20 апреля 1921 3 «Ах, лягушки по дорожке...» Ах, лягушки по дорожке Скачут, вытянувши ножки. Как пастушке с ними быть? Как бежать под влажной мглою, Чтобы голою ногою На лягушку не ступить? Хоть лягушки ей не жалко — Ведь лягушка не фиалка, — Но, услышав скользкий хруст И упав неосторожно, Расцарапать руки можно О песок или о куст. Сердце милую торопит, И в мечтах боязни топит, И вперед ее влечет. Пусть лягушки по дорожке Скачут, вытянувши ножки, — Милый друг у речки ждет. 25 апреля 1921 4 «Соловей...» Соловей Средь ветвей Для подружки трели мечет, И ручей Меж камней Ворожит, журчит, лепечет. Не до сна! Ах! весна И любовь так сладко ранят. Тишина И луна Лизу в рощу к другу манят. Мама спит, — И спешит Лиза выскочить в окошко, И бежит, И шуршит, И шуршит песком дорожка. У ручья Соловья Слушай, милому внимая. «Жизнь моя!» – «Я – твоя!» О, любовь в начале мал! 26 апреля 1921 5 «Не знают дети...» Не знают дети, Зачем весна, Какие сети Плетет она. И я не знала, Зачем весна, И я срывала Цветы одна. Но наступила Моя весна, И разбудила Меня от сна. О чем, какою, — Скажи, весна, — Душа тоскою Упоена? О чем мечтаю? Скажи, весна. В кого, не знаю, Я влюблена. Ручей струится, — Тобой, весна, Он веселится, Согрет до дня. Иду я в воды К тебе, весна, И речь природы Мне вдруг ясна. Люблю Филена, — Узнай, весна! Мои колена Ласкай, волна! 27 апреля 1921 6 «Погляди на незабудки...» Погляди на незабудки, Милый друг, и не забудь Нежной песни, звучной дудки, Вздохов, нам теснивших грудь. Не забудь, как безмятежно Улыбался нам Апрель, Как зарей запела нежно Первый раз твоя свирель. Не забудь о сказках новых, Что нашептывал нам Май, И от уст моих вишневых Алых уст не отнимай, И когда на дно оврага Убежишь от зноя ты, Где накопленная влага Поит травы и цветы, Там зашепчут незабудки: «Не забудь ее любви!» Ты тростник для новой дудки, Подзывать меня, сорви. 27 апреля 1921 7 «Тирсис под сенью ив...» Тирсис под сенью ив Мечтает о Нанетте И, голову склонив, Выводит на мюзетте: «Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь, К могиле я, – тря, та, там, та, – клонюсь». И эхо меж кустов, Внимая воплям горл, Не изменяет слов, Напевам томным вторя: «Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь, К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь». И верный пес у ног Чувствителен к напасти, И вторит, сколько мог Усвоить грубой пасти: «Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь, К могиле я, – тра, тя, там, та, – клонюсь». Овечки собрались — Ах, нежные сердечки! — И вторить принялись, Как могут петь овечки: «Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь, К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь». Едва от грусти жив Тирсис. Где ты, Нанетта? Внимайте, кущи ив! Играй, взывай, мюзетта: «Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь, К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь». 10 июня 1921 «Унесла мою душу...» Унесла мою душу На дно речное. Волю твою нарушу — Пойду за тобою. Любила меня безмерно, Всё отдала не считая. Любви беспредельной верный В жертвенном пламени тает. Нe спасешь меня смертью своею, Не уйдешь от меня и за гробом. Ты мне – камень на шею, И канем мы оба. 28 ноября 1921 «Чадом жизни истомленный...» Чадом жизни истомленный, Тихо-тихо я пою, Убаюкать песней сонной Зыбку шаткую мою. Спи, грозою опаленный, Спи, от счастия спасенный, Баю-баюшки-баю. Вспомни верное кормило Невозвратной госпожи, Пожалей о том, что было, Горько плача, потужи, Всё, что звало и маниею, Всё, что было в жизни мило, Туже в узел завяжи. Вот полуночная вьюга Запевает: «Вью, вью, вью», — Вея зыбко и упруго Зыбку легкую мою. Вышла светлая подруга Из пылающего круга. Баю-баюшки-баю. Кто устал, тому довольно Щедрых пытками годов. Кануть вольно иль невольно В запредельность он готов. Руки сжавши богомольно На груди, где сердцу больно, Слушай вещий, тихий зов. «Истлевающие сети Смертным хмелем перевью, Покачаю в тайном свете Зыбку жуткую твою. Улыбаясь вечной Лете, Спи, как спят невинно дети. Баю-баюшкц-баю». |
