Рон, – ответил я, – подумай над численностью внутреннего гарнизона и обслуги с учётом новых данных, остальных эвакуировать пока ещё можно.

– Сделаю.

– У других есть что сказать по существу? Тогда начинаем воевать. Все по местам!

Наша радиостанция тревожным голосом Рината непрерывно передавала сообщения о вторгшихся захватчиках и о бездействии хромских властей. Звучала соответствующая музыка. Я настропалил, вспомнив военную хронику. Назло Нугару и чтоб лавийцы поторопились, наверняка нашу волну слушают.

Во все детали плана была посвящена только наша пятёрка, и согласно ему Рон принял общее командование в замке, а мы – я, Витар, Агнар и Лиза – поскакали «подводить» лавийцев к месту генерального сражения.

В начале Циртусского тракта разделились: мы с Лизой отправились на юго-запад по почти заброшенной дороге в местечко Тогур, а Витар с Агнаром – по удобной дороге на восток, к валетовскому гарнизону.

В местечке Тогур от некогда большой деревни осталось несколько безымянных хуторов. Удобный перевал из Лавии раньше был перекрыт, но жители разбежались от безденежья. Теперь там свободно прошли лавийские войска.

– Пора, – сказал я ближе к вечеру, и мы свернули в неприметный перелесок, порядком устав от быстрой скачки.

– Отдохнём, перекусим – и за работу.

– Ага, – коротко ответила уставшая Лиза и завалилась на мягкую травку, подложив руку под голову. Я невольно обратил внимание на коротко сверкнувший золотой браслет, который я позволил ей «украсть».

Дело в том, что воровское прошлое моей ненаглядной давало о себе знать: она изредка… подворовывала. Не как клептоманка – что плохо лежит, а, наоборот, хорошо спрятанное. А потом она «случайно» находила пропажу и возвращала хозяевам или на место. При этом делала такое честное лицо, что хозяева благодарили за «подарок», даже если точно помнили, когда и куда прятали эту вещь.

«Что с неё взять – магиня молодая, неопытная, колдует напропалую и где попало, вот вещи и пропадают или находятся», – ходили про неё упорные слухи. Иногда особо смелые обращались с просьбами найти пропажу, за что Лиза бралась с удовольствием. Бывало, и находила.

Браслет я забирал с мыслью подарить Лизе, но потом передумал. Пусть лучше «украдёт», а то подумает невесть что. Мелькнул им в нашей спальне и положил в свою шкатулку с бумагами. Шкатулка из древних, со встроенным плетением, уже вскрытым ранее Лизой и подстроенным Фионой под мою ауру. То есть открыть могу только я. А если не я, то мне придёт сообщение о вскрытии, и заклинание сломается. Восстановить его даже Лиза не сможет. Я так думаю. По крайней мере за короткий срок.

– Что это ты там прячешь? – спросила Лиза.

– Да так, безделицу одну нашёл у чёрного, тебе неинтересно.

– Очень даже интересно, покажи.

– Лизонька, дорогая, говорю же: неинтересно, значит, так и есть! Не для тебя. Всё, давай спать.

Полночи она изводила меня расспросами, подсматривала свободным сознанием, но я держался стойко. Сколько усилий стоило не расхохотаться! Терпел. Мне было любопытно.

Наутро проверил – браслет на месте. Я вытащил его из шкатулки и не поленился в Руинах, в нашем «офисе», подняться этажом выше и спрятать его в кабинете за каменной полкой. Очень мне стало интересно: найдёт ли и за сколько. Загадал для себя неделю. Каково же было моё удивление, когда буквально через два дня Лиза демонстративно появилась на ужине в этом браслете. Женщины ахнули. Да и мужчины обратили внимание, а Витара я предупредил заранее, чтоб не раскололся раньше времени.

– Чей это браслет и почему от меня его прятал? – В спальне Лиза устроила мне форменный допрос.

– Какой браслет, этот, что ли? А где ты его взяла? – очень честно переспросил я.

Обожаю её доводить!

– Что?! Ты дурочку из меня не делай! Я и так дура, раз с тобой связалась!