– Сага! Ну ты смотри за ним, что ли, – раздался возмущенный голос Якова.

Мертвец прямо в одежде залез вслед за Яковом в воду и, присаживаясь и вставая в холодной воде, растирал себя ладонями, имитируя человека.

– Елки-палки! Док! – закричал Сагитай, бросившись к речке. – Давай вылазь! Оно тебе не нужно еще!

Но оживший мертвец продолжал стоять и гладить себя ладонями до тех пор, пока Яков не вышел из воды. Еще несколько минут на отжимания, приседания, наклоны и выпады, и посвежевший Яков принялся снова надевать одежду и броню.

После купания настроение улучшилось. Яков рассказал, что шеф побеспокоился об их родственниках и воткнул их вне очереди в убежища, что сняло большой, но пока еще не сильно давящий камень с плеч, а Сагитай, повеселев, предложил взять еду и осмотреть окрестности с пятнадцатиметровой вышки. Собрав нехитрые припасы, предложив тут же вымокшему насквозь Доку несколько кусков, они отправились на вышку. Трофим, приняв кусок хлеба, замер, словно выключился, на что бойцы, пожав плечами, не стали обращать внимания. У зомби свои причуды и процессы, и единственный, кто разбирался в них лучше всех, сейчас сам стоял в режиме какой-то внутренней перезагрузки. Наверное, так было надо. В любом случае, заперев машину и предоставив Дока самому себе, они, прихватив рюкзаки с едой и оружие, двинулись в сторону стоящей неподалеку вышки.

Конструкция, в отличие от стандартной окраски по секторам в красное и белое, была покрашена в серо-оливковый цвет, сливающийся и с растительностью, отдельно стоящими тополями, и с небом, особенно если смотреть в такую погоду, как сейчас. Конечно же, местные про нее могли знать, но только делать на вышке особо было нечего, поскольку самая ценная электронная начинка крепилась на тонком шпиле вверху, откуда ее снять без специального оборудования и инструмента не представлялось возможным. И потом – что делать со снятым, особенно если на всех опорах стоят четыре таблички «Ведется видеонаблюдение», а также «Опасно! Высокое напряжение!» и «Посторонним вход запрещен»? Лестница, уходящая вертикально вверх, внутри металлического каркаса горизонтальными обхватами защищала неудачника от падения, в случае если он решит спрыгнуть на полпути, а вот смотровая площадка с опасно низким бортиком, около метра, наводила жутковатые мысли о возможном полете вниз с пятнадцатиметровой высоты. Груженные рюкзаками и оружием воины наконец взобрались на нее. Местные экстремалы определенно бывали здесь, несмотря на удаленность от населенных пунктов. В уголке три на три метра площадки стояла пустая бутылка водки, лежали пара стреляных охотничьих патронов и выцветшая смятая пачка сигарет, также забитая ветром в угол. Защиты от осадков надо головой не было, иначе это место пользовалось бы большей популярностью. Но вид открывался роскошный. Широкие, казалось бы, бесконечные, кланяющиеся ветру поля камыша на западе, тянущиеся с юга на север, с проблескивающими между ними озерцами, старицами и излучинами, заканчивались едва видимыми тополями, обозначающими другой берег реки Десны почти в трех километрах, спутником которой являлась эта речка Десенка. На востоке сплошные лесные острова, между которыми просвечивали занятые травой пустоты, по одной из которых они и приехали сюда. Яков еще раз взглянул на детектор. Спокойно и чисто. Трофим на своем месте возле машины, они тут. Ни ворон, ни собак, ни зайцев.

Отложив оружие в сторону, Яков принялся выкладывать провиант. Пара банок тушенки, хлеб в герметичной упаковке, огурцы, минералка, несколько тюбиков с приправой, которых он никогда бы не взял с собой в поход, если бы пришлось тащить их на себе, каша в консервах, пара яблок. Сагитай в это время смотрел в бинокль на юг, пытаясь отыскать дорогу или ее признаки. Но отсюда скрытая деревьями полевая дорога не просматривалась. Можно было лишь догадываться о ее существовании. Яков сноровисто открыл консервы и нарезал хлеб. Походные вилка, ложка, нож были у каждого свои. Почуяв запах съестного, Сагитай, у которого заурчало в животе, бросил наблюдения и сел рядом, схватив свою банку тушенки и хлеб. Ох, до чего же вкусна была еда после холодного купания, с голода и на свежем воздухе! Оба сосредоточенно засопели.

– Я хоодную болше лублу, – с набитым ртом сказал Сагитай. – Вкушнее!

– Ага, – согласился Яков. Он закусывал тушенку гречневой кашей и сейчас пытался просунуть огурец в набитый рот. Ему это удалось, и, прожевав, он добавил, – клетчатка обязательна! Для пищеварения.

Сагитай, чья хлеборезка работала еще усерднее, согласно кивнул и потянулся за огурцом. Минут через десять-пятнадцать молотьбы оба наконец наелись до отвала и теперь помаленьку запивали это все минералкой. Сагитай завалился на бок.

– Вот думаю, как ночевать: тут или в машине? – спросил он.

– Тут холодно будет. Ик! – Яков икнул и сделал еще глоток.

– В машине зато обзор меньше, – лениво сказал Сагитай.

– Зато уехать можно сразу, – откладывая бутылку, резонно возразил Яков, заваливаясь на спину и устремляя взор в пасмурное небо с низкоплывущими облаками, которые отсюда действительно казались ближе. – Эх, хорошо! – он потянулся от удовольствия.

– Мальчики, не помешаю?

Женский голос из открытого люка в полу справа. Бойцы вздрогнули. В квадратном люке в полу появилась пятнистая голова женщины. Незнакомка тут же начала взбираться наверх. Схватив оружие, солдаты перекатились, взяв ее на прицел. Масок на их лицах не было, они вообще остались в машине.

– Ой, да что вы… Я тут часто бываю.

Тело продолжало подниматься наверх. Белая блузка, в которой нормальный человек однозначно замерз бы при такой погоде, черная короткая юбка, телесного цвета колготки, босиком, но подошвы чистые. Обувь сняла заранее. Рыло припудрено, но пятна, хоть и не так ярко видны, все равно были хорошо заметны. Кроме того, под полупрозрачной блузкой и колготками роковые отметины не только просвечивали, но и чуть-чуть выступали рельефом. Бойцы встали каждый в своем углу, держа существо на прицеле.

– Ой, ну не надо меня так бояться. Меня Лена зовут, – она кокетливо поправила прическу.

Действительно, прическа ее была чем-то зафиксирована и держала неплохую форму, губы накрашены, глаза подведены, в ушах серьги, блузка призывно полурасстегнута сверху. Грудь ближе к четвертому, небольшой животик и крепкие ягодицы. Чуть ниже среднего роста, лет за тридцать пять, но сейчас точно не определить. Даже черная лакированная сумочка при ней. Звезда местного бомонда. Она показательно отвернулась, подойдя к противоположенному борту, и снова повернулась лицом к бойцам.

– Ну что вы, мальчики? Испугались? – она жеманно пожала плечом. – Ну разве можно так бояться женщины?

Сагитай быстро глянул на детектор. По-прежнему три пятна. Их и Трофима вдалеке возле машины, хотя… Он увеличил масштаб. Аккуратно подошел к люку и заглянул в него. Внизу, у самой лестницы, торчала еще чья-то голова. Масштабность детектора подвела их. Опознавательные серые знаки гнуса слились на детекторе с их значками. Пока они ели, гнус подошел и встал внизу, прямо под ними, а занятым едой бойцам было не до увеличения масштабов и постоянного мониторинга движения.

– Плюс один, – резко отходя, сказал Сагитай.

– Ой, что вы, это моя подруга! Очень старательная дама. Я вас с ней познакомлю. Давайте я ее позову!

Лена уже начала делать вдох, послышались хрипы в легких.

– Не надо, – сурово сказал Яков, держа существо на прицеле.

Существо выпустило воздух, отчего изо рта выделилась мутная жидкость. Она невозмутимо вытерла ее рукой и полезла в сумочку. Поскольку оружия от нее не ожидалось, никто не стал бить ее прикладом на опережение. Лена достала сигареты и зажигалку. Сунув сигаретку в рот, она выставила руку с зажигалкой к людям.

– Прикурите даме?

Яков промолчал, а Сагитай отрицательно покачал головой.

– Ну и ладно, – обиделась она, отвернувшись от них и от ветра. Принялась прикуривать, шире, чем необходимо, расставив ноги, с легким наклоном выставив ягодицы к мужчинам, слегка покачивая ими.