— нормально? — напарница махнула мне рукой, показывая, что в норме, но по ее виду хорошо читалась усталость.

— Почему так мало спасшихся?

— Противники воспользовались тайными проходами. Старшие члены клана остались защищать наш отход, — вместо напарницы ответила Сиола, — это будущее нашего клана.

Подавил вздох. Как глупо. У них не осталось ни клановых секретов, ни опытных шиноби, способных передать знания. Они уже не клан, так, большая семья. Отдаю должное противнику, кем бы он ни был, уже в который раз. Он меня обставил, по всем пунктам.

— Мне нужно взглянуть на бумаги, что вы взяли с собой.

— Что? Зачем? — не поняла медик.

— Это важно! Меня интересует оружие, которое разрабатывал Хидан и его отец.

Сиола кивнула:

— Да, все у меня. Хидан сказал, что это должно спасти наш клан. Техника убийства, что очень заинтересует Коноху.

Миина подобралась, сгруппировалась, как готовящаяся к прыжку кошка. А я грустно улыбнулся, поднимаясь на ноги.

— Знаешь. Хидан, похоже, все же был идиотом. Это не спасет ваш клан. Он подписал вам приговор.

— Что? — Сиола напряглась, но все еще не понимала.

— Миина. Никаких свидетелей.

С места мы сорвались одновременно. Глупо, черт, очень глупо. Можно было бы отвести ее в сторону и спросить тихо, но я был уверен, что Хидан меня послушает. На что он надеялся, передавая информацию им? Теперь, чтобы мы с Мииной не сделали, информация об оружии все равно бы достигла ушей Данзо, а мне это категорически не нужно. Нет. Такие вещи нужно хоронить без всяких следов.

Я облокотился на дерево, пытаясь отдышаться, напарница присела рядом.

— Что дальше?

— Ты сможешь уничтожить трупы без следа? У меня закончилось средство.

— Смогу, через часик, — кивнула девушка, поморщившись.

За нами вряд ли кто-то пойдет. Ниндзя должны были осматривать то, что им досталось. Они же наверняка хотели захватить секреты клана. Сейчас у них и так должно быть полно проблем.

— Я проверю все, что они насобирали, отсеяв лишнее. Когда закончу, ты уничтожишь тела.

— Вот так и исчезают кланы, да? — грустно спросила бывшая Узумаки…

* * * * *

Двое в черных плащах с нанесенными на них красными облаками вошли в деревню, некогда называемую Югокуре. И то, что они увидели, несколько разнилось с тем, что они ожидали увидеть. Всюду тлеющие дома, догорающие пожары, кое-где мертвые тела. Вдали, над лесом поднимались столбы дыма, что на фоне заходящего солнца выглядело… по-своему красиво.

— Какузу-сан. Вы уверены, что мы правильно пришли.

— Да, я узнаю Югокуре.

— Здесь всегда так? — удивился его спутник, — весело. Если они подобные праздники хотя бы раз в месяц устраивают, я бы здесь поселился.

— Идем, — проигнорировал его слова тот, кого назвали Какузу, — ищи живых.

Какузу пошел вперед, а его спутник, закрыв глаза, прислушался к внутренним ощущениям. Постояв так некоторое время, он, не открывая глаз, пошел вперед, вслед за напарником.

— Не поверишь, Какузу. Не одной живой души не чувствую. Один источник чакры поблизости, и более никого.

— Не может быть.

Напарник открыл глаза и нагнал Какузу.

— Я серьезно. Никого.

— Я сказал, не может быть. Либо ты плохо смотришь, либо… Ладно, пошли, найдем этот источник чакры.

Напарники прошлись по разрушенному селению и вышли в поле. Картина, которую они там наблюдали, была… своеобразной. Множество мертвых людей, разложенных в огромном символе, и единственный человек, стоящий в центре.

— Что здесь творится?

Парень с голым торсом и косой, перекинутой через плечо, повернулся к гостям.

— Еще жертвы во славу Дзяшина-сама! — крикнул он, и побежал в их сторону.

— Считаю, что убийство всяких психов, вроде этого — очень полезное и правильное дело, — хмыкнул напарник Какузу, прежде чем сложить печати, — Высвобождение воды: Водяная пуля!

В психа с косой улетел сконцентрированный водяной плевок, но тот легко поймал его рукой. Вода содрала кожу и некоторое количество мяса, но каких-то неудобств ему не принесла. Напарник Какузу, выругавшись, продолжил стрелять водяными пулями, но теперь псих уклонялся, и техника лишь изредка слегка задевала его. Но, когда противники оказались близко, шиноби в черном плаще с красными облаками выхватил катану и встретил косу, сразу вступив в яростный рукопашный бой.

— Помочь не хочешь? — выкрикнул напарник Какузу, но старик оказался глух к его просьбе.

Какузу смотрел, и не мог понять. Псих получал один удар за другим, но будто не замечал ранений. А вот напарник уставал, и все больше ошибался, но пока не попадал под удар. Псих, видимо, ощутив превосходство, начал вращать косу вокруг себя, изображая небольшой смерч, и в какой-то момент сумел достать шиноби в плаще. Совсем чуть-чуть, лишь зацепить плоть и пустить кровь. Псих засмеялся:

— Все, п****к! Ты попал.

Псих резко отступил, возвращаясь куда-то в центр круга из тел, что сам же и выложил. Оказавшись там, он слизал капли крови с лезвия косы, и улыбнулся. Несколько мгновений ничего не происходило.

— Что это с ним? — так и не понял напарник Какузу.

Но затем псих изменился. Кожа почернела, и на не выступил белый рисунок. Он достал длинный кинжал, и, счастливо улыбаясь, вонзил его себе в живот. Тут же напарник Какузу захлебнулся кровью и упал на землю.

— Во имя Дзяшин-сама! — кричал псих, продолжая колоть себя ножом, а под напарником Какузу все росла лужа крови, пока он не издох окончательно.

— Интересно, — прокомментировал все происходящее сам Какузу.

— Эй. Ты следующий, — заявил псих.

— У тебя ничего не выйдет. Я сильнее этого, — Какузу кивком указал на труп.

— Меня это нее**т, — хмыкнул псих, — я приношу жертвы во славу Дзяшин-сама!

— Стой, — Какузу поднял руку, — как тебя зовут?

— Ну, Хидан, и х**и? — ответил псих.

— Присоединяйся к нам, Хидан. И жертвы, которые ты будешь отдавать своему богу, будут самыми сильными шиноби в мире.

Хидан улыбнулся, такая перспектива ему нравилась. И Какузу слегка улыбнулся под маской. Он всегда умел находить истинную цену вещей. И только что заплатил за сильного шиноби одним бездарным слабаком. Хорошее приобретение. Очень хорошее.

Коноха встретила нас ярким солнцем и теплым ветерком. Селение жило своей жизнью, и здесь никому не было дела до произошедшего в соседней стране. Ну, может, кому-то и было, но не многим. Нас встретил неприметный паренек с бледной кожей, появившийся из тени, когда мы проходили по одной из улиц.

— Идите за мной.

Оперативник Корня. С некоторых пор я умею безошибочно их определять, есть некоторые специфические признаки. К примеру, запах. Они обитают в каком-то подземелье, так что от них, пусть и слабо, но пахнет землей.

— Конечно.

Немногословный парень провел нас по каким-то закоулкам и привел в бар. Указав на один из столиков, он добавил:

— Ждите, — и ушел.

— Четыре слова за пятнадцать минут. Да он оратор, — хмыкнул я, присаживаясь.

— Твой коллега, кстати, — улыбнулась Миина, — но ему не хватает твоего шарма.

— И юмора, — добавил я.

Но девушка отрицательно покачала головой:

— С этим как раз проблемы нет. Иногда может такое сказать, что… Хм. Нет, твое: "Ты должен быть страшным, сынок" все же было круче.

Киваю, негромко посмеиваясь. В бар входит тройка неприметных мужчин, и жестом указываем нам следовать за ними. Нас приглашают в одну из комнат второго этажа, двое остаются снаружи, а с третьего спадает хенге.

— Данзо-сама! — тут же принимает стойку Миина, упав на одно колено и склонив голову.

Я ее жеста не повторяю, все же заштатный сотрудник. Если опущусь до расшаркиваний перед Данзо, он скорее начнет меня в чем-то подозревать, чем обрадуется такой преданности. Я уважаю его, я подчиняюсь ему, но я не преклоняюсь перед ним. Разумная наглость в нашем деле ценится куда больше собачей преданности.