14 марта 1911 «Плещут волны перебойно...» Плещут волны перебойно, Небо сине, солнце знойно, Алы маки под окном, Жизнь моя течет спокойно, И роптать мне непристойно Ни на что и ни о чем. Только грустно мне порою, Отчего ты не со мною, Полуночная Лилит, Ты, чей лик над сонной мглою, Скрытый маскою – луною, Тихо всходит и скользит. Из-под маски он, туманный, Светит мне, печально-страннный, — Но ведь это – всё ж не ты! Ты к стране обетованной, Долго жданной и желанной, Унесла мои мечты. Что ж осталось мне? Работа, Поцелуи, да забота О страницах, о вещах. За спиною – страшный кто-то, И внизу зияет что-то, Притаясь пока в цветах. Шаг ступлю, ступлю я прямо. Под цветами ахнет яма, Глина сухо зашуршит. То, что было богом храма, Глухо рухнет в груду хлама, — Нo шепну опять упрямо: «Где ты, тихая Лилит?» 27 июля 1911 «Я часть загадки разгадал...» Я часть загадки разгадал, И подвиг Твой теперь мне ясен. Коварный замысел прекрасен, Ты не напрасно искушал. Когда Ты в первый раз пришел К дебелой, похотливой Еве, Тебя из рая Произвол Извел ползущего на чреве. В веках Ты примирился с Ним. Ты усыпил его боязни. За первый грех Твой, Елогим, Послали мудрого на казни. Так, слава делу Твоему! Твое ученье слаще яда, И, кто вкусил его, тому Нa свете ничего не надо. 27 июля 1911 «Проснувшися не рано...» Проснувшися не рано, Я вышел на балкон. Над озером Лугано Дымился легкий сон. От горных высей плыли Туманы к облакам, Как праздничные были, Рассказанные снам. Весь вид здесь был так дивен, Был так красив весь край, Что не был мне противен Грохочущий трамвай. Хулы, привычно строгой, В душе заснувшей нет. Спокоен я дорогой, Всем странам шлю привет. Прекрасные, чужие, — От них в душе туман; Но ты, моя Россия, Прекраснее всех стран. 28 сентября 1911 «Зелень тусклая олив...»
Зелень тусклая олив, Успокоенность желания. Безнадежно молчалив Скорбный сон твой, Гефсимания. В утомленьи и в бреду, В час, как ночь безумно стынула, Как молился Он в саду, Чтобы эта чаша минула! Было темно, как в гробу. Мать великая ответила На смиренную мольбу Только резким криком петела. Ну так что ж! как хочет бог, В жизни нашей так и сбудется, А мечтательный чертог Только изредка почудится. Всякий буйственный порыв Гасит холодом вселенная. Я иду в тени олив, И душа моя – смиренная. В душе надежд и сил, Умирают все желания. Я спокоен, – я вкусил Прелесть скорбной Гефсимании. 26 октября 1911 «Там, внизу, костры горели...» Там, внизу, костры горели, И веселые шли танцы Вкруг разложенных огней, — Но без смысла и без цели Я раскладывал пасьянсы В келье замкнутой моей, И боролся я с тоскою, Сердце, в духе древней Спарты, Болью темной веселя, И смеялись надо мною Все разложенные карты От туза до короля. 24 июня 1912 «Светлый дом мой все выше...» Светлый дом мой все выше. Мудрый зодчий его создает. На его перламутровой крыше Не заплачет тоскующий кот. Тень земного предмета Попадет ли на вышку мою, Где, далекий от внешнего света, Я мечту увенчаю мою? Как бы низко ни падало солнце, К горизонту багрово скользя, Но в мое золотое оконце Низкой тени подняться нельзя. Цепенейте, долины, во мраке И безумствуйте в мглистом бреду, — К вам, свирепые ночью собаки, Никогда уже я не сойду. 16 июля 1912 Удриас Когдa я был собакой 1 Господи, прости! На моем земном пути Было много злости. Выл я по ночам, И с такими ж, как я сам, Грызся из-за кости. Всё ж я верен был И тебя любил, Mой хозяин милый. Над моей могилой Напиши стишок: «Здесь лежит Волчок, Верный мой дружок». |
