— А не слишком вы их недооцениваете? — ехать нам ещё долго, почему бы и не провести политический саммит?

— Вы считаете Союз сильным противником? — приподнял брови Файгль. — Возможно, когда-то Российская Империя и была мощной державой, но не сейчас, когда страна обескровлена революцией, гражданской войной, голодом. Добавьте сюда спятившего от власти тирана, который сейчас у руля. Да ладно, можно подумать ваш лучше.

— Огромное количество людей репрессировано по ничтожным поводам. Фабрики и заводы намного уступают по технологиям нашим. Так что победа будет за нами. К тому же союзники щедро помогают нам оружием, лекарствами, военной техникой. Этот рассадник коммунизма у многих как бельмо на глазу. Единственное, в чём преимущество русских, это численный перевес, но ничего. Если грамотно подойти к делу, мы решим и этот вопрос, — я уже пожалела, что подняла больную тему.

Слушать этого гада, хладнокровно рассуждающего о том, как уничтожить многомиллионную страну, было до жути тошно. Если допустим тот же Вильгельм ещё пытался как-то упаковать всё это дерьмо в благородную упаковку, мол защищает свою страну, то Файгль прекрасно осознавал, куда и зачем он лезет.

— В первую очередь мы очистим территории от низших рас, но конечно же уничтожить всё население было бы непрактично. Русские станут работать на благо и процветание Германии. Приходится признать, что партизаны способны усложнить нашу победу, и вот тут-то нужна грамотная пропаганда среди населения. Насколько я знаю, далеко не все в Союзе довольны властью коммунистов. Советская власть немало попила крови у простого народа. Если убедить их не вмешиваться и не поддерживать партизанские отряды, наобещать им сытую размеренную жизнь, они сами начнут выдавать этих подпольщиков.

Думаешь, самый умный? Америку открыл? Я читала довольно много всего по военной теме и знала, что такие идеи одно время имели место быть. Да, многие были злы на коммуняк, и предатели-полицаи тоже были, но гораздо больше было тех, кто, невзирая на политические рокировки, готов был насмерть стоять, защищая свою Родину. Так что, герр Файгль, зря вы так уверены в том, что русские непроходимые идиоты, которых можно запугать или подкупить. Ну ничего, корону на голове обычно рано или поздно поправляют лопатой. Я со злорадством подумала, что очень хочу, чтобы он дожил хотя бы до сорок четвёртого и своими глазами увидел крах Великого Рейха.

* * *

Та-дам, вот мы и в штабе. Не поняла, а что цветов, ковровой дорожки и оркестра не будет? Ну и ладно. Я сполна была вознаграждена за свои страдания, увидев мордаху старшего Винтера. В глазах Вилли читалось примерно: «Блядский Боже, я что никогда от неё не избавлюсь?» Что, родной, не ожидал? А нечего было доносы на меня строчить. Файгль разливался соловьём насчет нашего дальнейшего тесного и продуктивного сотрудничества, оставив за собой право периодически «одалживать» меня, если того потребуют обстоятельства. Да-да, я тоже «счастлива», так что можешь не прожигать меня взглядом.

Оставив мужиков выяснять рабочие моменты, я отправилась искать себе жилплощадь. Выбрав домик поуютнее на вид, я поискала во дворе хозяйку и наивно полагала, что проблем не будет. Они же беспрекословно пускали на постой немцев, но милейшая на вид старушка посмотрела на меня с плохо скрытой ненавистью и желчно выплюнула:

— Иди куда шла, девка. В моём доме не будет расхаживать вражеская подстилка.

— Почему сразу подстилка?

Мне сразу вспомнились бабульки у подъезда, у которых вечно что ни симпатичная девчонка, то проститутка, а та, что ездит на своей машине, так вообще шлюха в кубе. Что-то мне уже не хочется селиться у этой «милой» старушки. Такая часом и придушить ночью может.

— Петровна, ты там потише, — шикнула на разбушевавшуюся бабку соседка.

— Как бы чего худого не вышло.

— Да пусть жалуется, — не унималась та. — Мне бояться нечего, я уже своё пожила, угождать ещё и этой сучке не собираюсь.

Я отошла от старой карги, не видя смысла ругаться дальше. Действительно, что я могу? Указать пальчиком — пристрелите её? Нет конечно, тем более такая стойкость вызывала даже уважение. Злиться я могла только на себя. По своей глупости отрезала себе пути к своим. Было горько и стыдно ощутить в полной мере клеймо предательницы, но против фактов не попрёшь. Сейчас я ненавидела проклятого гауптмана, Вильгельма и всех остальных прицепом. Ну ничего, я придумаю, как напакостить. Извернусь, но подставлю Вилли. По идее через мои руки будет проходить военная инфа — ну там перехваченные письма — не знаю, должно же быть что-нибудь, что позволит мне подпортить их грандиозные планы наступлений.

— Вы можете жить у меня, — окликнула меня немолодая женщина.

Я присмотрелась. Типичная деревенская тётенька, но хотя бы глаза не горят от непримиримой ненависти.

— Спасибо, — вздохнула я, подхватывая ранец. — У меня конечно не очень просторно, но зато есть отдельная спальня, — она привела меня к небольшому домику.

Я прошла в тесную комнатушку. Глиняные, побеленные известкой стены, чистые, но чуть проваленные деревянные полы, крошечное окошко. Ничего, чай не принцесса, главное кровать есть, остальное неважно. Хозяйка суетилась, перестилая чистое постельное. Надо пойти осмотреться что ли, да и поесть не помешает, а то я с утра держусь на чашке кофе.

Мои немчики обнаружились неподалёку. Большую избу, бывшую наверное местным клубом, оперативно переделали под казарму. Я остановилась перед дверью, услышав знакомые голоса.

— Да если бы не я, проклятый снайпер перестрелял бы вас, как белок. И ведь нашёл где спрятаться, зараза, с того чердака вся улица была как на ладони!

Ну, ничего не изменилось. Шнайдер как всегда кайфует от собственной невъебенности.

— Завтра отправляемся на задание, — весело откликнулся Каспер. — В лесу и посмотрим, кто первым обнаружит убежище русских подпольщиков.

Ты лучше смотри, чтобы русские первыми вас не обнаружили. Пожалуй, хватит подслушивать под дверью, а то чувствую, не сдержусь. Иной раз так и накатывает побыть Вангой и рассказать, что их всех ждёт в ближайшую пятилетку.

— Соскучились?

О-о-о, вот это реакция. Можно подумать, я ворвалась к ним в избушку верхом на драконе.

— Эрин! — первым отмер Кох. — Ты приехала нас навестить? — вот же дурашка, ну кто бы меня отпустил так просто разгуливать.

— Не совсем, — загадочно усмехнулась я.

Господи, да не задушите меня. Накинулись, понимаешь ли, обниматься как с родной сеструхой.

— Может, передумала и снова решила податься в армию? — Каспер шутливо сжал мой отсутствующий бицепс и наигранно покачал головой.

— Боюсь обратно не возьмут, ты совсем потеряла форму.

— Так в чём проблема? — усмехнулся Бартель. — Наш фельдфебель живо приведёт в надлежащий вид.

Это всё хорошо, но где же синеглазка? Никак в карауле?

— А если серьёзно, какими судьбами к нам? — переспросил Каспер.

Кох к тому времени успел насыпать мне в миску богатырскую порцию каши с тушёным мясом и засуетился.

— Отойдите от неё, пусть малышка нормально поест. Садись, Эрин.

Я присела рядом с Вербински и решила не тянуть с объяснениями.

— Возрадуйтесь, я снова в строю. Буду переводчицей.

— Кто это решил? — я аж ложку выронила, услышав знакомый голос.

Медленно обернулась, сталкиваясь взглядом с Фридхельмом. Мелькнула тревожная мысль: «Почему он мне не рад?» Какой-то напряжённый, в голубых глазищах искорками мелькает нетипичная для него злость.

— Гауптман Файгль сделал предложение, от которого было невозможно отказаться, — с наигранной беззаботностью ответила я. — Так что, парни, принимайте обратно во фронтовую семью.

Меня несло по кочкам, но никто естественно не понял, что это был сарказм. Только Фридхельм как-то странно посмотрел на меня и вышел, хлопнув дверью. Да что ему не так? Серьёзно, я думала, он будет рад, что я снова рядом. Ну и ладно, меня это не колышет. Совсем. И вообще надо есть, пока каша горячая.