– Да. Я все передам. Слово в слово, – спокойно ответил боец.

– Нет, – улыбнулась она. – Такой ответ нас не устраивает. Я хочу, чтобы ты понял наше послание. Ты способен понимать что-то, кроме силы и оружия?

– Да уж не меньше вашего, – ответил он, стараясь храбриться и не показывать, что его отчаянное положение хоть как-то влияет на его дух.

– Хорошо, но впредь, сталкер, используй слово «королева» и будь вежливее. Это поможет нам обоим, – сказала она, сверкнув глазами, и Сагитай понял, что это чуть больше, чем дружеская просьба.

– Я понял… Королева.

Она снова отвернулась от него.

– Ты знаешь, что Демоны были всегда? – спросила она. Сагитай промолчал, опустив голову, усмешка едва коснулась его губ. – Ты зря смеешься, – холодно сказала она, несмотря на то что стояла к нему спиной. – Демоны – это не те, кто дышит огнем и живет в придуманном вами аду. Демоны – это те, кто сильно отличается от вас, чьи жизни могут обратиться нам в услужение, а души стать пищей, – она повернулась к нему лицом. – Что ваши ученые говорят о физической сути души? Они ее видят? Они ее взвешивают?

Она подошла к нему вплотную и рукой в медицинской перчатке приподняла за подбородок. Сагитай в ужасе откинул голову, но уперся затылком в крест.

– Спокойно, сталкер, – негромко сказала она, заглядывая ему в глаза. – Как ты видишь, я забочусь о тебе. Чистая вода, медицинские перчатки, чтобы не передать тебе то, что тебе еще рано принять. Ах да… Ты же не можешь видеть, что на мне надето, – она странно улыбнулась. В ее улыбке читалось снисхождение и как будто разочарование. – На мне почти ничего. Ты вообще мало что можешь видеть, как и я когда-то давным-давно, сотни ваших жизней назад.

– Ты такая… древняя? – растерянно спросил Сагитай и осекся.

Как она отреагирует на это слово? С виду молодая и полная сил. Королева расхохоталась.

– Нет. Не такая. Мне интереснее считать срок в ваших жизнях, которые вы отдаете мне добровольно. Пока их немногим более сотни, но скоро их будут тысячи, потом сотни тысяч, потом миллионы. Это редкое наслаждение, которое дано познать не всем. Как ты видишь, у меня большие планы, и для этого нам нужно, чтобы ты понял кое-что, – она убрала руку. – Так что ваши ученые говорят о душе?

– Я не знаю, – ответил он.

– Потому что не знают и они. Но я скажу тебе больше: я вижу ее. Я вижу, как крепко она держится за твое тело, я могу забрать ее помимо твоей воли. Ты мне веришь, сталкер?

Ее взгляд не отпускал его. Было очень странно, но говорить ему становилось проще, словно она подстраивалась под него. Он больше не ощущал того страха, который, возможно, был спасительным, он больше не мерз и, как ни странно, не чувствовал голода.

– Верю, – сказал он спокойно.

– Королева… – напомнила она.

– Королева, – повторил он.

В ее глазах мелькнула победная искорка.

– Не стоит думать, что люди, жившие тысячи лет до вас, были глупее современного человека и придумали образы страшных существ, демонов, вампиров и другого на ровном месте. Ваши древние страхи обоснованы, так же как есть причина возникновения Солнца, Земли, Луны, вас и нас. Не нужно думать, что если чего-то не знают все, то этого не существует. Тебе понятно это, Са-ги-тай? – по слогам произнесла она.

– Да… Королева, – сказал он.

Она наградила его за это очередной колдовской улыбкой.

– Оказывается, не все так сложно? Ты понимаешь меня, а я тебя. Значит, мы можем договориться. Если хочешь, можешь спросить меня о чем-нибудь.

– Вы можете развязать меня? – спросил он.

– Нет, – ответила она. – Но, видишь, ты получил свой ответ. Тебя не удивляет, почему вдруг ты перестал мерзнуть, почему не испытываешь чувства голода, почему у тебя не болят руки и ноги?

– Я не знаю, – признался он.

– Я покажу тебе почему, – сказала она спокойно. – Гораздо лучше доходит, когда ощущаешь это на своей собственной шкуре. Собственный опыт – бесценная вещь.

Внезапно ноги у Сагитая заломило холодом, мышцы и кости пронзила резкая судорога, боль взметнулась из стоп в позвоночник. Он заскрипел зубами и выгнулся, насколько позволяли ему ремни. Тут же все остановилось. К ногам прильнуло живое тепло, боль улетучилась, судороги отпустили тело.

– Я и только я поддерживаю твое тело живым и здоровым. Мы не плохие, Сагитай, мы – другие, но мы зависим друг от друга.

Человек тяжело дышал, не веря в происходящее. Стопы, с которых все началось, сейчас были теплые и подвижные, а тело вновь наполнила легкость и сила.

– Как ты понимаешь, мы не можем позволить себе или кому-то еще уничтожить всех людей. Это было предсказано в древних книгах точно так же, как и наше появление. Даже мое появление было предсказано. Просто нужно было верить в то, что я – это я. Это дано не каждому, и не каждый имеет волю верить в происходящее и в общие законы, которые прописаны в самом механизме Вселенной. И потому каждому воздастся по вере его… Ведь так написано в древних книгах? – она сделала паузу, давая Сагитаю понять ее слова. – Теперь эти фразы из Библии приобретают другой смысл, не правда ли? – улыбнулась она.

– Не знаю. Наверное… королева.

– Я хочу, чтобы ты понял, мы разные, но мы одно. Жертвоприношения древних цивилизаций, когда в сутки убивали сотни людей, отдавая богам Солнца их сердца, и ваши войны – одно и то же. Ни то, ни другое не выполняет плана творца.

– Какого творца?! – не понял Сагитай.

– Я держу тебя в хорошей форме, для того чтобы ты лучше понимал меня, – в голосе Лилит слышалось недовольство. – Ты можешь называть это Богом, можешь законами Вселенной, можешь Всевышним, но это не поменяет сути. Мы все существуем в этом мире. Каждая история мира циклична и повторяется раз за разом с периодичностью в сутки, годы, тысячи, миллионы и сотни миллионов лет. Так работает Вселенная, так работает жизнь. Мы часть ее. Мы часть жизни. Ты понимаешь? – она посмотрела в его глаза.

– Но ведь вы… вы убиваете. Вы смерть, – сказал он.

– Смерть случится с каждым из вас, вне зависимости от того, есть мы или нет. Как ты думаешь, кто и зачем включил смерть в круг жизни? Кто решил прервать жизненный цикл и зачем? Почему бы первым бактериям не существовать вечно и неизменно? Почему бы древним цивилизациям не оставаться в том же состоянии, как и тысячи лет назад, до сегодняшнего дня? Приносить жертвы и использовать рабов как скот? Ваша человеческая цивилизация подошла к своему логическому завершению. Ты как часть того старого мира отрицаешь это, но счет идет на недели и, может, месяцы. После этого вас не будет. Ты ведь знаешь, что происходит на запад отсюда?

Сагитай кивнул.

– Пойми: ваш человеческий срок истек, и мы, Демоны, порождения великого Нечистого, можем помешать этому. Мы единственные, кто хочет жить, и мы точно знаем зачем. Для этого мы должны сохранить вас от истребления. Ты понимаешь?

– Да, Королева. Я понимаю.

– Если мы не объединимся и не остановим Братство, вас, людей, а позже и нас уничтожат в короткое время. Творец создал все условия. Но мы можем изменить цикл, благодаря Нечистому, который пошел против плана Творца и намеревается сохранить ваши жизни. Ты понимаешь, что это уже происходило? Когда-то давным-давно другой Нечистый, имя которого теперь звучит как Люцифер, пошел против плана Творца, но, возможно, вся хитрость в том, что это и было планом самого Творца. Творец – наихитрейший из всех, – Лилит хохотнула и покачала головой, словно рассуждала над шалостью мальчишки. – Все, что происходит, происходит не без его ведома. Но у нас у всех есть воля выбирать, этого он не может отнять, это его дар. Вы можете выбрать, пойдете вы по плану, нарисованному им, или будете искать свой путь. Поверь, он сам не знает, что из этого получится, он рисует новые картины каждый раз, когда видит, что есть возможность нарисовать что-то новое, ведь он Великий Создатель. А ты знаешь, чем он рисует? – спросила она, приблизившись и заглядывая в глаза пленнику с близкого, очень близкого расстояния.