26 декабря 1896 «На меня ползли туманы...» На меня ползли туманы Заколдованного дня, Чародейства и обманы Выходили на меня, Мне безликие грозили, Мне полуденная мгла Из дорожной серой пыли Вихри зыбкие вила. Но таинственное слово Начертал я,на земле, — Обаянья духа злого Робко замерли во мгле. Без меча вошел я смело В ту заклятую страну, Где так долго жизнь коснела И покорствовала сну. Вражья сила разливала Там повсюду страх и тьму, — Там царевна почивала, Сидя с прялкой в терему, Замерла у дивной пряхи С нитью тонкою рука; Ветер стих на буйном взмахе, Ставнем двинувши слегка. Я вошел в ее светлицу, Победитель темных сил, И красавицу девицу Поцелуем разбудил. Очи светлые открыла И зарделась вдруг она, И рукой перехватила Легкий взмах веретена. 10 февраля 1897
«За мельканьем волшебных узоров...» За мельканьем волшебных узоров Я слежу в заколдованной мгле, И моих очарованных взоров Не прельщает ничто на земле. Обаянья мои как вериги, Я страданий моих не боюсь. Мудрецам, изучающим книги, Я безумцем порочным кажусь. Но моя недоступна ограда, Стережет меня крепко печаль. И в печали, и в тайне – отрада, И надежд простодушных не жаль. 20 февраля 1897 «Не ужасай меня угрозой...» Не ужасай меня угрозой Безумства, муки и стыда, Навек останься легкой грезой, Не воплощайся никогда. Храни безмерные надежды, Звездой далекою светись, Чтоб наши грубые одежды Вокруг тебя не обвились. 7 марта 1897 «Порою туманной...» Порою туманной, Дорогою трудной Иду! О друг мой желанный, Спаситель мой чудный, — Я жду! Мгновенное племя, Цветут при дороге Мечты. Медлительно время, И сердце в тревоге, — А ты, Хоть смертной тропою, В последний, жестокий Мой день, Пройди предо мною, Как призрак далекий, Как тень! 7 марта 1897 «Ты печаль,но мерцала...» Ты печаль,но мерцала Между ярких подруг И одна не вступала В их пленительный круг. Незаметная людям, Ты открылась лишь мне, И встречаться мы будем В голубой тишине, И, молчание ночи Навсегда полюбя, Я бессонные очи Устремлю на тебя. Ты без слов мне расскажешь, Чем и как ты живешь, И тоску мою свяжешь, И печали сожжешь. 26 марта 1897 «Над безумием шумной столицы...» Над безумием шумной столицы В темном небе сияла луна И далеких светил вереницы, Как виденья прекрасного сна. Но толпа проходила беспечно, И на звезды никто не глядел, И совхоз их, вещающий вечно, Безответно и праздно горел. И один лишь скиталец покорный Подымал к ним глаза от земли, Но спасти от погибели черной Их вещанья его не могли. 28 марта 1897 «Постройте чертог у потока...» Постройте чертог у потока В таинственно-тихом лесу, Гонцов разошлите далеко, Сберите живую красу — Детей беспокровных, Голодных детей Ведите в защиту дубровных Широких ветвей. Проворные детские ноги В зеленом лесу побегут И в нем молодые дороги Себе обретут. Возделают детские руки Эдем, для работы сплетясь, — И зой их веселые звуки Окличет, в кустах притаясь. 8 апреля 1897 «Я не спал, – и звучало...» Я не спал, – и звучало За рекой, Трепетало, рыдало Надо мной. Это пела русалка, А не ты. И былого мне жалко, И мечты. До зари недалекой Как заснуть! Вспоминал я жестокий, Долгий путь. А русалка смеялась За рекой, — Нет, не ты издевалась Надо мной, 8 апреля 1897 «Близ одинокой избушки...» Близ одинокой избушки Молча глядим в небеса. Глупые стонут лягушки, Мочит нам платье роса. Все отсырели дороги, — Ты не боишься ничуть И загорелые ноги Так и не хочешь обуть. Сердце торопится биться, — Твой ожидающий взгляд Рад бы ко мне обратиться, — Я ожиданию рад. |
