Однако, однако в пустыне всё-таки были крошечные оазисы, между которыми курсировали караваны людей на самых настоящих верблюдах. Собственно, преодолев ещё несколько десятков минут неспешного полёта с сохранением резервов выносливости на потенциальное сражение, мы и обнаружили один такой караван, что неспешно шагал тонкой линией через пески и засохший камень.

Солнце при этом продолжало также сильно палить, не позволяя людям даже задрать головы, чтобы увидеть наши фигуры, неспешно летящие над песками. Слишком ярко, можно банально глаза выжечь такой температурой — в теории.

Высоко брать мы не стали — ибо как минимум я помнил историю об Икаре. Не знаю насколько я был прав и насколько была права эта история, но вроде как она основана на реальной физике, когда чем выше поднимаешься, тем жарче становится.

Да и… Не сказать чтобы это место особо подчинялось законам физики — магии здесь было предостаточно, и она безумно любила температурные искажения в Пустыне, которая буквально высасывала из всех все магические силы, кроме огненных — подозреваю, наши выдохи здесь будут ещё более горячими.

Что же собственно до Каравана — мы решили предпринять разумное решение и незаметно следовать за ним. Поднимать глаза они по-прежнему не поднимали, не рискуя без защиты на глазах смотреть на солнце, а наши двигались мы по бокам от людей, чтобы наши тени отражались за различными барханами и не были видны параноидальным людям.

О-о-о-о, а они были даже очень параноидальны!

Ведь здесь, опять же, обретало множество опасных тварей, для которых пески были родным домом и привычным местом охоты, из-за чего они просто обожали скрывать свои тела песком, который был буквально повсюду.

— Это что… Огромные скорпионы? — телепатически донеслось с удивлением первооткрывателя от Нимуэ, когда мы заметили, что на знакомый нам караван внезапно высыпали из барханов замаскированные в песках подобно в снегах огромные членистоногие.

Ну или кем там скорпионы являются?

— И впрямь. — согласился и наклонил я голову к земле и внимательно вглядывался в начавшееся, и уже даже активно идущее сражение, где человек тридцати сражались против аж шестерых скорпионов… И последние, похоже, постепенно начинали выигрывать.

Что нас, безусловно, не устраивало вообще — по правде говоря, именно на караваны мы надеялись, когда отправлялись в путь. Ибо просто так Зерриканию было не найти даже драконам, а вот люди должны были хорошо знать, куда идут. Иначе бы просто-напросто не отправились в столь сложное путешествие.

— Нимуэ, как насчёт того, чтобы показать местным, почему зерриканцы считают золотых драконов божествами, подобными Моргане? — довольно оскалился я всеми зубами, ощущая как влажная плоть полости рта начинает слегка сушиться под беспощадными к любой влаге местными солнечными лучами.

— Ты же всегда знаешь, что я не против! — тут же взбодрилась моя драконица, которая весь остальной путь выглядела вялой и какой-то очень задумчивой.

Драка должна была её взбодрить — а заодно мы бы предстали в хорошем цвете перед купцами, а те, не будь идиотами, представят нас перед своими зерриканскими партнёрами в лучшем свете. Простой, понятный план, не требующий никакого особого ума и множественных многоходовок — такие были наиболее прочны в своей сути, оттого мною и любимы.

Похоже, это наследие моей прошлой расы, моего прошлого народа, небезосновательно любящего всё простое и надёжное, да-а-а…

…Тем временем мы махнули крыльями, снижая свои гигантские туши и почти что пикируя вниз, к азартно работающим своими клешнями и хелицерами скорпионами, периодически также двигавшими и своими хвостами с венчавшими их черными жалами.

Однако так как я помнил, что будущую партнёршу того же самого Виллентретенмерта, что мы сейчас и искали, люди умудрились отравить, пусть и не насмерть — как и какую-то красную драконицу из какой-то игрушки про приключение королевы Ривии и Лирии — Мэвы, всё-таки успел долбануть телепатическим предупреждением:

— Остерегайся самых концов их хвостов — неизвестно, насколько мощен их яд!.. — в ответ же на предупреждение устремившаяся вперёд золотая драконица только резко дёрнула хвостом, показывая тем самым, что неохотно принимает слова к сведенью.

Ну а потом скорпионам стало резко не до людей.

Ведь мы когтями передних лап буквально пронзали их хвосты, при этом продолжая лететь и тем самым буквально сдёргивая тварей с песка, а потом взлетая на несколько десятков метров и отпуская раненных врагов примерно в одном месте.

Посмотрев в глаза друг другу, мы практически сразу поняли затею, одновременно возникшую в наших пораженных пустынным солнцам драконьих головах.

За три захода сконцентрировав врагов в более-менее одной точке — мы резко взмахнули крыльями, поднимая небольшую песчаную бурю и тем самым дезориентировав членистоногих, не позволяя им разбежаться в стороны… Ну а после чего резко распахнули пасти, начиная нагнетать в груди драконье пламя, которое буквально резонировало с местной магической энергией огненной стихии…

Вся пустыня Корат буквально была огромным Местом Силы, просто менее сконцентрированным, и не позволяющим черпать никакую другую стихию, включая, казалось бы, довольно обычные для пустынь ветер и землю. Настолько почва здесь пропиталась палящим солнцем, настолько сильно воздействовало именно пламя…

Пламя, что усилило уже наш драконий огонь… И именно вбирание местной магии в больших количествах заставило меня понять, что в этих песках таятся остатки, невообразимо малые, но остатки драконьей эссенции.* Эссенции, что позволяли этому месту печь даже Детей Огня и Неба, как говаривает порой Эитнэ и Моргана-Морриган.

* — очень интересный момент, кстати. И связанный с каноном. Позднее будет подробнее раскрыто.

— Фш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! — отчего из наших пастей вылетело не обычное оранжевое пламя… А золотое пламя. Которое с феноменальной мощью и скоростью, поразившей даже нас самих, достигло скорпионов…

Скорпионов, чей хитин практически сразу же начал трещать под воздействием невероятно высоких температур, буквально на глазах деформируя фигурки наших противников, решивших сожрать наших невольных проводников. Это необычное, золотое пламя было настолько горячим, что жар доходил даже до нас с Нимуэ, заставляя недоумённо друг на друга коситься — и при этом устойчивые к высоким температурам песка пустыни, порой доходящим до восьмидесяти градусов.

Ну если верить информации из постепенно забывающихся годах прошлой жизни.

На земле же… Через пару минут всё было кончено — на месте хитина и плоти пустынных хищников осталась лишь спёкшаяся гора плоти, значительно меньшая в размерах чем сами скорпионы, и находящаяся в куче стекла, в которое превратился песок под воздействием таких температур. Запах палёной плоти и чего-то ещё, чего нельзя было описать, если не видел как в огонь попадает ядовитое насекомое и сгорает, да-а-а…

Но тем не менее, так как в многих науках я был не то чтобы хорош после прошедших со времён школы лет, как, собственно и любой другой человек — я не знал, распространяется ли после подобного испарения яд по воздуху. Так что на всякий пожарный я резко-резко взмахнув крыльями, я поднял в воздух тучу песка, вместе с тем отгоняя ближайший воздух от меня куда подальше.

Ветра особого не было — так что я мог рассчитывать, что концентрация ядовитых испарений снизится, и не убьёт не сколько нас, сколько людей, находящихся откровенно неподалёку.

Ибо в такую жару превращаться в человека я не собираюсь. К тому же, не знаю уж, знают ли в Зеррикании, что золотые драконы могут превращаться во что угодно, в людей в том числе, но купцы пришедшие с нами точно об этом расстрепают.