22 июля 1893 «Прильнул он к решетке железной...» Прильнул он к решетке железной Лицом исхудалым и злым. Блистающей, грозною бездной Раскинулось небо над ним. Струилася сырость ночная, О берег плескалась река. Решетку тоскливо сжимая, Горела, дрожала рука. Рвануться вперед – невозможно, В темнице – и ужас, и мгла... Мечта трепетала тревожно, Но злобы зажечь не могла. 26 июля 1898 «Наш кот сегодня видел...» Наш кот сегодня видел Ужасно скверный сон, И с болью головною Проснулся рано он. Ему сегодня снился Амбар такой большой, — Там прежде были мыши, Но он стоял пустой. Голодные крестьяне Муки не привезли, И мыши с голодухи Куда-то все ушли, — И нет коту поживы. Какой противный сон! Расстроил чрезвычайно Кота сегодня он. 7 сентября 1893 «Люди такие презренные...» Люди такие презренные, Дело такое ничтожное, Мысли – всегда переменные, Счастье – всегда невозможное... Сердце тревожное Робко болит, — Чуждое, ложное В жизни томит. 18 сентября 1893 «Вновь неудачи...» Вновь неудачи, Снова ошибки. Жить ли иначе, Ждать ли улыбки Нравной кручины, Стоя на месте? Злые картины, Злобные вести, — Трудны дороги, Ветер навстречу. Голые ль ноги Я изувечу, Или приникну К злому кумиру, К лжи попривыкну, Буду льстить миру Песней наемной, Песней лукавой? Нет, хоть и темный, Путь мой – будь правым. 1 декабря I898 «Мне была понятна жизнь природы дивной...» Мне была понятна жизнь природы дивной В дни моей весны. Охраняла вера, рдел восторг наивный, Ясны были сны, И в сияньи веры был чудес чудесней Блеск живого дня. Мне певала мама и будила песней Сонного меня: «Если мы не встанем, так заря не вспыхнет, Солнце не взойдет, Петушок крикливый загрустит, затихнет, Сивка не заржет, Птичка не проснется, не прольются песни, Дней убавит лень. Встань же, позови же: «Солнышко, воскресни! Подари нам день!» Так мне пела мама и будила песней Сонного меня, — И в сияньи веры был чудес чудесней Блеск живого дня! Верил я, что жизни не напрасна сила У меня в груди. Что-то дорогое, светлое сулила Жизнь мне впереди. Так была понятна жизнь природы дивной В дни моей весны! О, святая вера! о, восторг наивный! О, былые сны! 5 декабря 1893 «В пути безрадостном, среди немой пустыни...» В пути безрадостном, среди немой пустыни Предстала предо мной Мечта порочная, принявши вид богини Прекрасной и нагой. Рукою нежной разливала Из тонкого фиала Куренья дымные она, И серебристо обвивала Ее туманная волна. И где она ногою голой Касалася сухой земли, Там грешные цветы толпой веселой Бесстыдные, пахучие цвели. И предо мной склонившись, как рабыня, Она меня к греху таинственно звала, — И скучной стала мне житейская пустыня, И жажда дел великих умерла. 5 декабря 1893 «Нет, не любовь меня влекла...» Нет, не любовь меня влекла, Не жажда подвига томила, — Мне запрещенный рай сулила Царица радостного зла. Окружена зловещей дымкой Порочных снов и злых страстей, Она сошла к душе моей Ожесточенной нелюдимкой. И научила презирать Людские скучные забавы, И чары тайные вкушать, Благоуханные отравы. Восторгов тщетных, грез ночных Струи кипучие так сладки, — Но в сердце копятся от них Противно-горькие осадки. 22 декабря 1898 «Грустная светит луна...» Грустная светит луна, Плещется тихо волна, И над рекою туман. Тяжко задумался лес. Хочется сердцу чудес, Грезится милый обман. Чутко иду над рекой, — Шатки мостки подо мной, Вижу я мелкое дно, Тень утонула в реке, Город за мной вдалеке, Возле – молчанье одно. 23 декабря I898 «Иду я влажным лугом...» Иду я влажным лугом, Томят меня печали. Широким полукругом Развернутые дали, Безмолвие ночное С пленительными снами И небо голубое С зелеными краями, — Во всем покой и нега, Лишь на сердце тревога. Далеко до ночлега. Жестокая дорога! |
