– Бойцы, – раздалось из рации, – машины ставим вплотную к будке, сами внутрь, – скомандовал Сахарок. – Как поняли? Прием.
– Понял. Автобус наш? – спросил Сагитай.
– Наш. Белые подъехали, – с некоторым торжеством сообщил сталкер. – Отбой.
Автобус с мертвецами? Неплохо. Сагитай ухмыльнулся. У судьбы страшноватый оскал, но если смотреть на это под определенным углом, то, возможно, это ее насмешка. Желательно только, чтобы это была не последняя улыбка фортуны, лицо которой превратится в череп старухи с косой. Последние сотни метров и метры до бетонной будки диспетчера сельской АЗС, сделанной так, словно это был опорный пункт Госавтоинспекции. Ломая грубым протектором валяющиеся на земле обломки шифера, осколки стекол, «Тигры» припарковались у стен. Выскочив из машин, люди бросились внутрь помещения. На то, что бензина или солярки не было уже давно, указывали даже распотрошенные бензоколонки, откуда были выкорчеваны счетчики и срезаны шланги. То же самое было и внутри на первом этаже. Диспетчерский пульт раскурочен и распотрошен, у стен валялись пустые бутылки из-под водки, куча битого стекла, промасленное тряпье и остатки костра, головешки которого валялись по всей небольшой территории диспетчерской. Постройка имела второй этаж и внешнюю железную лестницу, ведущую на него. Второй этаж был практически пустым, разве что деревянный пол был снят и, по всей видимости, сожжен этажом ниже. Ни на первом, ни на втором этаже подкрепления не было. Разве что сталкер Зима, сидящий на корточках на втором этаже, радостно заулыбался, увидев ввалившихся и растерянных людей.
– А где подмога, Зима? – опешил Сахарок.
Зима улыбнулся, обнажив задние золотые зубы.
– Фига се вы хвоста притащили! – вместо ответа радостно и обалдело выкрикнул он. – Я думал, Коваль трындит! – сталкер сделал жест рукой, призывая пригнуться. – Давай пониже сделайся, гнус ракетку швырнет – всех раскидает.
Действительно, несколько часов тряски с адским эскортом в виде валдарнийцев как-то размыли понимание того, что гнус может еще и стрелять, особенно с территории разрушенного РМЦ, располагающегося неподалеку. Новоприбывшие присели, все десять человек. Даже замыкающий, Яков, который не поместился в помещении, присел на решетчатой лестничной площадке снаружи. Зима осторожно выглянул в окно, и снова на его лице появилась восторженная и обалделая улыбка.
– Мать моя… – прошептал он, вызывая некоторую зависть своей реакцией, в которой было что угодно, только не испуг.
– Где? – зашипел Сахарок, имея в виду бойцов, с которыми можно будет плечом к плечу разобраться с биотанками.
– Там внизу. Трое. Добрыня, Шаман, Гусь. Иди смотри, я пока тут… – легкомысленно отмахнулся сталкер, словно не понимая степень угрозы.
Вся вереница людей поползла, пригнувшись, вниз. Сагитай шикнул на операторов, жестом приказав им оставаться на втором этаже. Уже спускаясь, Яков услышал характерный механический звук. Едва его ноги коснулись земли, из-за угла бетонного сооружения появилось это. Он, конечно, уже видел готовящийся экзоскелет с непомерно наращенной разнесенной броней, двойными силовыми цилиндрами, но то, что лежало на полу цеха, было далеко не в сборе. А то, что стояло перед ним, представляло собой квинтэссенцию беспощадной логики Коваля, выполненную в металле.
Начнем с того, что это было выше совсем не мелкого Якова почти на метр. К ногам ниже ступни на полметра крепились металлические ходули-подставки с амортизирующими элементами, конструктивно похожими на протез. Туда от области колена крепились гидроцилиндры. Яков видел проушины, но не видел самих ГЦ, а по форме стальных листов защиты он догадался, что кроется за ними. Мощный корпус, имеющий посередине наподобие матрешки подвижное соединение, был непомерно раздут и, возможно, даже переутяжелен, как ему показалось, избыточной броневой защитой, которой, как он сейчас видел, было три слоя. Первый – обработанный холодной ковкой броневой лист, под ним, судя по специфичным уголкам, элементы динамической защиты, и третьим слоем должна быть оригинальная броня экзоскелета, более чем достаточная для защиты от крупного пулеметного калибра и гранат. Голова в стандартном шлеме экзоскелета, усиленная до пятого класса бронезащиты, за исключением оптических выводов, торчала из массивных плеч разве что наполовину. Позади нее виднелся крепящийся на стальных петлях, откинутый назад неглубокий металлический колпак, толщина которого достигала сантиметров шести, а ряд прорезей в самом низу, то есть на уровне глаз, говорил о том, что эта башня действительно сажалась на голову. Далее руки представляли собой до локтя обычную конструкцию, раздутую в диаметре с учетом наращенных приводов и закрывающей их брони, а вот левая рука от локтя и ниже была удлинена грубо сваренной из четырех состыкованных между собой кусков металла пирамидой, которая делала ее длиннее на полметра. Очевидно, пирамида была полая и внутри в ней была рукоять для удерживания, но надо полагать, что удар такой пикой вполне мог пробить стену в два кирпича, и вряд ли какое гражданское сооружение в принципе могло удерживать подобное пенетрационное устройство. В правой руке во всем своем бескомпромиссном великолепии красовался двухметровый меч, одна сторона которого, совершенно очевидно, была заточена до режущей остроты, а вторая стесана под зубило. Таким зубилом можно было без всякого опасения крушить металлические цели, без опасения выкрошить острое лезвие, предназначенное для костей и плоти гнуса. На предплечье экзоскелета был выполнен стакан, в который меч вставлялся крайней точкой эфеса, на котором не было никакого навершия, а могучий кулак удерживал меч за одну из сторон гарды. Таким образом, тяжелое и неподъемное для простого человека оружие крепилось в двух точках: в стакане предплечья к самой броне и придерживалось рукой за гарду. Смена лезвий производилась простым оборотом меча на сто восемьдесят градусов вокруг оси и перехватом за противоположную часть гарды. Жесткость и надежность простой конструкции были очевидны. А главное, что внутри этой чудовищной машины находился мертвец, которого и в прямом бою убить обычными средствами было невероятно сложно. На груди и на мощном металлическом плече гордо красовалась эмблема воскресших. Белый череп с крыльями по бокам. Если такое вдруг спустится в ад к Сатане, то последний вылетит оттуда пробкой.
Шедший позади Якова Сагитай растерялся, споткнулся, потерял равновесие, слетел с лестницы и упал под ноги металлическому монстру.
– Коваль – псих! – с трудом подобрав слова, наконец сказал он, впрочем, не торопясь подниматься.
Позади, тяжело вдавливая свой вес в землю, появилось еще два металлических красавца. Один из них был вооружен тридцатимиллиметровой пушкой, снятой, по всей видимости, с военной техники. Обе руки его были ожидаемой для человека длины и заканчивались вполне рукопожатными перчатками. По крайней мере, по сравнению с крабами двух других, они казались практически без отличий от стандартных для экзоскелета. За спиной торчала рукоять меча, но какой-то другой формы.
– Коваль давно на них чертежи сделал, только материала не было, пока состав не прибыл, – сказал Сахарок, довольно спокойно воспринявший экзоскелеты. – Он назвал их «терранами», что означает «земляне». Он так говорит.
Он посмотрел на валдарнийцев, полукольцом окруживших диспетчерскую на расстоянии двухсот метров. Биотанки рассредоточились примерно полукругом. Некоторая их часть, оставляя черные пунктиры передвижения, еще докатывалась с других сторон. Теперь, переводя взгляд с валдарнийцев на биотанки, становилось не ясно, кто из них чудовищнее – терраны или валдары. Бойцы тем временем укрылись на первом этаже диспетчерской, ожидая, когда биотанки двинутся на штурм здания. Конечно, и сейчас перевес сил не был в пользу людей, но впечатление от ходячих тяжеленных терранов уравняло факторы страха. Теперь операторы, Сагитай и, возможно, Яков не могли знать точно, кто страшнее для них лично: слепленные из десятков тел, кошмарные и радиоактивные шары плоти или стоящие в непосредственной близости терраны, способные, казалось, разрушить всю постройку, только облокотившись на нее. На первый этаж спустился Зима, возбужденно посверкивая глазами.
