– Кто там прется? – спросил часовой, припадая на одно колено и включая фонарь.
Спящие за ним пять человек проснулись, мгновенно схватились за автоматы и перекатились в стороны, рассредоточиваясь, промаргиваясь со сна и определяя свой сектор обстрела. Свобода.
– Свои, не стреляй, – ответил Овод, чувствуя, как медленно произносит слова.
Им с братьями не нужно было говорить друг с другом, у них все было просто, не нужно было разговаривать. У людей нет такого понимания, им обязательно нужно говорить друг другу что-то, иначе они не поймут себя… Глупцы. Глаза ослепил свет. Тут же яркими цветками расцвели автоматные очереди. Десятки свинцовых пилюль попадали в тело, разрывая органы, пролетая насквозь, ломая кости его и его братьев. Овод споткнулся от мощного заряда картечи в грудь и упал на спину. Ничего, это ничего не решает. Протянув руку к ведущему огонь сталкеру, он запустил руку в красное покрывало, почувствовав, что держит его, он потащил на себя, одновременно впитывая такой сильный красный свет человека. Человек споткнулся и упал. Он был все еще жив, так и должно быть. Овод встал. Ранения затягивались очень быстро, поскольку красное одеяло жизни сталкера давало так много сил, что этого хватило бы на несколько таких ран. Мы дадим ему тело, наше тело, и скоро он станет их братом. Остальные сталкеры, ведущие огонь, также почти сразу прекратили стрелять. Упавшие братья встали. Каждый подошел и склонился к своему будущему брату, и прикоснулся к нему. Неважно, как, но сталкер станет на путь к братству, как только их тела соприкоснутся. Через кровь или через слизистую, это было неважно. Овод провел ладонью по губам человека. Все. Теперь он станет их братом. Через несколько ночей или раньше. Он взвалил сталкера на плечо. Остальные также взвалили своих к себе на плечи. Братья без поклажи взяли оружие и рюкзаки. Это хорошая ходка, Старший Брат будет доволен, а сегодня нужно найти еще несколько человек. Ночью, днем или утром, это неважно. ПДА будущих братьев наверняка покажут, где есть еще необращенные, не имеющие и не чувствующие ценности братства, пока не чувствующие.
***
Рассветное утро серой пеленой повисло над Янтарем. Шлюз бункера открылся, и на пороге появился научный сотрудник шестой лаборатории вместе с сопровождающими его двумя долговцами Кабаном и Кучером. Задача была проста. Нужно было изучить железный люк в лощине и попытаться в дальнейшем вскрыть его. Кучер как местный механик и мастер на все руки должен был заняться этим вопросом, как только изучит двери. Троица была с головы до ног увешана кристаллами, чтобы минимизировать воздействие мертвецов в случае их атаки. Через час они были на месте, настороженно изучая металлические листы с легким налетом ржавчины. Кучер достал остро отточенный кусок металла и провел им по железу, затем еще раз, затем еще, с каждым разом нажимая все сильнее и сильнее. Наконец, удовлетворившись результатом и близко осмотрев царапины в свете фонаря, сказал:
– Металл хороший, деловой. Газом возьмем, но так просто не порежем, тугой, легированный, к нержавейке близко. Толщину бы еще узнать.
С этими словами он достал небольшой молоток и стукнул по листу. Раздался характерный стук металла, быстро растворившийся в утреннем воздухе.
– Не, толщина не страшная, миллиметров двадцать, – пояснил он. – Если хочешь, Берик, порежем с обеда. Помощников возьмем и вскроем тут.
– Давай, Кучер. Чем раньше вскроем, тем лучше, – сказал Берик.
– Надо бойцов побольше взять, – сказал стоявший рядом Кабан, – а то полезут как черти из коробки.
– Нам бы их портить не желательно, – вздохнув, возразил ученый. – Ценный научный материал.
– Портить не будем, лишь бы Кучер смотать отсюда смог, если понадобится. Блин, зубы сводит, как перед Выбросом, – пожаловался он. – Мертвяки твои не могут оттуда на зубы влиять? – спросил он ученого.
– Нет. Мы проверяли, «кристалл» экранирует почти на сто процентов, – ответил Берик, тем не менее также крутя головой, пытаясь понять изменения в атмосфере.
– Ну тогда это Выброс, – спокойно сказал Кабан. – Надо валить в бункер.
– Выброс через неделю должен быть, – возразил Кучер, – но плохо как-то на душе… Может и вправду он?
– Да, да, – уверенно сказал Кабан, – гарантия! Выброс на носу. Тикаем, хлопцы, тикаем. Ой чую…
Троица выскочила из подлеска, оглядываясь в сторону АЭС. В той стороне небо начинало наливаться болезненным красным цветом.
– Ноги, хлопцы, ноги, – крикнул Кабан и первым понесся по своим следам.
Через полчаса грянул внеплановый Выброс. Красной волной, несущейся из центра Зоны, выгнало орды мутантов и погнало на периметр отцепления. Сотни и сотни кабанов, плотей, слепых псов, чернобыльцев, снорков, псевдогигантов и бюреров. Если бы кто-то мог видеть их маршрут, то он бы увидел, как множащаяся, клокочущая яростью орда мутантов потянулась с обеих сторон Рыжего леса и понеслась через черное, словно выжженное, мертвое пятно уже почти полукилометрового диаметра. Мутанты проносились по мертвой черной листве, взбивая ее в пыль, псевдогиганты ломали хрупкие, истонченные деревца и крушили низкие ветви, с треском расшвыривая мешающие им идти залежи, шли бюреры, мигая красными глазами, чернобыльцы с ходу перескакивали через них, проносясь дальше, ища тех, кто начал так медленно, но неотвратимо уничтожать Зону. Стоящие под Выбросом на черной поляне люди с ржавыми пятнами на лице сбивались кабанами, рвались собаками, проносящимися мимо, но рваные раны тут же срастались, а один или два из несущихся в красной волне Выброса мутантов чернели, падали и ссыхались. Псевдогиганты давили братьев, один из них наступил на Овода, сломав ему половину костей, но сдернутое с мутанта его оранжевое покрывало жизни вдруг сделало клетки Овода крепкими и прочными, вдруг пришедшими в тонус, и одним своим усилием он восстановил сломанные ребра и позвонки, тут же попав под секущий удар кровососа, на секунды вспоровший ему грудину. Овод встал, одежда, изорванная в клочья, слетела с него, обнажив ржавые отметины по всему телу, тут же покрывшемуся черной умершей травой и тленом, сделав его таким же черным, как и поляна, по которой неслись обезумевшие мутанты. Еще и еще, мутанты, словно бегущие солдаты, на ходу били Черных братьев и, гонимые Выбросом, двигались дальше, на Кордон. Но Черные братья вставали вновь и вновь, забирая за каждое падение одного из атаковавших. Чернобыльцы, хватая их огромными челюстями, тащили и рвали на земле, бюреры срывали и душили одеждой, протыкали древесными обломками, ломали руки и ноги, но все было тщетно. Четыре десятка Черных братьев вставали так же непоколебимо и твердо, встречая идущие через них потоки. Контролер в числе последних появился на поляне, подняв руку, он пытался заставить одного из них пойти за ним, но Черный брат был глух к его воле. Колония вирусов, населявшая носителя, была глуха к электромагнитным колебаниям такой частоты. Яростно, жутко и стремительно пронесшаяся лавина мутантов не смогла уничтожить ни одного Черного брата и понеслась дальше.
В считаные часы мутанты, подобно реке, постоянно пополняющейся новыми и новыми головами, растянувшиеся на километры, достигли первого ряда оцепления, Периметра. Достигнув минных полей, собаки и тушканы, разминировавшие собой полосу, добрались до колючей проволоки, где уже разодранные колючкой попадали под заговорившие очереди крупнокалиберных пулеметов. Огромные мутировавшие кабаны с четырьмя клыками и почти полтонны весом срывали и тащили столбы с колючей проволокой на себе, уже будучи мертвыми, они в слепом безумии, обмотанные сталью, тащили металл за собой. Плоти, натыкаясь на проволоку, перерезали ее своими клешнями и шагали дальше, все ближе и ближе смещая Зону к бетонному забору. Солдаты ограждения, побледнев и покрываясь потом, видели, как мутанты упорно подбираются к бетонной стене, из гнезд которой беспрестанно сыпали смерти раскаленные воронки крупнокалиберных пулеметов. Вся застава встала в ружье. Теперь уже стрекотали автоматы, отсекая мечущихся тушканов, подрывающихся на минах и застревающих в колючей проволоке, снорки, вдруг вылетевшие из оврага и длинными прыжками сокращающие расстояние до бетонного забора, заставили людей закричать в страхе и полностью сместить весь огонь на них. Вот перегрелся и заглох один из крупнокалиберных пулеметов, через минуту еще один и еще. Снорки, прыгая по трупам кабанов и плотей, перехватывались в большинстве своем автоматными очередями, но несколько из них смогли запрыгнуть на бетонную стену и навязать свой близкий, безумный, рукопашный бой, унося срочников-призывников на тот свет, откуда они, сами снорки, все-таки смогли вернуться. Появление десятков псевдогигантов и бюреров повергло силы оцепления в шок и заставило дрогнуть. Завидев конечную цель, выдохшиеся было псевдогиганты вдруг снова обрели силы. Заревев, они спешили на бой. Мин и колючей проволоки уже не было, один из крупнокалиберных пулеметов снова заговорил, солдаты доставали из, как они думали, никогда не пригодящихся закромов гранатометы, но выстрелы были неточны, руки дрожали, в головах гудело. Невидимый в толчее контролер делал свое дело. Взревев, псевдогиганты удар за ударом отправляли кинетическую волну разрушения по земле, пока еще не эффективно, но уже заставляющую солдат ощущать боль в ступнях. Бюреры во время ударов ставили на себя свой защитный купол, сдерживая энергию удара, и двигались дальше. Подойдя на близкое расстояние, они выхватывали автоматы у солдат, отшвыривали брошенные ими гранаты обратно, псевдогиганты крушили бетонные ограждения. Блокпост пал, а периметр был прорван. Оставшиеся в живых люди в ужасе бежали, но их настигали единицы оставшихся в живых снорков. Разровнявшие все с землей телекинетики бюреры и могучей силой псевдогиганты двинулись дальше, на чуждую им Большую землю, но, пройдя не более пары сотен метров, они падали безобразными, уродливыми горами мяса и трупами полулюдей, вызывающих ужас даже в мертвом состоянии. Еще через полчаса на месте разрушенного блокпоста и некоторых павших на Большой земле мутантов гордо взвились и забились в истерике новорожденной жизни аномалии, вздымая пыль и пламя, сыпля электрическими разрядами, кроша, прессуя, измельчая тела людей и мутантов. Зона, как смогла, бросилась в бой с врагом и сделала то, что умела делать. На уничтожение своей территории внутри Рыжего леса она вынуждена была отвоевать себе равноценный кусок Большой Земли, пусть даже в этом случае это и не являлось ее прямой целью.
