В ответ, тоже кто-то замахал, но тем не менее, никто из них не тронулся с места, хотя, именно к этому пыталась их подвигнуть рыжая колдунья. Плюнув на их бестолковость, как она определила, сама пошла по домам проверять.

В первом доме не было, вообще, никого. Он был пуст. Во втором, как только сунулась внутрь, в нос ударил мерзкий запах разлагающихся трупов. Всмотревшись в темноту жилища и не заметив никакого шевеления, пошла дальше. Переходя из дома в дом, опять посмотрела в сторону холма и взбодрилась. Отряды спускались в селение.

В третьем доме, с трупом женщины, нашла живую девочку, лет пяти. Поколдовала над ней «лечебкой», приводя в сознание и взяв на руки вынесла наружу, уложив на пожухлую траву. Тут, осторожно, крадучись по одному, подошёл перепуганный отряд, во главе с Сакевой. «Особые» наотрез отказались входить в селение, оставшись, чуть поодаль от него.

— Сакева, — обратилась рыжая, скинув с головы шапку и выпуская шевелюру на свободу, — моровую болячку я прибила. Прибила и тех, кто был болен, а вот те, кто выжил, жить будут. Они уже незаразны. Надо бы дома обойти, живых поискать. Кого найдёте, тащите сюда, я их подлечу, да на ноги поставлю.

Сакева ничего не ответила, даже с коня не спешилась, лишь настороженно повела головой вокруг, не веря ни единому слову молодухи. Зато пара троек боевых дев, с коней спрыгнули и одна из них громко сказала:

— Я верю, царской дочери. Она блядить не будет. Видела я её в деле. Она ещё не на то способна.

Весь отряд загудел, как растревоженный улей, начиная спешиваться. Только Сакева, так и продолжила сидеть на коне. Девы разбрелись по селению, заглядывая в каждый дом и вот уже пара тащила здорового мужика за руки к Райс, нашли ещё одного живого.

Пока «меченная» оживляла мужика, приводя его в сознание, где-то со стороны, раздался звериный рык и возгласы дев. Зазвенело оружие. Там шёл бой. Сакева, тут же соскочив с коня, бросилась в том направлении, вынимая на ходу свой акинак. Бросив мужика, уже начавшего приходить в себя, туда же устремилась и Райс.

Во дворе небольшого дома, перегородив весь проход, стоял крепенький мальчонка, едва доходивший ростом до Райсового плеча, но с огромной боевой секирой в жилистых руках и ревя как зверь, отчаянно махал ею из стороны в сторону, не давая возможность боевым девам, подойти близко.

— Назад! — заорала Райс.

Дисциплинированные воительницы скачком выпрыгнули из двора, ощетинившись мечами. Райс вбежала в узкий проход и замерла, рассматривая врага. Мальчик был чем-то опоен. Глаза бешеные, налились кровью и беспорядочно метались, она ещё тогда подумала, что он, вообще, может видеть такими глазами?

Мальчик утробно зарычал и двинулся на появившегося перед ним врага, удерживая массивную секиру на замахе. Молодуха, недолго думая, тут же сковала его судорогой. Тот, остановился, зарычал громче, переходя на вой, но двигаться больше, не мог.

Райс расслабилась, выпрямилась и с улыбкой на губах оглянулась на воительниц. Те, тоже заулыбались в ответ, выходя из боевых стоек, а Сакева весело проговорила:

— Прям, личинка берсерка, глянь.

Раздались смешки. Рыжая вновь повернувшись к мальчику, проговорила:

— Похоже он чем-то опоен. Ладно. Будем приводить в чувства.

С этими словами, Райс сняла судорогу. Мальчик дёрнулся и шатающейся походкой сделал несколько шагов назад. Тут, «меченная» врезала ему «нервной плетью» по всему телу. «Личинка берсерка» выронила огромную секиру и стиснув зубы и зажмурив глаза, из которых потекли слёзы бессилия, сдержанно застонал, опускаясь на колени и как только Райс сняла плеть, рухнул на четвереньки и тяжело задышал, опустив голову вниз.

— Смотри-ка, какой крепенький мальчонка, — издевательским тоном проговорила царская дочь.

— Я берсеркер, — выдавил из себя мальчик, ломающимся голоском, судя по интонации которого, он вышел из состояния наркотического воздействия.

— Никак очухался? — продолжала издеваться Райс, — личинка ты берсеркера, а не берсеркер.

Мальчик вздёрнул голову и злобно посмотрел на мучительницу. Огляделся в поисках оброненной секиры, обратно вернулся в положение «на колени» и протянув руку, подтянул к себе оружие.

— Только дёрнись, — зло прошипела рыжая, — и я заберу твою жизнь. Высосу её из тебя, как сок, из переспелого персика. Мы не враги. Мы, наоборот, стараемся спасти выживших. Как кличут тебя, полоумный.

Мальчик опустил глаза, сделал несколько глотательных движений, по которым Райс поняла, что у него в горле всё пересохло и ответил:

— Агар.

— То-то же, — удовлетворительно проговорила Райс, оборачиваясь к девам, — есть у кого пить.

Одна из ближних отвязала кожаный мешочек от пояса и протянула царской дочери, но как оказалось, питьё она просила не для себя. Подойдя к стоящему на коленях мальчику, молодуха присела на корточки и протягивая мешок Агару, ласково проговорила:

— На попей.

Тот, затравлено зыркнул на неё из-под бровей, перевёл взгляд на протянутый мешок, а затем, бросив древко секиры, схватил обеими руками питьё и судорожно развязав тесёмки, присосался к горлышку.

— Ну, вот и хорошо, — проговорила Райс поднимаясь и оглядываясь вокруг, — давно тут у вас началось?

Агар оторвался от мешка и отдышавшись, скороговоркой ответил:

— Мутный Глаз, дней пять, уж как помер. Он был первый.

— Понятно. В доме есть ещё кто?

Мальчик отпрянул от мешка и напрягся.

— Поняла, — ответила она за него, — есть. Кого это ты так защищал?

Как оказалось, в доме пряталась мама и ещё один мальчонка, совсем ещё поссыкуха. Удивительно, но у них кроме скотины и собаки, никто не заразился. Да, и во всём селении, почти треть живых нашлась. Один лишь край, мор выкосил окончательно, а в других, нет-нет, да живых находили.

К вечеру собрали всех в кучу. Райс объяснила, что угроза миновала и болезни больше нет. Люди ожили, отошли, повеселели.

Задерживаться здесь не стали. Мужики, что оклемались, организовали переправу и плату не взяли, благодаря за чудо избавления от заразы. «Особые» походные отряды, так в селение и не зашли, уйдя к переправе берегом и уводя туда же заводных коней, гружёных мешками. По их настоянию, было принято решение, ночевать на том берегу.

Когда уже грузились в лодки и огромные плоты, из селения прибежал, тот самый мальчуган, с мешком за плечами и секирой в руках, что была, наверное, больше его самого и с умоляющим взглядом, кинулся к Райс.

— Возьмите меня с собой.

«Особые» воины хмуро уставились на мальчонку, воительницы не дружно посмеялись, но Райс, пристально посмотрев на него, задумалась. Что-то кольнуло её в душу, чем-то зацепил этот малый.

— А знаешь? — неожиданно приняла она решение, — я, пожалуй, тебя возьму. Конь есть?

Мальчик поник головой.

— Была лошадь, да, околела.

— Ладно. Пока на приставного пристроим, там видно будет, — и обращаясь в сторону лодок, на которые грузились люди, выкрикнула, — Гнур, принимай пополнение в свою орду.

Мальчик вспыхнул радостным огоньком, растягивая рот в широченной улыбке. По виду, он, похоже, хоть и просился, но не ожидал, что возьмут. И она, такая красивая и властная, одним словом осчастливила его, как казалось на всю жизнь. Он мигом сорвался с места и пустился к поднявшемуся на зов мужчине.

— Не дело это, — пробурчал мужской голос за спиной Райс.

Она обернулась. Это был старый Рон.

— Знаешь Рон, — задумчиво проговорила царская дочь, — вот, каким-то чутьём чую, что из него вырастет знатный и надёжный воин и даже чувствую, что тебя, Старшой, переплюнет. Такими самородками, грех разбрасываться.

В ответ Рон только хмыкнул, типа «ну, ну».

— А я ведь поддержу Райс, — неожиданно вступилась за пацана Сакева, — в этом мальчонке, что-то есть. Ты бы старый присмотрелся к нему по дороге. То, что секирой машет, как лопатой, не беда. Этому обучить можно. А вот то, что в нём стержень есть, да не кабы какой, я тоже усмотрела.

Старый Рон опять бросил взгляд в сторону мальчугана, но на этот раз, пристальный, как бы запоминая, или приглядываясь к чему-то.