Толпа загудела. Неждан подтолкнул Изверга:

— Давай, клянись и ты.

Тот поднял саблю, вышел на середину круга и шумнул:

— Сей вой Клим — лжец и клятвопреступник!

Медведь слегка тронул коня и рявкнул:

— Как смеешь, гад! На кресте клянись!

Его поддержали голоса многих:

— За воеводу живот положим! В сабли лжекнязя!!

Клим, сбросив шубу, шагнул к противнику со словами:

— Защищайся, предатель! — И сильно ударил по щиту.

Молниеносно обменялись пробными ударами и разошлись, точнее, Изверг отпрыгнул; для него оказалось неожиданным, что Клим держал саблю в левой руке. В свою очередь Клим понял, что перед ним достойный противник, и пожалел, что лучшее время для Клима-бойца минуло!

В следующее мгновение напал Изверг, несколько ударов, и опять отскочил. Потом ещё раз. Клим освоился с такого рода нападениями и определил слабые места. В следующий прыжок Клим ударил по шлему, насадив его глубоко на уши, и кольнул ногу чуть повыше колена. Изверг в свою очередь с силой ударил по щиту, и в правой руке неожиданно вспыхнула боль. Клим отметил: там ещё где-то гнездилась болезнь! Ещё скачок, и новый удар по шлему и укол ноги. Следующего прыжка не последовало. Клим издевался:

— Ну, что, попрыгунчик! Давай, прыгай! Из твоих порток решето сделаю!

Изверг не прыгнул, а быстрым движением поправил шлем. Теперь напал Клим. Эта стычка длилась много дольше первых, звенели сабли, высыпая искры, бухали щиты, крякали бойцы. Неждан с горечью отметил, что воители равной силы и ловкости. Значит, воистину исход зависит от Господа Бога! На всякий случай он приготовился оберечь Клима от смертельного удара, если тот оплошает. Но оплошал Изверг — он поскользнулся и, чтобы не упасть, махнул щитом, открыв тело. Однако Клим не воспользовался промахом. Наоборот, отступил на два шага. От зрителей — крики одобрения, а Неждан выругался: нашёл с кем любезничать! Эх, Клим, Клим!

А бойцы сошлись ещё раз и ещё... Клим теперь знал, что у противника слабые места — шлем и левая нога, и пользовался этим. Синие шаровары повыше колен потемнели от крови, шлем надвинулся на глаза. Теперь Клим наступал не давая передышки, не давая времени поправить шлем. Чтобы следить за Климом, Извергу приходилось неестественно задирать голову. Он делал промашку за промашкой и получил ранения в шею под бармицу и дважды в грудь, но отбивался и держался на ногах крепко. И вот тут Неждан опять выругался, на этот раз громко: Клим резко отступил, крикнув:

— Правь шлем, хрен собачий! Погибели на тебя нет! — И вот только сейчас заметил: у себя на левом плече белой рубахи расплывалось кровавое пятно — не помнил, когда наткнулся!

Изверг поднял руку, на которой был щит, но поправить шлем не сумел, качнулся и опёрся на саблю. Клим опять кликнул:

— Кто там из его людей, помогите!

Соратники устремились к нему, а у того подкосились колени, перегнувшись, повис на руках подбежавших. Изо рта побежала струйка пенящейся крови. Шлем с него сняли, завернули в шубу и понесли на постоялый двор. Накинув шубу на плечи, за ним пошёл и Клим, следом Неждан и спешившийся Медведь.

В сенях Клим склонился перед Извергом, его лицо исказилось злобой — узнал. Поднял голову и прохрипел между вздохами:

— Твоя, вой... правда... я... не Юрий... радуйся... убил... государь... не простит... — Он уронил голову.

Клим, распрямляясь, сказал:

— Все слышали: никакой он не Юрий! И смотрите, — он распахнул шубу, перед рубахи до пояса был в крови, — бились на равных!

Гулька, разрезав, снял с Клима рубаху, сноровисто промыл белым вином рану, неглубокую, но без малого в четверть по плечу и груди. Наклеил повязку вишнёвым клеем. Пока она подсыхала, Неждан принял гонца; который, поспешно перекрестившись, выложил:

— В пяти верстах видел четверть сотни кромешников. Бегут сюда. Теперь верстах в двух.

— Спаси тебя Бог. Ступай... Думаю, Клим, тебе лучше не встречаться с государевыми подручными. Разговора доброго не будет. Да и людей уведи от греха.

— Что же, принимай гостей. Однако, просьба: сильно не дразни. Лучше побереги людей, может, защищать Псков придётся. Савва, уводи своих. Там, у ключа меня подождёте, я тут со стороны погляжу на государевых людей.

Государевы люди скакали уверенно. Увидев вооружённых мужиков и оборванцев, начали сдерживать коней, образуя тесную группу, впереди трое выделялись дорогими шубами, породистыми лошадьми и богатой сбруей.

На крыльце среди людей Неждана стоял он сам с Климом. Неждан объяснял:

— Смотри на милость, к нам пожаловал сам князь Афанасий Вяземский, этот тот, что в середине. Справа от него — друг и, кажись, родственник его, Фёдор Ловчиков, а левее кто, не знаю, из новеньких, видать.

Вяземский и сопровождающие его осадили коней перед крыльцом.

— Что за люди? Кто разрешил?!

Тишина была ему ответом. Князь понял, что молчание ничего хорошего не сулит, но продолжал ерепениться:

— Что, онемели? Так вашу перетак! Старшего ко мне!

— Я старший, — негромко отозвался Неждан. — Гляжу, у тебя вопросов тьма, зайдём в избу. А людишкам твоим лучше отойти за околицу.

— Ишь чего захотел! Не забывай — я есмь приближённый государя! И он позади следует.

— Он, положим, далеко ещё. А я всё ж уважаю государевых людей. Но вон те кругом по-разному мыслят, а их вишь сколько! Ну, раз не доверяешь мне, будь по-твоему, пусть останутся, но от греха подальше... Архипка, пропусти людей князя во двор, а наших удали.

Князь вместе с опричниками въехал во двор, отдал какие-то распоряжения и, спешившись, вошёл в сени, за ним четверо. Остановился подле недвижного Изверга, всмотрелся в его лицо. Пятёрка рядом стоящих дворян низко поклонилась князю, их связывать не стали. Неждан проводил князя и его спутника через первую избу в светлицу.

Медведь и его два десятка воев отъехали за минуту до появления государевых людей. Сейчас за ними поспешил Клим с Гулькой. Встретились они на небольшой поляне недалеко от тракта. Это место было известно многим, здесь в овраге имелся незамерзающий родник. Неждан должен был присоединиться к ним позднее.

...К тому времени в светлице произошла стычка. За Нежданом в неё вошёл князь с четырьмя приспешниками и мигнул им. Последний из них толкнул задвижку. Князь направился к скамье в передний угол, а три опричника рванулись к Неждану. Тот недаром когда-то скоморошничал. Поняв, в чём дело, он кошкой прыгнул на скамью под иконы, выхватил длинный нож и этим ножом придавил горло князя, прижав его голову к своему животу. Крикнул:

— Стоять всем! Шевельнётесь — смерть князю! Ребята, взять кромешников!

С печки, из-за полога кровати выскочили четверо охраны Неждана и Егорка. У опричников отобрали сабли, ножи, у князя — пистоль. Без приказа, по собственному разумению, снимали пояса, сопротивляющихся били. Неждан убрал нож, спрыгнул со скамьи со словами:

— Ах, князь, князь! Я полагал с тобой по-хорошему, а ты...

— По-хорошему! Смотри, сколько припрятал людишек!

— На всякий случай! А вишь, сгодились. А ты хоть и князь, а не сообразил: атаманом тут каждый хочет быть, и моей смерти обрадовались бы. А твоих людишек обобрали б догола и по сучкам развесили б. А ты, качаясь на воротах, встретил бы государя. Считай: я спаситель твой! Ребята, оружие верните князю, он всё понял. И пояса отдайте — мы не грабители. Теперь все вон, говорить буду только с князем.

Неждан видел Вяземского и на выездах царских, и на паперти, когда тот шёл в церковь. Обратил внимание на бледность его лица, не загоравшего ни от солнца, ни от ветра. А сейчас он воистину был бел до синевы. Чёрная бородка и тонко подстриженные усы резко подчёркивали его бледность. Он платком вытирал кровь из царапин на горле и пальцах, которыми пытался защитить горло. Взглянув сердито на Неждана, попросил:

— Негоже одному. Оставь вон того, Фёдора.

Неждан усмехнулся:

— Боишься, государь не поверит одному?

— Государь мне как самому себе верит! Из моих рук любое питьё приемлет!.. А всё ж оставь Фёдора.