— Обычно деревня должна отправлять такие миссии в Коноху, чтобы они назначали команду для выполнения, — осторожно напомнил я.

— Но по нашему договору шиноби Конохи выполняют наши маленькие просьбы, — на лице старика появились нотки неуверенности. Нервничает. Что ему нервничать?

Маленькая просьба? Ну да.

— Примерное количество людей в банде?

— Не больше дюжины, — уверенно ответил он. Слишком уверенно.

— Шиноби среди них есть?

— Определенно нет. Шиноби бы не стали заниматься простым разбоем, — отвечает он.

Логично конечно, но мне все равно неспокойно. Передо мной непростой выбор. Послать его куда подальше, за что мне, естественно, спасибо не скажут и по головке не погладят. Или все же выполнить сомнительную просьбу, а уж потом лаяться с Анко по поводу подстав. И в чем проверка, кстати? Вариантов уйма, черт его поймет. Хочет видеть, что я буду делать? Так на, получи.

— Где их искать?

— Последнее нападение было на южной дороге, так что где-то в той стороне.

— Хорошо, — я поднялся, — насчет того человека…

— Он будет готов выдвигаться к вашему возвращению, — а морда такая, будто пакость хочет сделать.

Выходя из особняка, я мысленно составлял список претензий к своему работодателю. Я злопамятный, а иногда и записываю.

Нас обучили самым простым приемам охоты на бандитов, ни один из которых мне особо не нравился. Первый был обычным сопровождением каравана и, соответственно, просто защитой его от бандитов. Второй подразумевал прочесывание лесов большими группами шиноби. Были и другие, но более экзотические, требовавшие либо большого количества народа, либо специальной подготовки. Прочесывать лес мне не хотелось, долго и малопродуктивно, а шанс наткнуться на лагерь почти никакой, а уж если они двигаются, то и вообще без шансов. Защищать следующий караван, который отправлялся аж через три дня, желания также не было, не мой профиль. Самым результативным мне казался свой вариант. Следить за караваном, и, если на него нападут, то проследить за уходящими бандитами. Труда особого не составит, если среди них нет шиноби. А потом дождаться темноты и всех вырезать. Обычно бандитов вязали и вели местным властям, чтобы те отрабатывали на всяких черных работах, но я не хотел марать руки, предпочитая, просто устранить всех. Нападали на караваны, как ни странно, больше днем. Ночью, в темноте, было много лишней суматохи и запросто можно было подрезать своего. А поскольку ни бандиты, ни охранники, в большинстве своем, за редким исключением, опытными воинами не были, то воспользоваться всеми преимуществами ночного нападения никто из них не мог. Да и в большинстве случаев караваны останавливались ночью на специальных стоянках, которые тоже становились лишней проблемой. Не сказать, что принципиальной, хлипкие стены и несколько лишних мужиков с яри, вот, в общем-то, и все. Про то, что караван отходит через три дня я не знал, и просто ждал чуть в стороне от деревни, засев в кроне деревьев. Три дня наблюдения, приятного мало, но все же.

На третий день небольшой караван вышел из деревушки и отправился куда-то на юг. Иногда уезжали одиночные телеги, но у тех и воровать-то было нечего. Еще не факт, что на этот нападут, так что морока та еще. Здесь повозок десяток, плюс несколько всадников. Охранников десять человек, десять погонщиков, один старший. Для дюжины вооруженных людей не велика проблема. Я держусь чуть в стороне, чтобы не терять из виду, и не наткнуться на засаду раньше самого каравана, а то будет смешно. Простое малополезное наблюдение на месте сменилось подвижным наблюдением, но от этого не стало намного интересней. И первые два дня пути прошли абсолютно спокойно. Черт, уже жалею, что согласился на это. Послал бы все к чертям, пусть сами разбираются. Так ведь нет, ввязался. Но и в стороне стоять как-то глупо, раз уж я решил, что это мой мир, надо как принимать посильное участие.

Бандиты, о как я был им рад, напали на третий день пути. Вот только было их никак не дюжина, а целых три десятка. В остальном классика. Уронить бревно на дорогу, выбежать с обоих сторон со страшными криками. Несколько лучников стреляют по всадникам, остальные размахивают кто катанами, кто яри. Откуда столько оружия, кстати? Хотя, если банда уже не первый день существует, могли и обзавестись. Но кроме оружия это простые крестьяне в обносках и без всякой подготовки. Весь набег длился не больше десяти минут. Вырезали всех, кто сопротивлялся, хапнули, что могли унести, и разбежались. Вот и молодцы. Бросив взгляд на остатки каравана, пытающиеся придти в себя, сел на хвост бандитам. А что? О защите местных торговцев никто ничего не говорил. Бандитов вырежу, это без проблем.

Пробежка по лесу закончилась недалеко от небольшой полянки рядом с мелкой речушкой. Вот ты ж опилочная куча. Бандитов оказалось куда больше, чем мне хотелось бы. Так, спокойно, пересчитываем. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Ух, ты, шестьдесят три тушки. Кто же вас всех вместе-то собрал, да так близко к Конохе? Неужели совсем не страшно? Лагерь, пусть и по всем канонам временный, оказался достаточно крупным. Навесы для большинства, пара палаток, десяток костров, даже охранение, пусть и вялое. Все чем-то заняты. Клетка стоит, правда пустая. Хм. Заняв удобную для наблюдения позицию устроился на отдых. Вообще не зря я костюм перекрашивал, сижу себе в кроне дерева и в ус не дую. На фоне веточек заметить практически невозможно. Теперь дождаться ночи и начать тихую резню. И вот именно теперь я чувствую, что занимаюсь именно тем, чем должен заниматься, вот уверен.

Под вечер начался дождь, чему я только обрадовался. В темноте, под дождем, лепота, меня не увидят и не услышат, пока я сам на глаза кому не выйду. Осмотрелся, прополз по ближайшим кустикам. Такс, целых десять человек расставлены в ночном дозоре. Теперь десять бездыханных тел. Кунай весьма удобное средство, в плане воткнуть в горло и убить бесшумно. Эх, бандиты, кто же ставит одного человека на пост. Дальше сам лагерь. Спят, касатики. Не считая нескольких человек, следящих за кострами, резать каждого по одному долго и не очень правильно, вдруг кто проснется, поднимет суматоху, мне потом со всеми драться. Ну и как я должен их оприходовать? Даже яда никакого подходящего нет. Эх, я уже обещал записать претензии к Анко, вот и еще добивались.

На всех этих идиотов ушло не меньше получаса, пока все спящие под навесами бандиты не превратились в трупики. Кое-кто успел взбрыкнуть, но никаких трудностей не возникло. Осталась пара палаток, но дождик практически сошел на нет. Я уже развернулся к палаткам, когда из одной неожиданно донесся громкий голос:

— Эй! Свиди! Тащи сюда свою задницу!

Кто именно являлся этим Свиди, я не имел понятия, но вот в его текущем состоянии не сомневался. А значит голос желаемого не получит.

— Свиди! Если ты уснул…

Из палатки показалась голова со шрамами, и, на удивление быстро разобравшись в происходящем, бросив на меня, стоящего почти посредине лагеря, гневный взгляд, исчезла внутри. Ну, одного единственного бандита я не боюсь, так что можно не дергаться. Палатка снова открылась, и вместо бандита оттуда вывалилась деваха лет семнадцати, наверное, почти голая, в обрывках одежды, местного платья, измученная, в смысле долгой ночью, с отсутствующим взглядом. На ее шее лежала рука того самого мужика, чья голова только появлялась из палатки. Ну и нож в другой руке, как и полагается, классика жанра. Заложницей решил закрыться, бандюга.

— Шиноби? Чтоб вас! А остальные где?

Подошел чуть ближе, присматриваясь к мужику. Шрамы, это ладно. В остальном вполне такой здоровый мужик лет тридцати, по местным меркам крепкого сложения. Главарь, вот однозначно главарь.

— Остальные где?!

— Тебе какое дело? — грубо ответил я.

— Отвечай! А то я ее прирежу!

Взгляд девахи поднимается на меня. И такая мольба о помощи, что если б я не я, в лепешку бы разбился, чтобы помочь. Но есть одно но… Я это я.