13 ноября 1880 Геок-Тепе От полей бесплодных, От сохи и бороны, От детей голодных, От больной жены Он оторван. В край далекий Он отослан не один, Но, душою одинокий Средь неведомых равнин, Все семью он вспоминает, О родимой стороне И о плачущей жене Всё он тужит и вздыхает. Чужедальняя страна Летом зною отдана, — Жгучий, знойный воздух юга, Ширь безжизненных степей; А зимой бушует вьюга Вдоль и поперек по ней. Долго шли они по степи. Вот оазис, крепость, вновь Свищут пули, льется кровь. Пала крепость Геок-Тепе. Пал и он с своей тоской, Окровавленный и бледный, Не увидевшись с женой, Ни с избушкой бедной, Ни с родною стороной. Только в час кончины Память привела Бедные картины Бедного села. Клеть давно пустая, Дом едва стоит, И жена больная В гроб уже глядит, — Грудь слаба и впала, Ноги чуть бредут. Грусть ли доконала, Изморил ли труд, — Всё равно, уж скоро Кости отдохнут, Дети без призора По миру пойдут. 15января – 28 июля 1881
Подражание пророку Амосу Ни я пророк, ни сын пророка, Но Бог воззвал меня от стад, Чтоб я, один во мгле порока Увенчан правдою и свят, Перед безбожной Иудеей Провозгласил его закон, На трудный подвиг укреплен Сладчайшим ангелом, Идеей. Она явилась предо мной, Когда в долине Галаада В лохмотьях нищенских, босой, Наемник бедный, пас я стадо. Сказала мне: – Не покидай, Меня, небесную Идею, — И я последовал за нею, И обошел из края в край Мою родную Иудею. Томясь тоской, я шел вперед С моим громящим, вещим словом, И в поучении суровом Клеймил левитов и народ. 6 – 8 февраля 1881 «На берегу ручья в лесу...» На берегу ручья в лесу Сидит красавица босая, В волнах роскошную красу Лица и груди отражая И ножки стройные купая. За ней под деревом в тени Лежат чулки, стоят сапожки: Она их сбросила, – они Теснили маленькие ножки. Под солнцем было душно ей, На лбу стояли капли пота. Она ушла под тень ветвей, И налегла на очи ей Лесная тихая дремота. Волна прозрачная манит. Стряхнув очарованье лени, Она в воде ручья бродит. Волна сверкает и шумит, И лижет голые колени. 6 апреля 1881 «В первой дикости свободной...» В первой дикости свободной На охоту человек Шел в пустыне первородной, И боялся шумных рек. Проносились дни и годы, И придумал он топор, И в реках нашел он броды, И проходы между гор. А потом веще дороги Понемногу проложил, Неуклюжие пироги Скоро на реку спустил, И в моря на них пускался, В океан посмел он плыть, Только каждый путь свивался В очень узенькую нить. Шел в звериные берлоги И вблизи, и вдалеке. По дорогам носят ноги, Носят руки по реке. А потом сумел он лошадь Укротить и приручить, А теперь машина может Далеко его носить. Победил он всю природу, Силы все он оковал, Но один пустяк, свободу, Он навеки потерял. 10 сентября 1881 «Парный воздух, гам и мгла....» Парный воздух, гам и мгла. В шайки звонко брызжут краны. Всюду голые тела, И огни сквозь пар багряны. Что же мне от наготы! Коль пришел, так надо мыться. Руки делом заняты, А глазам чем насладиться? Вот сюда бы голых баб, Чтобы все их обнимали, И старик бы не был слаб И забыл бы все печали, Чтоб нагая и нагой Телом к телу прижимались, Под веселою игрой Чтоб скамейки сотрясались. Но всё очень тускло тут, Всё полно всегдашней скуки, И безрадостные трут По телам мочалкой руки. 1 февраля 1882 «В чаше леса леший бродит...» В чаше леса леший бродит, Принимает страшный вид, То в трущобы он заводит, То в кустарниках кружит. В омутах русалки плещут, Ночью пляшут над водой, И глаза их жутко блещут Над опасной глубиной. Домовой таится в бане Или в доме на печи, Он дохнет, – и, весь в тумане, Задрожит огонь свечи. В поле, жаркою порою Подымаясь от земли, Над протоптанной тропою Пляшет вихорь, весь в пыли. Нашу скорбную природу Осветила раз одна Дева светлая, – свободу Обещала нам она. Стали мы смелей, и видим: Скрылась нечисть, кто куда. В поле, в лес, на речку выйдем, — Воздух чист, чиста вода. Но пропала наша фея, Иль, быть может, умерла, И вкруг нас, еще мрачнее, Злая нечисть залегла. |
