Если сейчас без этого можно обойтись, то вот после масштабного применения магии, необходимого для уничтожения поселения берсерков… Да, точно в спячку.

Ну да ладно, если что — разбудят меня на поздних этапах.

Только как туда добраться без возвращения в настоящий облик?..

…Тут мой блуждающий взгляд невольно падает на стоящую неподалёку и заляпанную в крови тигрицу, потомка Амурзина — личного ездового тигра Францески Финдабаир…

Что-ж. Пора девочке прокатить меня также, как прокатывал её уважаемый прадедушка. Главное, чтобы она за такую наглость не попыталась откусить мне конечность, да-а-а…

Ну а теперь можно поведать Артурии свои планы касательно того, как я хочу разделить после войны кланы островитян, и можно отправляться.

Позднее.

Ард Скеллиге. Форнхала.

Расположенная на горном хребте, известном среди островитян как Рука Снежного Великана, что находилась в исконных владениях клана Друммонд, Форнхала была необычной деревней.

Деревней, что состояла из нескольких десятков полуразрушенных домов и землянок. В деревню можно попасть двумя обычными способами, где и заняли оборону услышавшие о итогах сражения берсерки — поднявшись из долины ферлундского леса, либо же перебравшись через гору со стороны Каэр Мюра, условной столицы клана Друммонд.

На подъезде к сей деревне с обеих сторон воздвигнуты большие и гротескные обелиски в виде оскаленных медвежьих голов.

Помимо этого в центре деревни располагался Медвежий круг — большая и вместе с тем круглая выложенная камнем площадка с полным крови и мяса алтарем и такими же обелисками. В одном из самых больших домов находился спрятанный под медвежьей шкурой ход, который ведет в систему пещер во всё том же горном хребте, а также к другому алтарю в виде огромной статуи медведя.

Именно оттуда и возвращались в деревню свежеиспеченные берсерки.

Это место не было обычной деревней.

Здесь мужчины не заводили семей.

Не плодили детей.

Здесь лишь приносили жертвы, и жаждали силы и мощи, богом-медведем даруемой.

Кровавые жертвы возносили ему, на милость жестокого божества уповая.

Ритуалы древние совершая, эльфов местных наследие продолжая.

И то извращая, силой себя в животных превращая.

Вот вновь стоял жрец, жертву приносящий, да к Свальблоду взывающий.

И в шкуру медведя облачённый.

Но всё когда-то кончается.

В это на островах верили особенно, и стар и млад в полной мере верил в неизбежный Конец Всего, Раг нар Роог.

…Но для конкретной части этих самых островов, конец наступил гораздо раньше, чем для всего сущего.

Раздался стук посоха деревянного, магией пышущего и взывания жреца прерывающего… При этом младому беловласому юноше принадлежащего.

Берсерки, в ритуале участвующие, зубы свои звериные оскалили — и мощь божества своего призвали, дабы наглеца покарать, на их священное действо покусившегося.

— Я не буду объяснять вам, за что вы будете истреблены. — коротко бросил он, сверкнув глазами златыми, со зрачками вытянутыми.

И почувствовали тогда они звериными инстинктами своими, что пожаловал к ним зверь более чудовищный, нежели чем предполагать они смели.

— Грр-р-р-р-р-р… — раздался их слитный ответный рык, и безумие их смыло страх.

Ведь их божество было богом не только сражений, но и сумасшествия, того, при котором смерти уже не боятся ничуть.

— Диких зверей необходимо… Усыплять. — вновь сверкнул вытянутыми зрачками монстр в обличье беловласого юноши. — Но в данном случае мы будем их… Испепелять. Dewch, Chi Gwywo Haul, Sy'n Llosgi Pobl, Sy'n Sychu Moroedd, Sy'n Llosgi Tiroedd, Sydd Wedi Bod Yn Hongian Yn Y Ffurfafen Ers Canrifoedd, Gan Roi Bywyd… Dewch ymlaen, Haul! Llosgwch bopeth i ludw, dangoswch eich casineb, dicter a gallai tanllyd, gadael dim ar ôl, troi popeth yn lludw. Swyn yr Haul, Llewyrch Yr Haul, Dinistr Yr Haul! — из его рта послышались едва знакомые слова Старшей Речи, основой послужившей для речи островитян местных.

Не знали они, что означали эти предложения, но инстинктами чуяли своими, что ничего хорошего не ждёт их.

Но поздно — не успели они, внезапным слишком нападение было, возмездием зовущееся.

Опалил их шкуры жар с небес, а потом ослепил их глаза вспыхнувший свет.

Замерли они, на чудо чародейское взирая — словно само Солнце явилось с небес, над горным хребтом зависнув.

Но не успели насладиться теплом его в холодных горах, ибо шапки их снежные растаяли тут же, водой испарившейся обратившись.

И рухнуло тогда Солнце.

Дома и хижины напрочь испепеляя, шкуры и плоть берсерков сжигая.

Камень испаряя, алтари уничтожая, наследие древнего божества изгоняя.

Позднее звать это пришествием, явлением Великого Солнца считать будут, паломничества с Юга на острова устраивая.

Но здесь и сейчас не было от него милости никаким из верующих, лишь испепеление всего и вся, без жалости, без промедления, без злости или милосердия. Солнце было выше таких понятий, оно просто светило и было таким, каким было.

Таким же было и драконье чародейство, его в миниатюре воссоздавшее… И Форнхалу дотла изничтожившее.

Континент. Редания.

Восемнадцать летспустя.

Принцесса Фалька.

Фалька была… Первенцем.

Это и определяло её характер прежде всего — она была тем ребёнком, что должен был унаследовать всё, как и было заведено — ведь она была первой.

Но при этом она была бы готова даровать большую часть этого наследия отца своему младшему брату, ежели бы тот появился на свет.

В конце-концов, так было всегда и во всех королевствах, даже, по слухам, древние эльфские короли, к одному из которых она восходила по линии матери, поступали подобным образом.

Это было естественно. Это было для неё правильно.

Но что было для неё неправильно, так это действия собственного отца, поступившего в высшей мере неестественно.

Не укладывалось в её голове то, что король может развестись с законной супругой, дщерью благородного рода, и отправить её вместе со своим первенцем с глаз долой. Даже из страны прочь выгнав, и напрочь забыв о первом своём наследии — о ней, о Фальке.

Никому она не была нужна здесь, в Ковире.

Её мать попрекали тем, что та не смогла сжиться с королём целой Редании, подвела надежды своей родни… И естественно, такое же отношение перекинулось на нелюбимого старшего ребёнка Короля, который по всем законам должен наследовать трон.

Находиться в окружении советников, учителей… А не прозябать в полузаброшенном особняке близ Драконьих Гор.

— Вздумали избавиться от нас?.. — шипела каждый раз Фалька, считая, что от них вовсе желают избавиться.

Не просто выгнать с глаз долой, не-е-ет. Родня её матери желала, чтобы её с матерью сожрал какой-нибудь дракон, в честь которых и был назван этот горный хребет.

Она варилась в своей ненависти ко всем, кто посмел от неё избавиться — и планы мести строились каждый битый час, каждую секунду она проводила в представлениях о том, что будет с теми, кто посмел пренебрегать ею.

В один-прекрасный момент раздался звук, будто нечто трескается, будто образовывается трещина, из которой полился женский, донельзя убедительный и нежный голос:

— Фалька… А, Фалька… Доколе терпеть ты это будешь, Соколица славная?.. Доколе попирать твою гордость будут, дева храбрая?.. Доколе права твои законные низводить до небытия будут?..