16 июня 1923 «Для безнадежности все дни равны...» Для безнадежности все дни равны, Они черней ночей и горше дыма, И тягостно сознание вины, И месть холодная неотвратима. Беги за дальним отблеском надежд Или неистово в оковах рвися, — Разорван шелк блистательных одежд, И в грязь потоптан многоценный бисер. Но будь упрям. Железной просфорой Питайся, в башмаках иди железных, Восстанови вселенский ясный строй, Восстанови чертог в пустыне звездной, И не забудь губительной вины, Сожги ее в надмирных кольцах дыма, Да будут дни Эдемские ясны, Да будет светел голос серафима. 18 июня 1923 Ночные стихи Что томленье ночное? Под золой уголек. Дотлевает земное, Вечный день недалек, Но в томленье ночное Кто-то душу увлек. В эти мрачные воды Загляделась луна... Ни любви, ни свободы, Ни блаженного сна... В эти мрачные воды Погрузилась она, Золотая трепещет Сеть лучей на волне И томительно блещет, Улыбаясь луне. Тихо сердце трепещет, Замирая в огне. Лунный свет заплетая В золотистую сеть, Надо, медленно тая, Над пучиной висеть, Словно эта слитая Из сияния сеть. 25 – 26 июня 1923 «Я созидал пленительные были...» Я созидал пленительные были В моей мечте, Не те, что преданы тисненью были, Совсем не те. О тех я людям не промолвил слова, Себе храня, И двойника они узнали злого, А не меня. Быть может, людям здешним и не надо Сны эти знать, А мне какая горькая отрада — Всегда молчать! И знает бог, как тягостно молчанье, Как больно мне Томиться без конца в моем изгнаньи В чужой стране. 11 июля 1923 «Алкогольная зыбкая вьюга...» Алкогольная зыбкая вьюга Зашатает порой в тишине. Поздно ночью прохожий пьянчуга Подошел иа Введенской ко мне. «Вишь, до Гатчинской надо добраться, — Он сказал мне с дрожанием век, — Так не можете ль вы постараться Мне помочь, молодой человек?» Подивившись негаданной кличке, Показал я ему, как пройти, А потом, по давнишней привычке, Попытался разгадку найти. Впрочем, нечему здесь удивляться: По ночам я люблю босиком Час-другой кое-где прошататься, Чтобы крепче спалося потом. Плешь прикрыта поношенной кепкой, Гладко выбрит, иду я босой, И решил разуменьем некрепкий, Что я, значит, парнишка простой. Я ночною прогулкой доволен: Видно, все еще я не ломлюсь. Хорошо, что я в детстве не холен, Что хоть пьяному юным кажусь. 11 октября 1923 «Ночью лунною и ясной...» Ночью лунною и ясной Приходи ко мне опять, Чтоб со мною, друг прекрасный, В дурачки сыграть, Обыграешь, знаю, Да какой же в этом страх? Я и сам давно смекаю, Что остался в дураках. Тихо жизнь проходит мимо. Разве мне она нужна? Ты одна непобедима И всегда ясна. Мне побед не надо, Да и как мне побеждать? Мне теперь одна отрада — В дурачки с тобой сыграть, 24 – 25 ноября 1928 «Мы поем, как зыряне поют...» Мы поем, как зыряне поют: »Бежит мой олень», — Мы поем, как зыряне поют, О том, что покажет нам день. Расскажи мне, песня мол, О том, чего нет. Расскажи мне, песня моя, Про божий таинственный свет. В этой песне найду я приют От тусклого дня. В этой песне найду я приют От бредов, что мучат меня, И, мечту в душе затая, Найду тайный след, И, мечту в душе затая, Забуду томительный бред. 19 августа 1925 «Пой по-своему, пичужка...» Пой по-своему, пичужка, И не бойся никого. Жизнь – веселая игрушка И не стоит ничего. Что бояться? Зачарует Змей, таящийся в лесу, — Или запах твой взволнует Кровожадную лису, — С высоты ли ястреб комом На тебя вдруг упадет, — Из ружьишка ль с дряблым громом Человечишка убьет, — Что ж такое! Миг мученья Тонет в бездне роковой, Но не гаснет вдохновенье. Пой же, маленькая, пой! |
