1 апреля 1893 «Иду я и заглядываю...» Иду я и заглядываю В окошечки домов, И радостно загадываю: Любовь из-за цветов Кого пронзит из дев иль вдов? Вот Троично-березовая Раздвинется стена, И глянет нежно-розовая Из светлого окна. Ты девушка иль весна? 6 апреля 1893 «Не улыбайся, день прекрасный...» Не улыбайся, день прекрасный, Мне в запыленное окно, Меня печалит свет твой ясный. В моей душе темно, темно. Куешь ты стрелы золотые, Надменно-горькие лучи. О солнце! ливни огневые В мое окошко не мечи. Простился я с надеждой прежней, Не жду спасенья от небес, И цели жизни безнадежней Умом осмеянных чудес. 7апреля 1893 «Ты улыбаешься, день ясный...» Ты улыбаешься, день ясный, И на просторы, и в окно. Меня печалит свет бесстрастный, Всем проливаемый равно. Куешь ты стрелы золотые, Надменно-горькие лучи. О, солнце! ливни огневые В мое окошко не мечи. Не тешусь я надеждой сладкой. Я знаю, – вещий, ты воскрес, Чтоб вечной, яркою загадкой Сиять в обилии чудес. 7 апреля 1893 «Противоречия во всем...» Противоречия во всем: Мы любим то, что нам приятно, Но сердцу скучно, если в нем Все слишком мило и опрятно. Всегда нас тянет преступить Ограды правил и закона. В стихах мы даже согрешить Хотим попранием канона. А в жизни мир и тишину Для отдыха мы только ищем, Но отдохнем, и в ширину, И в глубину, и в вышину Летим, и падаем, и рыщем. Мы любим столкновенье воль, И бури всякие нам милы, И даже стыд, и даже боль — Лишь испытанья нашей силы. 9 июля 1893 «Обнажились гладкие каменья...» Обнажились гладкие каменья, Тихой струйкой вьется мой ручей. В нем блестят разбрызганные звенья Ярких, жарких солнечных лучей. В воду загорелыми стопами Я вхожу, почуять холодок И потом с ручейными мечтами На горячий выбрести песок. 31 июля 1893
«В переулке одиноко...» В переулке одиноко Я иду. Прохожих нет. Зажигается далеко За туманом тихий свет. Скучно всё вокруг и темно, Всё как будто бы в бреду, И в душе тоскливо, томно. Я, понурившись, иду. Утром ветер с моря веял, Небо в тучи обложил, Дождик лужицы насеял, Сонный воздух освежил. Что мне лужицы ночные! Обходить их не хочу, И порою в них босые Ноги тихо омочу. С каждым их холодным всплеском, С каждым вздохом темных вод Дальний свет призывным блеском, Разгораяся, зовет. Но зачем? Вот я уж дома. А куда же мне идти? Неотвязная истома Все запутала пути. 13 сентября 1893 «Волны моря...» Волны моря Гулко стонут. Полны горя, Челны тонут. Челн, непогодой сколоченный, Парус, наставленный горем, Вьюгой страданья измоченный, — Мы ли со смертью заспорим? Гулко волны Стонут в море. Тонут челны, Полны горя. 10 октября 1893 «Друг моей печали...» Друг моей печали, Муза слез и страха, Из небесной дали, Из земною праха Мы с тобой свивали Яркие виденья, Знойные картины: Горе преступленья, Боль немой крупны, Сладость примиренья, Бешенство проклятий, Радость вдохновенья, Юный пыл объятий, Зелье сладострастья. Стыл огонь с годами. Вьюгою ненастья, Бурными ветрами Песни разносились В мраке безответном. Лучше б не родились В мире неприветном Наши песни, муза: Нет с удачей в мире, Милый друг, союза Нашей скорбной лире. 1 декабря 1893 «Не наряд тебя красит, о нет...» Не наряд тебя красит, о нет! Не ботинки, не модный корсет. Что корсет? Безобразный обман! Без него восхитителен стан. А в ботинке видна ли нога? Хороша ты, когда ты боса, И сияет, когда ты нага, Молодая, живая краса. Надевай же свой пышный наряд Для толпы, для чужих и друзей, Ну, а я, – я, любимая, рад Непокрытой красою твоей Любоваться, когда мы одни, Когда накрепко дверь заперта. Пусть вино зашипит, загорятся огни, Засверкает твоя нагота, И на ложе возлегши с тобой, Под горячей моею рукой Я почувствую трепет и зной, И надменно могу сознавать, Что я нежить могу и ласкать, И любовью моей утомить, И помучить тебя, и побить. |
