13 июля 1913. Тойла – Иeвe. Дорога. «Луна взошла, и дол вздохнул...» Луна взошла, и дол вздохнул Молитвой рос в шатре тяжелом. Моя любовь в краю веселом. Луна взошла, и дол вздохнул. Лугам приснится грозный гул, Хорям – луна над тихим долом. Луна взошла, и дол вздохнул Молитвой рос в шатре тяжелом. 14 июля 1913. Тойла.
«Господь прославит небо, и небо – благость Божью, но...» Господь прославит небо, и небо – благость Божью, но чем же ты живешь? Смотри, леса, и травы, и звери в темном лесе, все знают свой предел, И кто в широком мире, как ты, как ты, ничтожный, бежит от Божьих стрел? Господь ликует в небе, все небо – Божья слава, но чем же ты живешь? Отвергнул ты источник, и к устью не стремишься, и всё, что скажешь – ложь. Ты даже сам с собою в часы ночных раздумий бес — силен и не смел. Всё небо – Божья слава, весь мир – свидетель Бога, но чем же ты живешь? Учись у Божьих птичек, узнай свою свободу, стремленье и предел. 10 июня 1913 г. Тойла. Дорога. «В очарованьи здешних мест...» В очарованьи здешних мест Какой же день не встанет ясен? И разве путь мой не прекрасен В очарованьи здешних мест? Преображаю все окрест, И знаю, – подвиг не напрасен. В очарованьи здешних мест Какой же день не будет ясен! 12 июня 1913 г. Тойла. «Рождает сердце в песнях и радость и печаль...» Рождает сердце в песнях и радость и печаль. Земля, рождай мне больше весельем пьяных роз, Чтоб чаши их обрызгать росою горьких слез. Рождает сердце в песнях и радость и печаль. Я рад тому, что будет, и прошлого мне жаль, Но встречу песней верной и грозы и мороз. Рождает сердце в песнях и радость и печаль. Земля, рождай мне больше весельем пьяных роз! 14 июня 1913 г. Тойла – Иеве. Дорога. «Давно создать умел я перлы...» Давно создать умел я перлы, Сжигая тусклой жизни бред. В обычности пустынных сред Без счета рассыпал я перлы, Смарагды, яхонты и шерлы. Пора настала, – снова пред Собой рассыплю лалы, перлы, Сжигая тусклой жизни бред. 11 июля 1913. Иевe – Тойла. Дорога. «Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая...» Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая и злая, Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова? Липнешь, стынешь, как смола, не жива и не мертва. Нежилая, вся земная, низовая, луговая, что таишь ты, нежить злая, Изнывая, не пылая, расточая чары мая, темной ночью жутко лая, Разсыпаясь, как зола, в гнусных чарах волшебства? Неживая, нежилая, путевая, пылевая, нежить темная и злая, Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова? 10 июня 1913 г. Тойла. «Две лесные старушки и лесной старичок...» Две лесные старушки и лесной старичок Поболтать полюбили с проходящими там, Где дорога без пыли залегла по лесам. Две лесные старушки и лесной старичок На холме у опушки развели огонек, И к костру пригласили легкомысленных дам. Две лесные старушки и лесной старичок Щекотать полюбили заблудившихся там. 21 июня 1913 г. Тойла. «Защекочут до смеха, защекочут до дрожи...» Защекочут до смеха, защекочут до дрожи, Защекочут до корчи, защекочут до смерти. Старичку и старушке вы не верьте, не верьте. Бойтесь нежной щекотки и пленительной дрожи, Закрестите с молитвой неумытыя рожи, — Это – злые, лесные, подколодные черти. Защекочут до смеха, защекочут до дрожи, Защекочут до корчи, защекочут до смерти. 21 июня 1913 г. Тойла. «В пути, многократно измеренном...» В пути, многократно измеренном И пройденном множество раз, Есть некий таинственный лаз. В пути, многократно измеренном, Пройдешь под задуманным деревом, И видишь таящийся глаз. В пути, многократно измеренном, Встречаешь чужое не раз. 5 июля 1913. Тойла. «Гулял под зонтиком прекрасный кавалер...» Гулял под зонтиком прекрасный кавалер, И черт ему предстал в злато-лиловом зное. Подставил кресло черт складное, расписное. На кресло черта cел прекрасный кавалер, И порт его умчал в кольцо своих пещер, Где пламя липкое и тление сквозное. Так с зонтиком погиб прекрасный кавалер, Гулявший по полям в злато-лиловом зное. 19 июля 19l3. Тойла. «Дарованный тебе, Георгий...» Дарованный тебе, Георгий, Ночной, таинственной тайгой, Цветок, для прелести другой Ты не забыл его, Гeopгий? Но в холоде эфирных оргий С тобой сопутник твой благой, Цветок ночей, тебе, Георгий, Во мгле взлелеянный тайгой. 29 дек. 1913 г. Спб. «Будетлянка другу расписала щеку...» Будетлянка другу расписала щеку, Два луча лиловых и карминный лист, И сияет счастьем кубо-футурист. Будетлянка другу расписала щеку, И, морковь на шляпу положивши сбоку, Повела на улицу послушать свист, И глядят дивясь npoxoжиe на щеку, — Два луча лиловых и карминный лист. |
