– Как не открываются? Был же пароль…

– Вот так. Проводили тестирование – электрозамок не реагирует. Гнус в дверь долбил, заодно и панель ввода разнес. Теперь только изнутри нужно будет одному из нас подойти, чтобы открыть, но мы можем не дойти.

– А что, других ходов в помещение нету? Не через шахту, а напрямую, – спросил Сахарок.

– Когда это была ракетная шахта, был прямой вход, потом при реконструкции залили бетоном, – ответил оператор через динамики ПР. – Так что теперь только через вытяжные окна и через прямой ход на шахту. Вход там, – указал он пулеметами направление, – и там, – указал опять же короткими стволами калибра двенадцать и семь оператор.

Люди замолчали, соображая, что разделиться придется минимум на две группы. Одна на шахту, другая на воздушный тоннель.

– Снаружи надо следить, – внезапно сказал Сержант, словно подслушивал разрозненные мысли.

– Да. Точно, – встрепенулся Яков. – Сага, помнишь, один фриц у нас «Тойоту» угнать хотел? А? Хорошо ключи у нас с собой были. А тут две машины, колеса проколет еще, застрянем тут.

– Колеса бронированные, – сказал Сахарок.

Яков подошел к колесу «Тигра» и пнул его сбоку, затем нагнулся и внимательно прочитал маркировку.

– Колеса только по протектору бронированные от прокола, а сбоку защиты нет. Надо блины ставить с боков. Некомплект. А вообще безвоздушные надо было брать. О чем думали? – уверенно сделал вывод он.

– Расстояние между обоими входами метров семьсот. В случае чего, если нужно будет объединиться, пешком не скоро прочешешь, – добавил оператор.

Сахарок вопросительно посмотрел на Сагитая. Сагитай кивком головы, мол, спрашивая: «Сам что думаешь?», – перевел инициативу на сталкера.

– Ну, тогда так. В воздушном тоннеле места много не будет, так, Сергей?

– Средний человек на полусогнутых может ходить, если не забито ничем, – подал голос оператор.

– Значит, Яков и я не годимся. Либо Сагитай, либо Жмот. Один из белых братьев тоже туда должен пойти. Хруст, давай ты, – указал на мертвеца Сахарок. Хруст едва заметно кивнул. – Если дело дойдет до рукопашной, Жмот не вывезет, стало быть, Сагитай, воздушный тоннель твой.

– Соглашусь, – кивнул крепкий узкоглазый боец.

– Вход на шахту и шахта. Если там не одна и не две штуки, то нужен хороший калибр. Яков.

Яков приложил руку ко лбу, армейским жестом подтвердив готовность.

– Сержант с тобой. Без них в таких местах никак, – продолжил Сахарок. – Остаются двое на поверхности – я и Жмот. Мы сидим по машинам, Жмот у входа в шахту, я у воздушного. Все сходится? – спросил он.

Присутствующие молча согласились.

– А, Яков! – хлопнул себя по лбу Сахарок. – На, отдай операторам.

Он затрещал липучками и достал из заброневого кармана три завернутых в тряпицу кулька общим размером с полпачки сигарет. В каждом кульке был сборочный артефакт «муха», цена которому – жизнь.

– Давайте, мужики, откупоривайте кубышку. Сил уже нет на одном месте сидеть, – подал голос оператор.

– Двинули, – отдал команду сталкер, и отряды, заняв места в машинах, поехали в указанном направлении.

ПР127 двинулся вместе с машиной Сахарка, в то время как машина, управляемая на сей раз Жмотом, двинулась в противоположном.

Тяжелая стальная двустворчатая дверь, повинуясь сигналам из глубины комплекса, пришла в движение. Четыре мощных гидроцилиндра, по паре на каждую створку, – более чем достаточно, чтобы не только открывать два десятка сантиметров особой стали, но и перерезать, наверное, человека, имевшего неосторожность застрять между ними. Яков включив налобник, пропустил вперед Сержанта, вооруженного АК105. Позади, в десятках метрах, остался армейский «Тигр» со Жмотом за рулем, круглыми глазами из-за бронированного стекла смотрящим ему и Сержанту вслед. Сменив узкий режущий темноту свет фонаря на широкий рассеянный, Яков огляделся. Бетонный квадратный зев высотою два с половиной метра и такой же шириной уходил вперед. Сержант также включил налобник и, широко расставив ноги, застыл по центру, всматриваясь или вслушиваясь в окружавшее его пространство.

– Мы зашли, – передал Яков по рации.

Через секунду с глухим тяжелым пристукиванием стальные плиты за ними перекрылись, прочно ограждая их от внешнего пространства. Темнота, отогнанная ранее наружным светом, вновь подобралась к ногам, тихой сапой прильнула к спине замыкающего Якова, выглядывая у него из-за плеча и лениво щурясь от света фонарей. Время, несмотря на небольшой, в общем-то, отрезок, здорово порезвилось здесь. Нанесенный когда-то ветром мусор, очевидно, долгий период эти ворота были открыты настежь, порос мхом, а в некоторых местах даже торчали прутики высохших деревьев. Яков наклонился и осторожно пощупал мох. Живой, зеленый, не убитый гнусом. По крайней мере, здесь гнус еще не расписывался в своем появлении. Следов от побелки не сохранилось, а проступающие то тут, то там к поверхности ржавые полосы арматуры расчерчивали стены крупной клеткой запустения. Сержант поднял левую руку и махнул вперед, обозначая начало движения.

Коридор, а далее и вход к дверям жилого помещения начинались с нижнего яруса шахты. Но действительную глубину этого комплекса Яков не понимал. Коридор, по которому они шли, этакий парадный вход, был коротким, всего около сотни метров, и подводил к самой шахте в самом ее верху, выводя на своеобразную смотровую площадку. В темноте, пусть даже с таким напарником, как мертвец, сто метров под землей чувствуются по-другому. Если бы они шли с Сагитаем, то беспрестанно светили бы тактическими фонарями на стены, потолки, полы, ощупывая взглядом и вслушиваясь в каждый шорох. А вот Сержант спокойно шел прямо, освещая лишь место под ногами, изредка переступая странные, темные, все еще не высохшие кляксы какой-то технической жидкости. Достаточно быстро, а может, даже слишком быстро для Якова они подошли к концу тоннеля. Яков, заглянувший за край в темноту шахты, непроизвольно отшатнулся, испытав головокружение. Луч фонаря едва достиг противоположного края, выявив крепежные конструкции и металлические лестницы. Проверять взглядом глубину рукотворной пропасти Якову вдруг расхотелось. На всякий случай боец отошел метра на три от края и от мертвеца, гарантируя, что даже толчок в спину не выкинет его с площадки, лишенной перил и бортиков. Перила, конечно, когда-то были, но охотники до металла унесли эти конструкции.

Сержант стоял, вслушиваясь с темноту. Яков чувствовал, что лучше не вмешиваться, терпеливо ждал, слушая, как затихают отзвуки их шагов в огромном гулком помещении. Тишина была недолгой и неплотной. Где-то внизу послышался шорох и мягкое, но частое переступание босых ног по металлу лестниц. Сержант отошел от края, не поворачиваясь к нему спиной.

– Есть двое, – спокойно сказал он. – Один метров семьдесят вниз, на той стороне. Второй под нами, почти в самом низу.

Дело оказалось сложнее, чем изначально думал Яков. Он почему-то думал, что гнус попрет на него, пусть и в темноте помещения, а он будет рвать его безосколочными гранатами, которых, правда, было не много, всего двенадцать штук. Тринадцатую он оставил на базе, чтобы Коваль придумал что-нибудь по боеприпасу, но не об этом… Искать противника в темноте, да еще затаившегося наверняка за укрытиями, пусть даже находясь в позиции сверху, – задача непростая. А что если гнус отойдет, переждет, пропустит их ниже себя и обстреляет или закидает гранатами? Здесь, если прилетит, прятаться некуда, только на пол или за Сержанта. Тому должно быть не так опасно.

Яков прилег и осторожно подполз к краю площадки. Не высовывая голову за край, он сузил свет фонаря до узкого яркого луча и принялся осматривать стены шахты. Вид открывался величественный и мрачный. Огромное количество ржавеющих конструкций вдоль бетонных стен уходило вниз тросами и долгими винтовыми лестницами. Коричневый или ржавый налет плесени на стенах. Грязные разводы водных потеков. Дожди и талая вода научились находить дорогу сюда. Странно, что шахта считалась в хорошем состоянии. Спуск с этой площадки был только по такой же винтовой лестнице, ведущей вдоль стены, имеющей, правда, ниже перила, но обстреливать находящихся на ней, в том числе и сквозь узкие тонкие листы металла, будет одно удовольствие. Если в шахте альфа-гнус, то спускаться вниз по этим лестницам – самоубийство. Сами бетонные стены не были гладкими. Они составлялись из бетонных блоков с выступающими внутрь шахты бетонными бортиками, в результате получалось нечто вроде крупноячеистой поверхности с размером каждой ячейки больше квадратного метра. Наверное, это как-то должно было работать при пуске ракеты. При желании можно было бы с огромным риском для жизни спуститься и по ним, но уж лучше по лестнице. Чуть двинувшись вперед, Яков рассмотрел черные окна вытяжных воздушных тоннелей размером, как ему показалось, чуть больше форточки, на равном расстоянии друг от друга, и еще ниже пару входов на обслуживающие конструкции для людей. Дальше силы налобного фонаря не хватило. Если гнус забьется в один из таких ходов, то в роли наступающего вынуждены будут быть они с Сержантом, а лезть на засаду в планы Якова не входило. «Может быть, Сержант скажет, что делать?» – мелькнула мысль у Якова.