– Так вы что… бойцов того? Уничтожили, что ли? – обомлел Яков.

Сагитай лишь недобро сузил глаза.

– Да. Один сам, когда прижали, себе пулю в голову пустил. Другой не успел, пришлось огонь на квадрат вызвать, – ответил оператор.

ПР катил чуть впереди бойцов. Мертвец стоял на его платформе и смотрел вперед. Двое идущих по освещаемой солнцем черной деревне бойцов, держащихся только на действии армейской таблетки от сна, – картина, которую никто из этой группы никогда не мог бы представить даже в самом больном сне. Но сейчас все происходило именно так.

– Питер как? – мрачно спросил Яков.

– Я не знаю. Связи другими пунктами у нас не налажены, но, думаю, что там уже отвоевались. Приказ пришел не к нам, но я его прослушал, все города, стоящие на берегах рек, признаются невозможными для обороны.

– Так у нас все города на берегах рек стоят, – изумился Сагитай.

– В том то и дело. Оборона Калуги все показала. Где есть река, есть и дорога для гнуса. Чтобы его остановить, надо реку перекрыть, а это, сами понимаете, невозможно.

Отряд следовал мимо почти целых домов, открытых ворот и трупов животных, которые лежали неподвижными, обтянутыми шкурой остовами. Не разлагались, не вспучивались, не пахли. Стерильно. Стерильно, как и все на метры в глубину. Даже инфекцию подцепить не получится. Сагитай собрал остатки слюны, остановился и старательно плюнул в небольшую пересыхающую лужу справа от дороги. Пошли дальше, еще пару минут храня молчание.

– Зачем? – отстраненно спросил Яков.

– Я тут подумал. Вот кончится все человечество, даже микробов не останется, а я тут в луже заначку оставил. Через миллионы лет из этого харчка динозавры попрут, – ответил Сагитай.

Яков удивленно посмотрел на него.

– И что, они будут на тебя похожи?

– Не знаю, но, если и будут, я не против. Будут бегать тут… Монголоидная раса…

Яков оглянулся в поисках другой лужи. Обнаружил ее слева от дороги. Бегом, обгоняя ПР, он поспешил к ней, собираю слюну. Слюны не было, и он отпил из фляги и тщательно прополоскал рот, после чего выплеснул все в грязь и несколько секунд, улыбаясь, смотрел на сделанное. К нему подошел Сагитай и встал рядом.

– Что, любуешься на потомство? – спросил он.

– Другого нет, – улыбнулся Яков.

– Мои раньше вылупятся, – подначил Сагитай.

– Зато мои крепче будут, – ответил Яков, глядя как плевок расходится и растворяется в воде. Он полез рукой в разгрузку и достал оттуда припрятанный кусок хлеба. Раскрошил его и бросил в лужу.

– Не понял… – возмутился Сагитай.

– Подкормка, чтобы не росли такими задохликами, как твои, – откровенно довольный собой, сказал Яков, улыбаясь во весь рот. Покровительственно похлопал друга по плечу, этакий завоеватель мира, выигравший борьбу за существование всего потомства еще в самом ее начале, и пошел вслед за едущим ПР.

– Ах ты! – Сагитай возмущенно смотрел ему вслед. – Ну это мы еще посмотрим, – он набрал слюны и плюнул туда же. – Посмотрим!

Между тем Лашуки закончились, и еще через несколько километров по убитенькой асфальтовой дороге должна была показаться следующая небольшая деревенька – Смычин. Тишина между населенными пунктами была полная, как в плохом кино. Излишне резко лязгал железками робот на выбоинах, да скрипели камешки, зажатые между гусеничным звеном и дорогой. Других звуков не было.

– Оператор, – позвал Сагитай. – Так ты расскажи, за каким это лешим за нами те пятеро двинулись? Мы же не ценные военные. Да и на местности не тремся, не выискиваем их, глаза не мозолим…

– Для них любой боец, особенно защищенный артефактом, – ценный. Таких, как вы, живьем берут. А вас, особенно после того как биотанк уничтожили, практически, я думаю, в первые номера записали по своему списку из тех, кто у них в тылу шарится, – без особых эмоций ответил оператор. – Вот вы знаете зачем мертвеца в Зону ведете?

– Знаем.

– А я нет, и знать не хочу. Мало ли, найдут, расковыряют. У меня тут пилюля есть специальная и стакан с водой, так что многого не скажу, не успею, но рисковать не стоит.

– Э-э, братиш, ты там полегче! – встревожился Сагитай. – Ты это… ты давай нам помоги, не думай про свою таблетку… Убери ее!

Оператор как будто хохотнул.

– Да не бойся, я не из этих суицидников. На мне еще столько роботов держится и по эту сторону, и по ту.

– В смысле по ту сторону? – спросил Яков.

– По ту сторону. Что непонятного? Гнус уже перешел мою точку и дальше прошел над головой самой. Не нашел пока. Припасы есть. Вентиляция работает, вода без ограничений, живи и радуйся, только кино невеселое на всех экранах…

– Ты там один, что ли? – осторожно спросил Сагитай.

– Нет. Смена моя. Но тут и ежу ясно, что оставлять вас без прикрытия нельзя никак. Прямого указа не было, но, я так понял, его просто не успели передать. Связь нарушена. Ничего, пока вы в моем секторе, я на всех основаниях вас провожу, прикрою.

– Слушай, а боевого робота нет у тебя? – оживился Яков. – Мощная машина. Как он с этим валдарнийцем разделался – красота просто. Я такого чудища в жизни не видел. Не знаю, как с ним Сага разговаривал.

– Был последний в моем секторе. Так ваш Сага его и приговорил, – ответили динамики.

– Тю… – разочаровано протянул Яков.

– Но БРки не сильно нам подчиняются. Они из другого центра ведутся, я вообще понял, что они практически полностью автоматические. Да за ними и не уследишь просто. В общем, сигнал они от нас получают тоже, но отчитываются по другому каналу, не нам точно. Мы координируем свои глаза и уши, а разрешение на выполнение для БР дается из другого места. Боевой робот – техника запредельно ценная, но ваш мертвец, видать, ценнее.

– Док у нас вообще огонь! – подтвердил Сагитай. – Вчера такую телочку снял, закачаешься! Пока мы от колобка драпали, он ее чуть не оприходовал в кустах, насилу разняли. Вон Яков подтвердит! – кивнул Сагитай на напарника.

– Чего?! – оторопел оператор. – Какую еще телочку?

– Да вот возле вышки, что возле двух речек – Десны и Деснянки. Там же нас колобок и засек. Или телочки эти, то есть одна там была женщина, а вторая не совсем, но на Якова сильно глаз положила. Факт, – улыбнулся Сагитай.

Несколько секунд ПР ехал молча.

– Ничего не понимаю… – наконец раздалось из динамиков. – Сейчас, у меня глаза в этом районе… Так, бойцы! – внезапно оператор потерял все спокойствие и собрался. – За вами альфа-гнус! Два отряда по восемь человек. Двигаются бегом. Первый движется со Старой Рудни, северо-восток, дистанция десять километров, второй форсирует реку, поравнялся с брошенным вами автомобилем, дистанция восемь километров.

ПР добавил скорости, заставляя переходить людей на легкий бег. Трофима, стоящего на платформе, затрясло сильнее.

– Как они нас нашли? – задышав в такт легкому бегу, спросил Сагитай.

– Последний, который в колодец нырнул, корректировщик или кто-то из этой части. У него была связь, – догадался оператор.

– Надо было гранатку кинуть, – на бегу сказал Яков. – Если бы не пожалел, может, рацию бы сломали…

– Если бы у дедушки была щель… Он был бы бабушкой, – сбивая дыхание отрывисто прокомментировал Сагитай.

На этом переговоры прекратились. Как быстро может бежать гнус, неизвестно, но то, что он не устает, было понятно и очевидно. А вот не спавшие и толком не евшие люди, бегущие практически с полной выкладкой, чувствовали каждый шаг.

– Сколько. До. Машины? – перекладывая гранатомет с одного плеча на другое, спросил Яков.

Отделять слово от слова на бегу, сочетая их с выдохом под шаг, было единственным способом сохранять дыхание.

– Восемь семьсот, – мрачно сказал оператор.

– Не дойдем, – выдохнул Сагитай.

– Не останавливайтесь. «Утенок» в воздухе. Время подлета десять минут, плюс минус одна, – по-военному сухо сказал оператор.

– О! СУ-34? Вот это дело! – обрадовался Сагитай и даже побежал легче от такой новости. – Говори, говори, родной, не останавливайся! Ух…