— Ты! — вновь начал закипать Учиха, — Ненавижу!

— Мне на это плевать. Ты хотел стать безликим? Так учись. Ты в ярости, а должен быть спокоен. Успокойся и сядь!

Парень замолчал, и попытался подавить ярость. Получалось плохо, но он прошел за стол и сел. А я сел напротив.

— Тебе понравится, Саске, то, что я тебе еще приготовил, но это будет позже. Сейчас сюда будут заходить люди, и ты будешь говорить им то, что я тебе прикажу. И ты будешь спокойным. А если я захочу, так еще и радость начнешь изображать, тебе ясно?

— Да! — сквозь зубы процедил он.

— Следующий!

Дверь открылась, и в нее зашла Ино. Отдаю должное, иллюзия у Миины была высшего качества. Саске зарычал, а я в очередной раз ухмыльнулся. Это будет долгий вечер.

* * * * *

Очередное утро, как и все остальные. Нет, не как. Уже вторую неделю утро отличалось от других. Пусть Саске все так же просыпался в одиночестве, но утро было другим. Ему больше не снились те сны. Глупо и смешно. Сон. Кошмар, который ему подарил собственный брат. Кошмар, день ото дня заставлявший Саске просыпаться с единственной мыслью, с единственным желанием. Мстить. Когда после поражения двум безликим, одним из которых был его бывший однокурсник, Саске проснулся в госпитале, он сам не сразу понял, что так резко изменилось. Ему казалось, что он что-то забыл, что-то важное. Но он просыпался, раз за разом. Лишь на третий день он вспомнил про сон, мучавший его несколько лет. Сон, который ему больше не снился.

Юный Учиха поднялся с кровати и пошел умываться. Его никто не пытался контролировать. Никто не указывал, что делать. Он и сам знал. Тело болело и ныло. Тренировки, которым его подвергали, были необычны и на первый взгляд странны. Но они работали, давая Саске именно то, что ему было нужно. Утро — небольшая разминка. Просто чтобы разогнать кровь по телу. Есть он не стал, лишь выпив зеленого чая. Пробежка до полигона и разминка. Сейчас придет его нынешний… Кто? Наставник? Учитель? Саске не определился, и потому мысленно пытался называть его просто по имени. Като. Человек, с которым он некогда учился. Которого он воспринимал просто как еще одного будущего шиноби Конохи. Как он тогда ошибался. Как много изменилось.

— Начнем?

А вот и он. Никогда не приходит в одно и то же время. Не опаздывает, но не приходит в одно и то же время. Иногда чуть раньше, иногда чуть позже. Саске кивает. Снова спарринг. Ощущение рези в глазах, и мир преобразуется. Становится четким, ясным. Шаринган. Саске заметил, как перешел на третий уровень во время боя с Наруто. Того глупого боя. Но после того, что с ним сделал Като, шаринган как-то изменился. Это был все тот же шаринган, со все теми же способностями. Поменялось ощущение. Ушла кровавая пелена. Его сила больше не вселяла в сердце хозяина ненависть и жажду мести, наоборот, очищала разум, делала его кристально чистым. Глаза снова скользнули по шиноби перед ним.

Като был сверстником Саске, но за последнее время вырос, стал на голову выше. Сейчас на чунине была обычная форма Конохи, но для Като она была неудобна и непривычна. Иногда он пытался достать что-то из кармана, которого не существовало, иногда поправить складку, которой не было. Он привык к другой одежде, той, что была на нем во время побега Саске. Не было и маски, отчего-то он перестал скрывать свое лицо. Непривычное лицо. Саске так и не мог привыкнуть к этому лицу. Несколько небольших шрамов от порезов, пара мелких, едва заметных ожогов, это было нормально, странно лишь, что Като их не удалял. Крупный ожог, похоже, от какой-то кислоты, вокруг правого глаза и на виске был куда более неприятен. Хорошо, что длинные волосы Като пускал по обеим сторонам лица, и те закрывали этот ожог. Саске не испытывал отвращения или страха. Нет. Скорее зависть. У Като был символ того, через что он прошел. Большой и явный символ. А недостаточно длинный рукав водолазки открывал второй символ на правой руке. Вся ладонь и рука до локтя была покрыта сетью хирургических шрамов. Изредка Като потирал ее, будто испытывал боль, но все же делал это не часто, да и сам, похоже, не замечал. Привычка? Возможно.

Но еще более непривычным был взгляд чунина. Безразлично-добродушные глаза и выражение лица, а так же полуулыбка. Саске привык видеть на лицах шиноби отражение того, какую боль им пришлось испытать. Грусть, печаль, тоска, а у кого-то скрытая ярость, сдерживаемый гнев. Но Като не демонстрировал всего этого. Будто все, что с ним произошло, не оставило на нем отпечатка. А ведь с ним много произошло. Потеря напарника, и все те миссии, на которых он получил эти следы. Обман, завеса. То, чему он пытался научить и его, Саске. Контролировать эмоции. Лгать. Саске никогда не знал, истины ли те эмоции, что он в очередной раз видел на лице своего временного наставника. То, чему он отчаянно хотел научиться.

Начался бой. Саске видел, как меняются потоки чакры в теле его соперника, но это ничего ему не давало. Потоки чакры были хаотичны, всегда хаотичны, и предсказать следующий ход Като было невозможно. Так же, как и понять его стиль боя. Саске чувствовал, какая их разделяет пропасть. Сколько опыта было у чунина, и как мало его было у генина. Дело даже не в том, что Като много сражался, Саке тоже прошел множество миссий. Нет. У Саске не было столько превосходящих его противников. Поэтому Като не повторялся, и никогда не играл с Саске. Юный Учиха отлично чувствовал, что его соперник не получает удовольствия от боя, он просто отрабатывает навык с очередным противником. И Саске чувствовал, что ему не хватало совсем немного, чтобы достать соперника, но пока ничего не получалось. Раз от раза ничего не получалось.

Как всегда, стоило шарингану угаснуть, и бой останавливался. Потом приходил Момо, и тренировал обращению с молниями. Когда Саске научился без печатей, одним усилием воли бить разрядом по мишени перед собой, он удивился, но и приободрился. Техники, их он всегда успеет изучить. Контроль стихии, вот, что ему нужно было сейчас. Когда Момо заканчивал, Саске пару раз пытался сложить Чидори с минимумом печатей. Пока выходило плохо, долго. Непростительно долго, безликий трижды убил бы Саске в прямом бою, пока тот собирал технику. Работа в команде давала небольшой маневр, взаимное прикрытие открывало обычным шиноби возможность собирать техники. Безликие рассчитывали на скорость, даже в группе. После Саске занимался уже сам, или при небольшой помощи Като, отрабатывая такое же владение огнем.

Но тренировки техник на сегодня были уже закончены, и его ждало самое неприятное. Тренировки контроля своих эмоций больше напоминали пытку. Но оно того стоило. Каждый вечер Саске был готов голыми руками разорвать Като, но каждое утро, просыпаясь спокойным и собранным, молодой Учиха был немного даже благодарен Като. Тренировки с иллюзиями, которые создавала еще одна безликая, шли уже пятый день. Вчера Саске в лицо увидел своего брата. Итачи, пусть и его иллюзия, на несколько секунд погрузили все сознание Саске во мрак ярости и ненависти. Но что-то было иначе. Ярость была пустой. Ненависть была какой-то аморфной. Вчера Саске просто выдохнул их из себя, и сумел спокойно произнести то, что приказал ему Като. Тренировка дала результат. На секунду Саске представил, что в реальности встретится с Итачи. Чего будет ждать от него его брат. Ярости? Ненависти? Криков и рычания? И каким будет удивление Итачи, если Саске улыбнется ему, и бросит что-то в стиле Като, вроде: 'привет, давно не виделись'. Как глупо было строить из себя вечно хмурого мстителя. Ведь выражение ярости на лице противника — это знак того, что очередной твой удар причинил ему ущерб. Улыбка на лице противника знак того, что он тебя не боится, возможно, даже презирает. Вчера Саске понял, почему Като улыбается. Саске пообещал себе, что сегодня, когда Като в очередной раз попытается вывести его из себя, Саске улыбнется. Улыбнется, чтобы показать, что он сильнее. Что он готов, и никакие пытки Като не смогут его сломить.