— Это все? — спросил он, закончив выводить символы.

— Да, вы свободны, спасибо за помощь.

— Не за что, — поклонился чунин, и покинул архив.

Миина пробежала глазами по ровным строчкам. Ее интересовала всего одна девочка. Каору. Ложное воспоминание — младший брат. Брат, которого никогда не было, но о котором помнила Каору. Не так много, как хотела Миина, но достаточно, чтобы сообщить Като результат. Интересно, как он воспользуется этой информацией?

Путь до Конохи мне совершенно не запомнился. Просто картинки, слившиеся в один поток, не запоминающиеся, не откладывающиеся в памяти. Мне и без этого было, о чем подумать. Подумать о многом. Наконец Коноха. Ночь. По пустым улицам я бреду к клановому кварталу Сарутоби. Хорошо быть убийцей, сообщать об окончании дела, особенно об успешном окончании, можно в любое время дня. Никто не будет особо против. Стучусь в знакомую дверь. Проходит не меньше минуты, прежде чем мне открывает охранник.

— Кто?

— Минакуро Като. Вернулся с миссии.

— А до утра…

— Иди, сообщай, а то до утра не доживешь.

Угроза подействовала, шиноби Сарутоби исчез внутри. Прохладный ночной воздух казался неожиданно приятным, Не хотелось никуда идти, не хотелось ничего делать. Но дверь вновь открылась:

— Проходи, — посторонился дежуривший ночью шиноби.

Меня провели в гостевую комнату. В темных пустых помещениях было тихо и спокойно, лишь в одиночных комнатах еще горел свет. Кто-то даже сейчас не переставал работать.

— Располагайся.

Устроившись на удобном диванчике, я снова погрузился в раздумья. Сейчас, оценивая миссию со стороны, я считал, что провалился. Много можно было сделать иначе, по-другому, лучше. Возможно, даже не пришлось бы жертвовать жизнями этих двоих. Но цель была достигнута, и сейчас только это имело значение.

В дверях появился сонный Киу. Привычная одежда шиноби, разве что без жилета. Бедолагу выдернули из постели.

— Доброй ночи, Като, — чуть поклонился.

— Взаимно, Кио, — отвечаю тем же.

— Ты припозднился.

— Решил доложить сразу по возвращению.

— Ты… один?

Киваю.

— А…

— Мертвы, — отвечаю на вопрос, который не особо хочу слышать.

— Это прискорбно.

— Согласен.

Парень не надолго исчез, но потом вновь появился, все же надев жилет, и принес с собой бумагу и письменные принадлежности.

— Напишешь отчет?

— Давай.

Что писать, я продумал заранее. Замаскировав некоторые свои ошибки, чуть исправив детали. Что поделать, работа иногда требует от тебя идти на уловки.

— Като-кун, рад тебя видеть, — поприветствовал Сарутоби Хирузен.

Старичок был неожиданно бодр.

— Простите, что поздно, Хирузен-сан. Хотел побыстрее закончить с делами.

— Нет-нет, все правильно. Я как раз не мог заснуть, беспокоился. Как все прошло?

— Успешно, но могло быть и лучше.

Хирузен непонимающе на меня взглянул.

— Като вернулся один, — пояснил Киу.

— Оу, — старик немного помрачнел, — очень жаль. Юи была очень хороша в своем деле.

— Да, была, — кивнул я.

Закончив отчет, я протянул его Киу. Тот, быстро пробежав по бумаге глазами, передал документ уже Хирузену.

— Понятно, — изрек глава клана Сарутоби.

Он переглянулся с Киу, и тот покинул кабинет, оставив нас одних.

— Что же, пусть финал вышел несколько иным, чем мне хотелось бы, ты хорошо поработал. Думаю, тебе стоит хорошенько отдохнуть. У тебя остались какие-то вопросы?

— Да, по поводу оплаты. Оговоренной суммы недостаточно.

Хирузен тяжело выдохнул, но кивнул. Еще одна приятная особенность работы. Порой работа усложняется непредвиденными факторами. Да что там, она почти всегда усложняется всякими непредвиденными факторами. И убийцы иногда уже по выполнению завышают конечную стоимость, но ровно настолько, насколько это необходимо. Своеобразная профессиональная особенность.

— Понимаю. Насколько?

— В два с половиной раза.

Глава клана Сарутоби откашлялся, прикидывая цифру. Все было просто, если он откажется, я больше не буду работать с этим кланом. И не только я, профессиональную солидарность никто не отменял.

— Это приемлемо.

— Одну треть суммы передайте семье Юи, — я поднялся, действительно желая поспать, — спокойной ночи, Хирузен-сан.

Старик кивнул, размышляя о своем:

— И тебе спокойной ночи, Като-кун.

Покинув квартал Сарутоби, я направился домой. Думаю, эта миссия станет одной из тех, про которую я не захочу вспоминать.

По полигону разносились звуки ударов металла о дерево. Удар за ударом. Отработка стиля боя под новое оружие. Я решил оставить часть снаряжения Игараси, и сейчас отрабатывал удары карамбита. Нож с загнутым в виде когтя лезвием в ближнем бою был куда эффективнее и опаснее, нежели кунай. Да, он не предназначался для колющих ударов и для метания. Но после небольшой хитрости с заточкой кончика лезвия я получил вдвойне опасное оружие. Одна маленькая хитрость и…

Я вновь взмахнул рукой с зажатым в ладони обратным хватом клинком. Вместо уже привычного звука разрезаемой древесины раздался треск вырываемых древесных волокон. Повреждение, оставленное на деревянном пеньке, нанеси я его какому-нибудь живому человеку, называлось бы рваной раной. Длинной рваной раной. Возможно, смертельной даже для шиноби. В рукопашном бою, при должной сноровке и наличии защитного щитка на второй руке, карамбит мог тягаться с другим колюще-режущим инвентарем. Сам по себе кинжал для этого не предназначался, но кроме него у меня были в запасе и другие фокусы. Почти полностью перешел на легкие кунаи Игараси, с обычными занимаясь только для того, чтобы не потерять навык. А вот сюрикены оставил обычные, хотя и несколько специальных имел, с заранее подведенным к ним толстым тросом. Вполне могут пригодиться, прием с повешеньем на тросе мне очень понравился.

Воспоминание о миссии, завершившейся уже чуть более трех месяцев назад, пронеслось по сознанию волной раздражения и злобы. Почти механическим отработанным движением резко убрал карамбит в специально подогнанные для него ножны, выхватив два сюрикена с закрепленными на них тросами. Два шага назад и парный бросок, секунда, и пенек плотно обмотан толстым, относительно обычного, тросом. Подача чакры и рывок тросов на себя, и дерево оказывается разорвано на куски.

Глядя на перекрутившиеся тросы, подумал о небольшом устройстве для их сматывания. Катушка, с приводом от чакры, нужно будет эту идею обдумать.

Вспышка гнева не была неуправляемой, скорее просто сбрасывание напряжения. Последние месяцы были насыщенными, без дела я не сидел. В основном работал на Хьюг, предложение о сотрудничестве Хиаши мимо ушей не пропустил. Но пока для них я был просто исполнителем, хотя и возникало ощущение, что ко мне присматриваются. Примечательным было отдельное, пусть и мелкое, поручение от Дайме Страны Огня. Господин Сёмей лишь бросил на меня короткий взгляд, и сразу слил одному из своих министров, у которого я уже получил миссию. Однако одной этой встречи глазами мне было достаточно, чтобы понять достаточно многое. Семей был сенсором, и меня он хотел увидеть только для того, чтобы запомнить мой, если так можно выразиться, вкус чакры. И такому вниманию были причины.

В документах АНБУ меня классифицировали, как убийцу S класса, просто потому, что я прикончил главу клана шиноби. Для меня оказалось неожиданностью, когда Анко показала мне весь список. В нем я стоял на третьем месте среди действующих убийц Конохи, и на пятом среди ныне живущих. В чем разница? Все просто. Первое место занимал Шимура Данзо, хотя и считался ныне отошедшим от дел. Глава Корня мог похвастаться десятком казненных глав кланов, среди которых семь — из Страны Огня. Заставляет задуматься, сам ли Данзо стал таким радикалистом, или это влияние времени, в котором он жил. Вторым местом шел Учиха Итачи, что заставило меня ухмыльнуться. Да, ныне он был нукенином, а убийство было одной из двух специализаций старшего брата Саске, но послужной список у него все равно был неплохой. Следующий шиноби, считавшийся первым из ныне действующих, имел пометку — на миссии. Но Анко пояснила, что девушка, скрывающаяся под ничего не значащим прочерком в строчке имени, уже давно не связывалась с Конохой, и между собой капитаны АНБУ ее уже похоронили. На втором месте числился убийца из Корня, о котором Анко ничего не знала, лишь пояснила, что мы с ним, по большому счету, наравне. И все, остальные убийцы Конохи, коих насчитывалось еще с два десятка, не могли похвастаться убийством глав кланов шиноби. Точнее, они вообще на такое были не способны. Именно на убийство, скрытое, в одиночку, и без следов. Как ни странно, ситуация была объяснима, большинство шиноби предпочитали жертвовать скрытностью ради более мощных атакующих техник. Или же наоборот, те, кто были шпионами, предпочитали вообще не лезть в бой, или же не подвергать себя лишнему риску, втягиваясь в конфликт. Да, взять джоунина, штурмовика S класса или выше, за примером далеко ходить не надо: Хатаке Какаши. Штурмовик и Ликвидатор. Участвовал в открытых нападениях, или загонял и убивал отдельных шиноби, вроде нукенинов-преступников. Теоретически, он мог, даже в одиночку, улучить момент и напасть на главу какого-нибудь клана шиноби, и имел неплохие шансы его убить, после чего, возможно, даже сумел бы скрыться. Да, в прямом бою, я против него, ставлю десять к одному на его победу. Возможно, сумею его очень нехило поранить, но однозначно — не убить. Я слышал, что на персональном экзамене Саске его слегка потрепал, но лишь потрепал. После боя Саске едва на ногах стоял, больше из собственного упрямства, а у Копирующего Ниндзя сил было более чем достаточно. Но Хатаке был Штурмовиком и Ликвидатором. А я Убийцей. И, при большом желании, имея некоторую информацию и время, я сумею достать главу любого из кланов Конохи, за исключением Хьюг и Абураме разве что. Убить, и даже уйти, не оставив следов, вполне смог бы.