Всё необходимое включало в себя полотенца и халат. Ну, слава богу, а то я уже прикидывала, как буду пробираться потом в спальню. Одевать на чистое тело несвежую форму — это же фу. А рассекать в одном полотенчике тоже неудачная идея. Господи, как же я соскучилась по элементарным удобствам! Сколько угодно горячей воды и наконец-то что-то похожее на шампунь. Вдоволь наплескавшись, я закуталась в халат и зависла на пороге. Квартира у них здоровенная, да ещё и свет, видимо, экономят, ни хрена же не видно. Кажется, мне сюда.

— Эрин вполне милая девушка, тем более готова отдать жизнь за нашего фюрера, — услышала я приглушённый голос фрау Винтер.

Ага, значит, совещание в кабинете продолжается.

— Что тебе не нравится?

— Лилиан, неужели тебя устраивает, что твоей невесткой станет безродная девица, да ещё из такой глуши?

От греха подальше я назвала какой-то захолустный городок у чёрта на куличках, чтоб уж наверняка никому не пришло в голову пробить мою личность.

— Но ведь Фридхельм её любит, — робко возразила она.

— Фридхельм… — презрительно отозвался он. — Этот мальчишка даже себе ладу дать не может. Прослужил целый год и так и остался рядовым. Я предложил ему перейти в подразделение СС, так он ещё спорит.

«Ты что творишь, батя? Какое СС?» — мысленно взвыла я.

— Но Вильгельм, насколько я поняла, тоже не хочет переводиться из армии, — резонно возразила Лилиан.

— Вильгельм по крайней мере преуспел в карьерном росте, а этому что не так? Остался бы в войсках внутренней безопасности, вступил бы в партию. Ты же утверждаешь, что он умный, вот и пусть изучает действительно стоящие труды наших деятелей.

Ничего себе перспективка вырисовывается. Заманчиво, конечно, если Фридхельма переведут в штаб где-нибудь здесь, но для этого же придётся вступать в эсэсманскую секту. Мне явно нет места в этой схеме — там действительно проверяют каждого члена семьи. Конечно, он не согласится, тем более вермахтовцы всегда относились к своим «коллегам» с ноткой презрения. Мол, те задирают нос и норовят всю грязную работу спихнуть на них, наслаждаясь лаврами победы. Да и по идейным соображениям Фридхельм, к счастью, всё ещё далёк от них.

Я всё же нашла отведённую мне комнату и с удовольствием вытянулась на чистых, пахнущих лавандой простынях. И кстати где Фридхельм? Я-то думала, он уже ждёт меня здесь. Наверное, ушёл перекурить с Вилли после папашиных нотаций. Я почти успела задремать, когда почувствовала, как меня ласково обняли со спины.

— Куда ты пропал? — сонно пробормотала я, прижимаясь ближе.

Сразу вспомнилось, как мы ютились вот так на узкой койке в землянке.

— Прости, отец в своём амплуа. Будто нельзя было отложить разговор, мы же не завтра уезжаем.

— Мне это знакомо, — стыдно, конечно, пользоваться его слабыми местами, но я должна всячески укреплять свою легенду про сволочного папашу, иначе моё прикрытие рухнет, как карточный домик. — Мой отец почти такой же.

— Конечно, мы можем уйти, но мне жалко маму. Кто знает, когда я приеду в следующий отпуск, — Фридхельм провёл ладонью по моему бедру, потихоньку стягивая мешающую простыню.

— Что ты делаешь? Вильгельм же за стенкой…

Страстно стонать и орать на весь дом мы, конечно, не будем, но эта кровать довольно старая и весьма выразительно скрипит пружинами.

— А мы тихо.

Фридхельм прижался губами к моей шее, ласково скользнув руками по животу, задирая майку. Перед отъездом нам было как-то не до постельных утех. Фридхельм, увидев, что я горстями глотаю таблетки и периодически замираю, ловя вертолёты в глазах, ни на что кроме осторожных поцелуев так и не решился.

Ладони сами скользнули по твердым плечам, обхватили шею; я приникла к нему всем телом, вбирая в себя желанный поцелуй. Хочу сильнее, глубже, ближе. Хочу, чтобы лишние мысли вымело, оставив лишь ощущение близости…

— Не уходи, — прошептала я, не желая разрывать уютное объятие.

— Спи, — Фридхельм коснулся губами моего виска.

Уже сквозь сон я почувствовала, как он осторожно сел на кровати, продолжая сжимать мою руку, и, даже не открывая глаз, чувствовала его взгляд. Это трудно передать словами — ощущение наполненности, целостности, словно рядом сидит половинка твоей души. Многие ищут это всю жизнь и не находят. Я когда-то тоже убила чёрт знает сколько времени в поисках этого чувства и наконец сдалась, думая, что такой любви просто-напросто не существует в реале. И не представляла, что настолько полюблю другого человека, что буду готова разделить с ним абсолютно всё. Я просто не смогу отпустить его на эту чёртову войну и отсиживаться в стороне. Хоть и не могу закрыть его от пуль, но буду рядом, когда это необходимо. Чтобы отвоевать его у болезни, или залечить душевные раны, или поддержать, когда кажется, что бороться дальше не имеет смысла. Ну, а то, что я не нравлюсь его предкам по сравнению с войной так, херня. В конце концов, если всё сложится хорошо, мы однозначно будем жить отдельно. А пару недель под одной крышей с ними я уж как-нибудь переживу.

1

Первая неделя нашего отпуска прошла благополучно. Мальчики кайфовали, вернувшись в отчий дом, и с головой окунулись в мирную жизнь. Я в принципе тоже, если отбросить уже въевшуюся привычку постоянно быть готовой к форс-мажору, но тут уж ничего не поделаешь, судьба у меня такая. С герром Винтером я планировала ограничиться общением на уровне «Гутен морген — ауфвидерзейн», что казалось несложным, учитывая, что квартира у них огромная, но оказалось, что семейные ужины и завтраки по расписанию обойти не получится. Так что пришлось методом тыка искать ту грань, которая позволяла бы выдержать словесный спарринг с ним, не скатываясь в откровенное хамство. Например, он взял за моду прокурорским тоном задавать вопросы из серии «Собираетесь ли вы регистрировать отношения, и если да, то когда?» На что я невинно отвечала, что как только подготовим грандиозный банкет, так сразу. Или начинал допрашивать, чему конкретно успели научить меня монахини в приюте. Мне настолько осточертело притворяться, что тут я даже не стала заморачиваться. «Всему понемногу, герр Винтер. А вы сторонник тезиса, что женщине место на кухне и в детской, или вас не устраивает, что я не успела получить более серьёзное образование?» Определись уже какая невестка тебе нужна: умная или курица-домохозяйка. Но это ладно. Хуже было, когда он начинал разглагольствовать на излюбленную тему, мол Германия должна возвыситься, уничтожив своих врагов. Язык чесался ответить: «Что ты можешь знать, просиживая штаны на бесконечных партийных говорильнях?» Развивайте свою страну, кто же против, но разве можно чем-то оправдать геноцид, который происходит вот уже несколько лет?

— Папа, родителей Виктора действительно арестовали? — угораздило однажды спросить Вилли.

— Ну, а чего ты хотел? — скривился тот. — Они же евреи.

— По-твоему, именно евреи — угроза нашей нации? — с презрительной усмешкой спросил Фридхельм.

— Как будто ты не знаешь, что это так и есть! — постепенно заводясь, ответил Рейнхард.

— Герр Аарон держал в Берлине одно из лучших ателье. А ещё я узнал, что в лагерь попали доктор Берг и наш учитель физики Польман, — Фридхельм упрямо смотрел в глаза папаше и, не обращая внимания на его реакцию, провокационно продолжал: — И скажи мне, кто тогда будет лечить настоящих арийцев, шить им одежду, если столько людей отправляют гнить за решётку?