Второй терран не был в столь удачном положении. Он лежал на спине, но пытался встать. По его броне сыпался град бесполезных ударов, двое держало его за ноги, а вот в передней части валялось приличное количество рук и ног, и, судя по всему, спереди к нему никто приближаться не спешил. Там маячили заметно поредевшие на конечности биотанки. Один из них с трудом оторвал потерянный меч от земли и попытался ударить им террана. Но десяток мелких для этого меча рук, не скоординировавшись, уронили оружие на террана, отчего сослужили ему лишь добрую службу. Вывернувшись, терран зацепил меч и установил его. Махнув наотмашь в сторону удерживающих его за ноги, он оставил глубокую борозду на одном из валдаров, еще один замах – и еще один глубокий, но тут же затягивающийся шрам. Хватка биотанка перестала быть столь решительной. Одна нога освободилась. Удар свободной ногой в удерживающего – и терран, помогая себе мечом, встал на ноги. Тотчас ему в спину вцепилось десяток рук и потащило на землю, но терран, поменяв хватку меча, уперся им в позади стоящую плоть и вырвался, тут же широким кругом мечом очертив вокруг себя свободное пространство. Несколько безобразных шаров вокруг него замялись в нерешительности.
Самый первый терран, принявший накат валдарнийцев, стоял в центре широкого круга с двумя пирамидальными пиками в руках. Очевидно, что атакующие посчитали победой, когда легко опрокинули его на скорости первой волной, но теперь картина поменялась. Для разгона биотанку нужно было время и расстояние. С места такую тяжелую тушу они разогнать не могли, а вот терран, шагая на высоких и мощных ногах, легко сокращал и разрывал дистанцию, орудуя тяжелыми пиками, пробивавшими биотанки на полметра внутрь, нанося им трудно восстанавливаемые квадратные повреждения. Вторая пика, очевидно, прилетела ему от его собрата, но здесь она была на своем месте. Черные, затянувшиеся свежей серой пленкой выбоины в телах биотанков красноречиво показывали, что они хорошенько почувствовали тяжесть и злость ударов.
– Добрыня… – гордо произнес Зима, кивая сам себе. – Красоту кажет…
Один из биотанков со спины двинулся на непокорного террана. Легко, но не быстро развернувшись, уже с ударом Добрыня воткнул левую пику тому в одну из лунок. Треск лопнувших костей, разрываемого костяного воротника и жалобный всхлип. Валдарниец застыл, схватившись конечностями за пику. Словно не замечая этих хилых ручонок, терран вытащил пику и тут же воткнул ее снова, но уже в другую лунку, уничтожив другую голову, а ребром правой пики наотмашь ударил по торчащим заживающим культям. Что-то с чавканьем и щелчком отвалилось. Удар бронированным плечом – и покалеченный биотанк откатился на пару метров, а сзади к нему уже подкатывал следующий.
Обрубающий одну за другой конечности ближайший к диспетчерской терран наконец общими усилиями был повален на землю. Это далось ценой оторванной головы, за шею которой он держался. Но что-то в движениях биотанков стало другим. Ближайшие к нему откатились, предоставив место еще не познавшим вкус металла. Если вначале они дышали яростью и мощью, то сейчас они, казалось, были растеряны и сомневались в своих силах. Они даже практически перестали кричать, меняя крик ярости на стоны и вскрикивания от удара или отделенной конечности.
– Гусь, – прошептал Зима. – Сейчас он им воткнет.
Гусь, действительно, тяжело перекатившись через плечо, встал, сменив хват короткого меча. Четыре валдарнийца, чей вес и активная деятельность постоянно требовали подпитки, покрытые серой пылью и черным прахом, остановились напротив, совершенно не испытывая желания атаковать этот кусок железа, с которым они решительно ничего не могли сделать. Отметины от попаданий крупнокалиберного пулемета свежими рытвинами, в которых можно было спрятать два кулака, говорили о цене, которую им пришлось заплатить, для того чтобы добраться до этого террана. Да, пусть его пулемет сломан и раздавлен, но этот противник снова стоит на ногах. Пара решительных шагов к четырем валдарнийцам – и Гусь хватает левой рукой за одну из конечностей биотанка. Правая рука с коротким мечом взметается вверх и отрубает другую близторчащую конечность. Крик, полный ненависти и страха. Схваченный валдар, отмахиваясь, пытается откатить от террана и даже как будто сдвинул его немного с места за собой, но уже следующая его конечность падает на землю. Биотанки, обступив Гуся, хватают его за руки и ноги, снова пытаясь опрокинуть. Одна из голов биотанка, хватающего террана за рубящую руку, имеет неосторожность вылезти из лунки и, ощерив серо-коричневую пасть, орет в ярости на террана. Мгновенно сменив приоритеты, Гусь хватает ее за шею, от чего она втягивается и фиксирует террана на себе, и теперь уже от этого наиболее активного биотанка с хрустом и чавканьем начинают отлетать такие беспомощные теперь перед неумолимой броней и сталью радиоактивные и изуродованные конечности. Освободившийся тем временем валдарниец откатился на пару метров, давая себе время регенерировать, предоставив другим более заинтересованным собратьям попробовать этого террана.
Хруст, стоявший рядом, достал пистолет.
– Этот уже сбежать хочет, – сказал он, беря его на мушку.
– Погоди, Хруст, – опустил его пистолет Сахарок.
Шаман, находящийся в гуще всех событий, между двумя крайними терранами, успел сделать несколько взмахов мечом, орудуя зубильной частью. Металл тяжелыми плюхами раскраивал биотанки, создавая тот самый непередаваемый хруст костей. После очередного удара, в который терран вложил усилие обеих рук, меч воткнулся больше, чем нужно, в разбитую массу. Несколько рук и ног обхватили оружие, а пара других чудовищ снова опрокинула террана на землю. Определенно, Коваль предусмотрел невероятное усилие, передаваемое на захваты рук. Возможно, он учитывал, что терран должен будет удерживать в случае необходимости всю массу конструкции за счет кистевой хватки, а, судя по всему, вес террана был примерно равен массе валдарнийца, то есть более тонны. Такая хватка позволила Шаману при падении вцепиться в пару торчащих конечностей и переломить их вместе с костями и теперь уже из положения лежа рвануть и отделить от туловища. Ор ярости и шипенье. Одного террана могло окружить не более четырех-пяти биотанков. Больше им мешали их собственные размеры. Покалеченные откатывались, на их место заступали новые, дышащие яростью и желанием разобраться с этим бронированным железным телом, но все ограничивалось лишь опрокидыванием мишени, а затем попытками удержать его на земле, которые достаточно быстро преодолевались непропорционально сильным механизмом. Двойные гидроцилиндры, удвоенная мощность питающих элементов, броня, которой голые руки, ноги, а в некоторых случаях и пасти биотанка не могли нанести ровно никакого ущерба.
Один из валдарнийцев целиком залез на Шамана, который в этот момент лежал на животе. Несколько конечностей пыталось схватить его за предплечья, но тот словно не чувствовал их. Терран отжался от земли, сидящий на нем кусок плоти скатился, и Шаман встал на обе ноги, тут же вложившись в ближайшего кулаком, целясь в одну из костяных лунок. Содержимое лунки треснуло и изменило форму, очевидно, заклинив в своем убежище. Валдарниец с застрявшим в нем мечом не успел откатиться, ему мешали подпирающие его со «спины» собратья. Шаман рывком, надавив на рукоять, выломал уже врастающий меч из плоти, перевернул его острой стороной и изо всех сил рубанул по надколотому биотанку. Меч вошел почти до середины. Еще один замах, несмотря на все попытки ему помешать со стороны, и меч разрубил двухметровый шар напополам, обнажив безобразный срез, в котором блестели желтые измененные кости, коричнево-красная жижа и смятые до неузнаваемости органы.
Это стало поворотным моментом. Биотанки дрогнули. Каждый из них получил те или иные повреждения, лишился нескольких конечностей, но сделать с закованными в тяжелую броню, невероятно сильными мертвецами, не знающими усталости, они ничего не могли. Кроме того, сил на восстановление черпать им было неоткуда. Даже умирающие и искалеченные собратья, которые могли бы послужить источником энергии на восстановление, были недоступны. Их экранировали артефакты, находящиеся на мертвецах. Крайние валдарнийцы начали откатывать от места сражения.
