— Киеши-сан, — с нажимом прервал я его, — если вы хотите помочь решить проблему, которая появилась в вашем селении, отвечайте на мои вопросы. Клан Ленгму попросил нас помочь, и мы эту помощь окажем. Если этот человек ничего не сделал, мы не будем его донимать. Нам важно решить проблему, а не просто найти виноватого. Ну?

Киеши несколько секунд хмуро сверлил меня взглядом, но все же ответил, правда, не так, как мне хотелось бы:

— Я сообщу о ваших действиях в Лист.

— Пожалуйста. Знаете, чтобы в Конохе сделали, если бы молодую куноичи одного из кланов изнасиловали бы и убили? Обычно кланы терпеливо относятся к этой проблему. Если какого-то ученика академии слегка побьют дворовые дети, это считают полезным для ума. В следующий раз побитый будет умнее. Но вот изнасилование и убийство. Кланы, причем все вместе, устроили бы чистку. И наказали бы всех, без особого разбора. Народ должен понимать, что такое шиноби, и что бывает, если они будут недостаточно почтительны. Так что жалуйтесь, это ваше право.

Старик вновь тяжело выдохнул, но все же рассказал:

— Монах появился у нас чуть больше года назад. Предложил бесплатно обучать детей грамоте. Сказал, что просто странствует, и хочет задержаться немного у нас. Он нигде не селился, приходит и уходит. Выглядит, как обычный монах, люди Ленгму одеваются практически так же, как и он. Разве что у него на одежде символ, крест.

Меня как током пробило.

— Крест?

— Да. Просто крест.

Он нарисовал на куске бумаги и протянул мне. Две короткие линии, пересекающиеся под прямым углом. Все. Миина заглянула мне за спину, но никак не прокомментировала.

— В остальном. Молод, побрит наголо, больше никаких особенностей.

— Больше никого нового не появлялось?

— Нет, никого.

— Спасибо, что ответили на вопросы, Киеши-сан.

Я поднялся и направился к выходу, попутно применяя хенге. Миина последовала моему примеру. Уже на улице, убедившись, что мы никому не интересны, она спросила:

— Что это было?

— Ты о чем? — ну мало ли, что именно она может иметь в виду.

— Не придуривайся.

— Мико, что ты имеешь в виду? То, как я надавил на старосту?

Девушка хмыкнула:

— Это ты еще с ним мягко. Нет. Тот монах, почему ты вздрогнул, когда услышал о нем?

Пожимаю плечами:

— Меня посетило предположение, что за всем этим стоит именно он. Встречается с крестьянами, и потихоньку толкает свои речи, убеждая их ненавидеть шиноби.

— Что-то я раньше не слышала о таких монахах, — с сомнением произнесла девушка.

— Я тоже не слышал. И о символе таком… не слышал.

— Что будем делать? Попробуем его найти?

Отрицательно качаю головой:

— Долго, и не факт, что получится. Нет, предлагаю реализовать идею с нукенинами. Проще и быстрее. Надо немного разворошить эту сонную долину.

— А наша проблема? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Есть мысли, но пока ничего конкретного. Возвращаемся к нашим друзьям.

Собрать, да просто найти пару-тройку свободных шиноби оказалось не так-то просто. Хидан лишь к вечеру сумел найти еще одного свободного человека, кроме себя, чтобы участвовать в нашей акции. Все остальные вели плотный график из дежурств, чтобы поддерживать безопасность клана. Вторым шиноби оказался высокий крепко сложенный мужчина стриженный наголо, приветливо улыбнувшийся нам при встрече. Шиноби назвался Гином, и сказал, что очень хорош в тайдзюцу, но в ниндзюцу не столь силен, а в гендзюцу вообще ноль. Гин производил впечатление позитивного и дружелюбного человека, но проскакивало у него иногда что-то во взгляде, какая-то старая боль. Но, копаться в его прошлом мне было неинтересно, и мы продолжили обсуждение.

— Рукопашный бой — именно то, что нам будет нужно, — успокоил я Гина, и перешел к нашим с Мииной выводам, — Мы почти уверены, что людей провоцирует пришлый человек. Вероятно — монах, объявившийся в Югакуре около года назад. Искать его можно долго и безрезультатно, местные жители вряд ли нам его выдадут, даже если мы используем чужие личины.

— Почему? — не понял Гин, — деревня не такая уж и большая, найти единственного человека, тем более пришлого, дело пары часов.

— Будь я на его месте, первым делом бы позаботился о своей безопасности. Он единолично, фактически, объявил войну клану шиноби, ну почти шиноби, — моя поправка заставила Гина и Хидана нахмуриться, а вот Миина ухмыльнулась одобрительно, — и первая же история, которую он наплел селянам, это история о том, как его везде ищут и хотят убить, или наказать, или что-то в этом духе. Под каким бы предлогом мы бы не пытались искать этого монаха, местные направят нас в неверном направлении, а сами побегут его предупреждать. Хотя вряд ли побегут, тогда мы смогли бы их выследить. Нет, наверняка продуман простой способ оповещения. Нет, наш план надежнее и быстрее.

— И что это за план? — спросил Хидан.

— Я и Мико прикинемся нукенинами. Нападем на местных, убивать и сильно калечить никого не будем, так, слегка помнем. И похитим кого-нибудь, человека три-четыре. А вы двое сядете нам на хвост и героически отобьете пленников.

Хидан нахмурился еще больше:

— Как нам это поможет? Думаешь, ненависть, которую этот монах вселял в сердца людей больше года, можно выветрить единичным случаем?

Улыбаюсь, холодно, почти скалюсь, слыша тихое дыхание в коридоре:

— Как раз наоборот. Копившаяся целый год ненависть потребует выхода после нашей провокации. Почти наверняка селяне придут в клановый квартал и начнут открыто высказывать свое недовольство. Здесь вмешаемся мы с Мико, представимся шиноби Листа и расскажем, якобы прибыли в селение, потому что поблизости прячется банда злостного нукенина, которого мы ищем. А вы, как представители клана, пообещаете защиту от этого злодея, это временно успокоит людей. Вот только я почти что уверен, что искомый нами монах сам вмешается в происходящее. Остановить селян он не сможет, а, как гласит древняя поговорка, не можешь остановить толпу — возглавь ее. Если он не вмешается, мы порушим все его планы, пустим под хвост биджу год его работы. Если он просто появится у нас на глазах, то ты с Мико выследим его уже без труда.

— А если все же не появится? — высказал свои сомнения Гин, — он, вроде как, не дурак.

— Не беспокойтесь на этот счет, две или три такие провокации, и селяне сами выдадут нам этого монаха, главное — правильно подать его роль. Скажем, нукенин ищет именно его, как самый простой вариант. В конечном итоге мы можем оказаться неправы по поводу монаха, и неизвестный подстрекатель все равно выдаст себя сам. Вопросы, возражения?

Хидан и Гин переглянулись, пожали плечами, и первый озвучил общий вопрос:

— Что от нас требуется?

— Главное, убедиться, чтобы все члены клана завтра находились здесь, под защитой квартала. Не хотелось бы, чтобы кто-то попал под горячую руку. Ну и всех шиноби предупредить, на случай осложнений. Теперь по поводу наших поединков. Ниндзюцу использовать по минимуму, и желательно, заведомо мимо цели. Биться будет в рукопашную, с использованием железа. Оставив друг другу несколько царапин для правдоподобности. План примерно следующий. Приходим мы, поднимаем шум, что-нибудь поджигаем, чтобы вы смогли сориентироваться по дыму. Когда почувствуем ваше приближение, возьмем пленников и постараемся отступить. Вы догоните, завяжете бой. В бою мы отпустим пленных, ну и подеремся еще для красоты. Будет лучше, если… — я прислушался, чтобы это было заметно собеседникам, — Хидан, у нас лишние уши завелись.

Шиноби не сразу понял, о чем я, но, сообразив, выскользнул в коридор. До нас донесся отчетливый шлепок подзатыльника, выкрик знакомого мальчишки, и негромкие нравоучения Хидана. Через минуту в комнату вернулся сам Хидан, и ведомый за шкирку Гозу.

— Извините, — пробурчал мальчишка, — а можно мне посмотреть, как вы деретесь?

В этот момент в его глазах было столько надежды, что я просто не смог ответить иначе: