— И между прочим пока ты здесь любезничаешь с местной куртизанкой, Чарли вовсю охмуряет доктор. Да-да, — кивнула она в ответ на мой недоверчивый смешок. — Я такие вещи вижу сразу.

— Моя личная жизнь… — я поперхнулся дымом, сделав чересчур глубокую затяжку.

— Меня не касается, я помню, — покладисто закончила фразу Эрин. — Ладно, можешь и дальше ушами хлопать, а можешь попробовать хотя бы поговорить с ней. Это несложно — сказать то, что чувствуешь. Словами и через рот! Вместо невнятных гляделок и смущённых улыбочек.

Ну и характерец! С виду безобидная девчонка, вся такая трогательно-милая в великоватой для неё пижаме, но как только открывает рот, тут же хочется её придушить. Хотя бы чуть-чуть. Вот кто её просит давать мне советы как вести себя с Чарли? Больше всего бесит, что она держится с таким превосходством, будто я действительно неопытный юнец, а сама только-только закончила школу. Интересно, как ей понравится, если действовать её же оружием?

— Давай лучше обсудим дату вашей свадьбы. Вопрос с цветами и платьем можно решить, я готов помочь.

Она окинула меня нечитаемым взглядом и нехотя усмехнулась:

— Ладно, подъёб засчитан… братик.

Ночью я долго не мог уснуть, вертелся с боку на бок. Интересно про ухажера-доктора Эрин говорила правду или придумала на ходу, чтобы подтолкнуть меня к признанию? Может, действительно сказать Чарли о своих чувствах? Если война закончится ещё не скоро, то подходящего момента можно так и не дождаться. К тому же не стоило сбрасывать со счетов её поклонников. Может и не доктор, но кто-то однажды проявит больше смелости чем я. Если Чарли даже не догадывается о моей любви, что помешает ей ответить «да»? Утром я пришёл на балкон в надежде спокойно выкурить пару сигарет и хорошенько ещё раз всё обдумать.

— Почему ты не в столовой? — окликнула меня Чарли. — Сейчас как раз завтрак.

— Я хотел застать тебя до обхода, — все слова как-то быстро улетучились из головы, хотя я пол-ночи придумывал, что и как ей скажу.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросила она.

— Нет, ничего, — краем глаза я заметил в коридоре шумную компанию из соседней палаты.

Здесь не самое подходящее место для такого разговора, надо позвать её прогуляться в парк. Вопрос в том смогу ли я на костылях спуститься по лестнице.

— Я хотел поговорить с тобой, но до вечера это подождёт.

Нет, на этом балконе нам точно не дадут поговорить.

— Шарлот, вот вы где, — доктор мельком скользнул по мне взглядом, и повернулся к Чарли. — Вы уже уложили вещи? Я отправлю машину на вокзал сразу после завтрака, чтобы вы успели на поезд.

— Простите, доктор Йен, но я передумала, — тихо ответила Чарли.

Ничего не понимаю. Её что отсылают из госпиталя?

— Вы хорошо подумали? Следующий отпуск я смогу выделить вам нескоро, — предупредил он, внимательно глядя на неё.

То ли эта малолетняя провокаторша меня накрутила, то ли действительно так и есть, но мне показалось, что в бесстрастном взгляде этого доктора промелькнул острый интерес. Глупости, он её начальник и скорее всего хочет разобраться, что происходит.

— Я остаюсь, — улыбнулась Чарли.

Доктор пожал плечами:

— Как хотите.

Внезапная догадка пришла мне в голову — она отказалась от отпуска из-за меня, но так же нельзя! Она почти год не была дома и заслуживает, чтобы немного отвлечься от перевязок и ухода за ранеными. Я бы сейчас многое отдал, чтобы побыть дома хотя бы пару дней. Обнять маму, почувствовать себя свободным и пройтись по знакомым улицам, не опасаясь обстрела.

— Чарли, ты не должна отказываться от отпуска, — я взял её за руку.

— Глупости, я сейчас нужна здесь, — беспечно улыбнулась она.

Ну как так можно? Я ведь через неделю-другую уеду обратно на фронт, а она так и не увидится с родными. Если сказать ей то, что я собрался, тогда она ещё больше заупрямится. Я должен как-то её переубедить.

— Чарли, ты должна поехать, — в её глазах блеснули слезы. — Я тут как раз ломаю голову, как передать письмо отцу. Почта сейчас часто барахлит, да и информация слишком важная. Я знаю, ты не откажешься помочь, правда?

Она неуверенно кивнула, смотря при этом таким взглядом, что я почувствовал себя последним мерзавцем. Ничего, я придумаю как нам быть. Зато не буду чувствовать вины из-за того, что она жертвует чем-то ради меня.

— Вот и хорошо, — я обнял её, чувствуя как она подалась ближе. — А как только вернёшься, я к тебе приеду.

— Эрин? — заметив подругу, окликнула её Чарли.

— Я не вовремя? — она скептически оглядела наши кислые лица.

— Нет, я как раз собиралась тебя искать, — голос Чарли предательски дрогнул. — Я уезжаю в Берлин, хотела попрощаться.

— Это же здорово, — ободряюще улыбнулась Эрин. — забудешь хоть на пару недель об этих бинтах-горшках и почувствуешь себя нормальной девушкой. Сходишь в парикмахерскую, опустошишь магазины, соберётесь где-нибудь с подружками.

— Тебе что-нибудь привезти? — Чарли слабо улыбнулась в ответ на такой позитивный план.

— А как же! Пойдём, я всё напишу пока ты будешь паковать вещи, — Эрин уже тащила её в коридор. Обернувшись, она окинула меня красноречивым взглядом, как бы говоря: «Ну вот что ты за идиот?» Я прошёл в столовую, хотя есть не хотелось, машинально взял поднос с бутербродами и чаем и присел за ближайший столик. Остро накатила тоска, всё-таки за ночь я успел свыкнуться с мыслью, что мы с Чарли перейдём рубеж давней дружбы. Я сам отпустил её и неизвестно теперь когда мы снова увидимся. Словно в насмешку из динамиков радио громко играла нежная мелодия.

Моё маленькое сердце бьётся только для тебя.

Оно считает часы, когда ты вернёшься и обнимаешь меня.

Моё маленькое сердце давно мечтает о счастье.

Оно ждёт тебя на Родине и знает, что ты скоро вернёшься

И посмотришь на меня с любовью…

Я давно поняла, когда рассталась со своей удачей. В тот момент, когда блондинистая ебанашка сбила меня на светофоре. С тех пор на меня валилось столько крипоты, что досрочное «погребение» в могиле уже как-то не удивляет. Главное осталась жива. Правда вся перебитая-перешибленная, но это уже мелочи. На фоне чужих увечий мой перелом выглядит практически бонусом. Хотя бы потому, что я получила передышку на несколько недель. Удобная койка, тихо-спокойно, а главное сколько угодно горячей воды в душе. Поскольку госпиталь был прежде всего рассчитан на солдат, и женских палат в нем не предусматривалось, меня подселили по старой памяти в комнатку к Чарли и Хильдегард. Первые дни я ела и отсыпалась, тем более в больничной пижаме расхаживать было как-то стрёмно. Форму мою конечно выстирали, но одеваться одной рукой было не очень удобно. Не дергать же мне постоянно Чарли. Она и так загружена работой. Раненые продолжали прибывать каждый день.

— Так и будешь сидеть затворницей? — снисходительно усмехнулась Хильдегард, подкрашивая перед зеркалом губы.

Вот кому хорошо живётся. Эта девица лишнего не перетрудится, чуть ли не каждый вечер бегает на офицерские тусовки. Как только ещё не попалась Бриггите? Вчера эти гуляки даже музон умудрились врубить.

— Я собираюсь лечь спать и тебе советую, — Чарли аккуратно повесила в шкаф форменное платье. — Завтра уже в шесть утра надо начинать перевязки.

— А жить-то когда? — скривила мордашку Хильди. — Я не собираюсь оставаться старой девой и вечно выносить здесь судна.

— По-моему, это тебе не грозит, — я не сдержала шпильки. — Догуляешься, что Бригитта настучит доктору про твои похождения.

— Даже если так, мне ничего не будет, — самоуверенно заявила она. — Доктор Йен слишком ценит мои навыки и, я думаю, проявит понимание. В конце концов я не делаю ничего дурного, всего лишь поддерживаю боевой дух наших солдат.

Так вот оказывается как это называется! А я-то дура всю жизнь по-простому именую это «блядством». Чарли может и верит, что подруженька чинно попивает чаёк в укромной оранжерее, но я как-то застукала нашу красотку с бравым офицером в процедурной. И они там явно не повязки меняли.