Интересные заявления, конечно, но…

— Я там был не один. И второй человек тоже видел.

Птиц хмыкнул:

— Этот второй человек смотрел через призму твоего внутреннего мира, ничего удивительного.

Умник, биджу его.

— А ты то откуда знаешь, что я делал и как?

— Я старый мудрый птиц, вот и знаю. Ты не ответил на мой вопрос.

Вот же Птиц.

— Я… В каком-то смысле поговорил с самим собой, но тем, что из прошлого.

Оракул сокрушенно вздохнул, опустив голову.

— Ты хоть сознание обратно соединил?

— Да! — кивнул уверенно, и чуть менее уверенно добавил, — вроде бы.

— Голоса в голове не слышно? — спросил птиц со все еще опущенной головой.

Я прислушался. Всерьез ведь прислушался, только потом понял, что он издевается.

— Так мы продолжим или нет?

Оракул поднял голову, кивнул:

— Продолжим, или нет. Идем, попробуем?

Я как-то неожиданно вспомнил про одну важную вещь. Точнее про одного человека.

— Сначала мой ученик.

Птиц снова склонил голову, готовый снова меня подколоть:

— Почему я учу твоего ученика?

— Ну, — пожал плечами, — потому что ты старый мудрый птиц?

— Засчитано, — он кивнул, — пошли.

И шагнул. Зараза, через технику ведь шагнул. Чтобы не опаздывать, шагнул за ним. Получилось, но было лишь едва легче, чем раньше. Жаль, очень жаль. Я уж было подумал, что раз сенсорика… Хотя о чем это я? Как же, захотел все и сразу. Как же. Раскатал губу. В общем, все было почти как раньше с техниками.

За Оракулом я поспевал, пусть и с напряжением, и мы спустились вниз. То самое вечно пустующее подземелье долины. Но сегодня в нем все же находились двое, один человек и один птиц.

Рьюго выполнял движения, явно стараясь повторить за другим павлином. Павлинкой. Этакий парный танец. Не удержался от вопроса:

— Надеюсь, это не брачный танец?

Оракул ответил в своей манере:

— Иногда незнание — благо.

Рьюго продолжал выполнять движения, и, в какой-то момент, его печать резко открылась, поглощая тенью все тело. Миг, и тело расплывается в неестественное состояние. Это уже не шиноби, это просто аморфный сгусток черноты. Сгусток делает несколько прыжков вокруг партнерши по танцу, и печать резко сворачивается. Рьюго падает на землю, тяжело дыша.

— Что это было?

— Ты сам все видел.

— Я не понял, что я видел. Это действие его печати?

Павлин задумался.

— Да… И нет. Это его сила, измененная печатью. Он принадлежит к какому-то клану, видимо. Малыш сказал, что раньше не мог пользоваться силой этого клана. Но, когда мы убедились, что он вообще ничего делать не может, решили попробовать это.

Все чудесатее и чудесатее.

— Как это, не может?

— Вот так, — птиц слегка повел крыльями, будто пожал плечами, — техники шиноби. Они ему недоступны. Иди, он сам тебе все расскажет, умный мальчик.

Ну, раз сам расскажет. Я несколькими шагами переместился к ученику.

— Рад тебя видеть, Рью!

Парень поднялся, приветливо улыбнулся, вежливо поклонившись:

— И я рад вас видеть, сенсей.

Павлинке я все же поклонился, на что получил ответный поклон, и гордая птица тут же исчезла в технике.

— Вижу, ты набрал популярность среди птиц, — улыбнулся.

Парень немного замешкался:

— Знаете, что было самым сложным, сенсей?

— Что? — мне даже стало интересно.

— Привыкнуть к тому, что я могу отличить только самок, самцов, и Оракула. Поэтому называю я только Оракула, а всем остальным кланяюсь. Они не разговаривают, даже когда занимаются со мной. Первое время было сложно понять, чего они хотят. И я не могу отличать их друг от друга. Поэтому тоже молчу. И вообще поговорить не с кем. Оракул тот еще собеседник.

Да, не весело живется парню.

— А почему не Оракул-сан? Или Оракул-сенсей?

— Он обещал меня выпороть, если хоть раз это услышит, — пожал плечами ученик.

Улыбнулся. Раз отшучивается, значит в порядке, более ли менее.

— Расскажи, как сам? А то получается, что я тебя бросил на попечение, и даже не навещал.

Рью улыбнулся, но не слишком весело.

— Вы видели, что я делал только что?

Киваю:

— Да, и это было достаточно сильно. Даже не знаю, к чему отнести эти способности.

Ученик немного задумался, а затем просто сел на землю:

— Лучше я просто по порядку расскажу. Эта печать — одна сплошная проблема. Она нестабильна, она постоянно делает стихийные выбросы сен чакры, — он поднял руку, показывая, как участок кожи покрывается тьмой и через несколько секунд снова возвращается в нормальное состояние, — и она корявая. Оракул говорил про первый и второй уровень печати, объяснял некоторые нюансы. В общем, у меня со всем этим облом. Вообще со всем облом. Обычные техники можно забыть. Нестабильная СЦЧ не позволит и хенге применить. Хорошо хоть, бегать по стенам не разучился.

Да, это неприятно. Я, конечно, тоже постепенно вынужден буду отказаться от обычных техник, но у меня хоть альтернатива есть в большинстве случаев.

— Перейти на первый или второй уровень печати я так же не могу. Она нестабильна, как я уже сказал, и сразу либо сворачивается, либо переходит в максимальное состояние. Или, или, чего-то между не дано.

— Стоп. Ты сказал, первый и второй уровень. Но разве второй и не является потолком.

Рьюго отрицательно качает головой:

— Нет. Эта печать особенная. У нее есть третий уровень. Ну, в общем-то, это единственное, что в ней вообще работает.

И осталось только сложить вместе части головоломки:

— То есть твое превращение в тень — это и есть третий уровень печати?

Ученик кивнул:

— Да. В этом есть и хорошая сторона. Оракул пару раз пытался меня приложить чем-нибудь мощным в таком состоянии. Никакого эффекта. Нельзя убить тень. Весь вред техник или прямых атак будет переходить на окружающие предметы. Как объяснил Оракул — мое тело находится в другом измерении в момент перехода. Так что я недосягаем.

Интересный эффект. Весьма интересный.

— Даже целое другое измерение?

Рьюго снова кивнул:

— Да. Но есть и проблема. В печати я могу находиться не более пары секунд, потом меня просто выкидывает. Ну, это после долгих тренировок, вроде той, что вы видели. Вначале я вообще в нее едва войти успевал, выбрасывало сразу. Так что прогресс есть. Оракул сказал, возможна частичная трансформация, но это для меня вообще заоблачно пока.

Парень слегка погрустнел, и я ободрительно взъерошил ему макушку.

— Не падай духом. Тренируйся столько, сколько надо. А как освободим тебе место под солнцем, будешь возвращаться к людям, поболтаешь и поешь нормально. Ты, кстати, чем питаешься?

Парень кивнул на лежащую недалеко кучку фруктов.

— Понятия не имею, откуда они берутся, в долине их нет. Иногда начинаю подозревать, что они иллюзия.

Я сел рядом с им.

— Ну, раз у тебя все около дела, то и я тебе расскажу, что вокруг происходит. Начнем с твоей напарницы, умницы Фу…

— Инахо перешел в Корень? — вопрос Рьюго явно выразил волнение за друга.

Кивнул, но поспешил успокоить ученика… теперь уже наверное бывшего:

— Это еще ничего не значит, Рью. Корень сам по себе — это сложная организация, в которой завязано много людей. Да, они бывают радикальны, и да, у нас с их лидером есть сильные расхождения во взглядах. Но это еще не значит, что он настроит Инахо против меня. И уж тем более против тебя.

Рью немного успокоился:

— Я надеюсь, с ним все будет в порядке.

Снова потрепал парня по голове:

— Не скучай здесь. И не прекращай тренировок, очень скоро ты можешь мне понадобиться.

Рьюг решительно кивнула:

— Я буду готов, сенсей.

Попрощавшись с тружеником, я отправился к Оракулу. Там, где мы расстались его уже не было, и пришлось немного поискать по долине. Птиц обнаружился у статуй своих друзей. И не просто недалеко от статуй, он смотрел на каменное изваяние павлинки, с которой, насколько я помнил, они были близки.