25 июня 1902 «В его устах двухсмысленны слова...» В его устах двухсмысленны слова, И на устах двухсмысленны улыбки. Его душа бессильна и мертва, А помыслы стремительны и зыбки. Его любить никто не захотел, Никто не мог его возненавидеть. Неузнанным пребыть – его удел, — Не действовать, не жить, а только видеть. 3 июля 1902 «О забвение! низойди, обмани...» О забвение! низойди, обмани! В воспоминаниях тягостные дни. Прегрешения выше гор. В заблуждениях обидный позор. Если счастье манило, оно ушло. Все дары жизнь разбила, как стекло. О забвение! если бы все стереть! Если б все прошлое могло умереть! Но судьба говорит: «Только с тобой. Умри, и всё прошлое уведи с собой». 3 июля 1902 «Равно для сердца мило...» Равно для сердца мило, Равно волнует кровь — И то, что прежде было. И то, что будет вновь, И темная могила, И светлая любовь. А то, что длится ныне, Что мы зовем своим, В безрадостной пустыне Обманчиво, как дым. Томимся о святыне, Завидуем иным. 4 – 6 июля 1902 «В великом холоде могилы...» В великом холоде могилы Я безнадежно схоронил И отживающие силы, И всходы нераскрытых сил. И погребенные истлели В утробе матери-земли, И без надежды и без цели Могильным соком потекли. И соком корни напоили, — И где был путь уныл и гол, Там травы тихо восходили И цвет медлительный расцвел. Покорна гласу темной воли, И бездыханна и светла, Без торжества, без слез, без боли Вся сила мертвая цвела, И без любви благоухала, Обманом жизни крася дол, И сок сладчайший источала Для пестрых бабочек и пчел. О, если б смерть не овладела Семьею первозданных сил, В какое б радостное тело Я все миры соединил! 6 июля 1902 «В стране безвыходной бессмысленных томлений...» В стране безвыходной бессмысленных томлений Влачился долго я без грез, без божества, И лишь порой для диких вдохновений Я находил безумные слова. Они цвели во мгле полночных волхвований, На злом пути цвели, – и мертвая луна Прохладный яд несбыточных желаний Вливала в них, ясна и холодна. 6 июля 1902 «В тихий вечер на распутьи двух дорог...» В тихий вечер на распутьи двух дорог Я колдунью молодую подстерег, И во имя всех проклятых вражьих сил У колдуньи талисмана я просил, Предо мной она стояла, чуть жива, И шептала чародейные слова, И искала талисмана в тихой мгле, И нашла багряный камень на земле, И сказала: «Этот камень ты возьмешь, — С ним не бойся, – не захочешь, не умрешь. Этот камень все на шее ты носи И другого талисмана не проси. Не для счастья, иль удачи, иль венца, — Только жить, все жить ты будешь без конца. Станет скучно – ты веревку оборвешь, Бросишь камень, станешь волен, и умрешь». 7 июля 1902 «Люблю блуждать я над трясиною...» Люблю блуждать я над трясиною Дрожашим огоньком, Люблю за липкой паутиною Таиться пауком, Люблю летать я в поле оводом И жалить лошадей, Люблю быть явным, тайным поводом К мучению людей. Я злой, больной, безумно-мстительный, За то томлюсь и сам. Мой тихий стон, мой вопль медлительный — Укоры небесам. Судьба дала мне плоть растленную, Отравленную кровь. Я возлюбил мечтою плениою Безумную любовь. Мои порочные томления, Всё то, чем я прельщен, — В могучих чарах наваждения Многообразный сон. Но он томит больной обидою. Идти путем одним Мне тесно. Всем во всем завидую, И стать хочу иным. 9 июля 1902 «Опять заря смеяться стала...» Опять заря смеяться стала, Пpo ночь забыли небеса, И переливно задрожала На свежей зелени роса. Ты гордый стыд преодолела, Ты победила сонм тревог, И пышных платьев не надела, И не обула нежных ног. Конец исканиям мятежным. Один лишь путь смиренный прав. К твоим ногам, в лобзаньи нежном, Приникли стебли тихих трав, И свежесть утренней прохлады Тебя, лаская, обняла. Цветы душисты, птицы рады, Душа свободна и смела. 9 июля 1902 «Пойми, что гибель неизбежна...» Пойми, что гибель неизбежна. Доверься мне И успокойся безмятежно В последнем сне. В безумстве дни твои сгорели, Но что тужить! Вся жизнь, весь мир – игра без цели. Не надо жить. Не надо счастия земного, Да нет и сил, И сам ты таинства иного Уже вкусил! |
