9 марта 1913 г. Екатеринослав. «Во внутреннем дворе отеля...» Во внутреннем дворе отеля Фонтан мечтательный журчал. Печальный юноша мечтал На внутреннем дворе отеля. Амур с фонтана, метко целя, Ему стрелою угрожал. Во внутреннем дворе отеля Фонтан мечтательный журчал. 12 марта 1913 г. Одесса. Лондонская гостинница. «По ступеням древней башни поднимаюсь выше, выше...» По ступеням древней башни поднимаюсь выше, выше, Задыхаюсь на круженьи сзади ветхих амбразур, Слышу шелест легких юбок торопливых, милых дур, По источенным ступеням узкой щелью, выше, выше, Лишь затем, чтоб на минуту стать на доски новой крыши, Где над рыцарскою залой обвалился абажур, — Вот зачем я, задыхаясь, поднимаюсь выше, выше, Выше кровель, выше храмов, выше мертвых амбразур. 3 мая 1913 г. Венден. «Эта странная труппа актеров и актрис...» Эта странная труппа актеров и актрис Ставит зачем-то пьесы одна другой хуже. Смотреть на них досадно, и жалко их вчуже. Взяли бы лучше в горничные этих актрис. Ведь из клюквы никто не сделает барбарис, И крокодилов никто не разведет в луже. В этом ropoде дела актеров и актрис, Хоть из кожи лез, пойдут все хуже и хуже. 1913 г. «Отбросив на веки зеленые пятна от очков...» Отбросив на веки зеленые пятна от очков, Проходить горбатый, богатый, почтенный господин. Калоши «Проводник» прилипают к скользкой глади льдин, И горбатый господин не разобьет своих очков, И не потрошить паденьем шаловливых дурачков, Из которых за ним уже давно бегает один, Залюбовавшись на зеленые пятна от очков, Которыми очень гордится горбатый господин. 1913 г. «Яркий факел погребальный...» Яркий факел погребальный Не задует снежный ветер. Хорошо огню на свете, Пусть он даже погребальный, Пусть его напев рыдальный На дороге вьюжной встретит. Яркий факел погребальный Не задует снежный ветер. 28 декабря 1913 г. Спб. «В небо ясное гляжу...» В небо ясное гляжу, И душа моя взволнована, Дивной тайной зачарована. В небо ясное гляжу, — Сам ли звезды вывожу, Божья-ль тайна в них закована? В небо ясное гляжу, И душа моя взволнована. 6 марта 1913 г. Новобелица – Зябровка. «Тонкий край свой месяц долу кажет...»
Тонкий край свой месяц долу кажет, Серебристо-алый на востоке. Неба сини все еще глубоки, Но уж край свой месяц долу кажет, И заря уж розы в полог вяжет, Чтоб напомнить о суровом cpoке. Тонкий край свой месяц долу кажет, Серебристо-алый на востоке. 21 марта 1913 г. Лещиновка – Полтава. «Душой росы, не выпитой пространством...» Душой росы, не выпитой пространством, Дышал зеленый луг, улыбчив небесам. Душа моя во тьме влеклася по лесам, Упоена в безмерности пространством И в изменяемости постоянством, И я был весь, и снова был я в мире сам, Когда душой, не выпитой пространством, Зеленый луг дышал, улыбчив небесам. 14 июня 1913 г. Тойла – Иeвe. Дорога. «Купол церкви, крест и небо...» Купол церкви, крест и небо, И вокруг печаль полей, — Что спокойней и светлей Этой ясной жизни неба? И скажи мне, друг мой, где бы Возносилася святкой К благодатным тайнам неба Сказка легкая полей! 11 июля 1913 г. Нарва – Корф. «По небесам идущий Бог...» По небесам идущий Бог Опять показывает раны Своих пронзенных рук и ног. По небесам идущий Бог Опять в надземные туманы Колени дивных ног облек. По небесам идущий Бог Опять показывает раны. 17 ноября 1913 г. Москва. «Отдыхая в теплой ванне...» Отдыхая в теплой ванне, Кровь мою с водой смесить, Вены на руках открыть, И забыться в теплой ванне, — Что же может быть желанней? И о чем еще молить? Отдыхая в теплой ванне, Кровь мою с водой смесить. 7 марта 1913 г. Харьков. «Какая смена настроений...» Какая смена настроений! Какая дьявольская смесь! Пылаю там, и стыну здесь. Какая смена настроений, Успокоений и волнений! Becь кубок пестрой жизни, весь! Какая смена настроений! Какая дьявольская смесь! 8 марта 1913 г. Харьков. «Лукавый хохот гнусных баб...» Лукавый хохот гнусных баб Меня зарею ранней встретил. Смеются: – Что же ты не светел? — Лунавый хохот гнусных баб Напомниль мне, что, снова раб, Я непомерный путь наметил. Лукавый хохот гнусных баб Меня зарею ранней встретил. |
