— Иди уже, а то всех красавцев без тебя разберут.

Я заметила в коллективе медсестёр пополнение. Обычно на фронт уезжали вот такие молодые дурёхи. Женщины, у которых есть семья и дети, понятное дело хер знает куда не попрутся.

— Спокойной ночи, скромницы, — Хильдегард напоследок лучезарно улыбнулась и отчалила.

Я улеглась на койку, но поскольку выдрыхлась днём, спать не хотелось.

— Чарли, а ты не думала о том, что бы вернуться домой?

Я же видела, как ей тяжело. Она до сих пор иногда выползала по стеночке после особо сложных операций.

— Что ты, конечно нет, — она застенчиво улыбнулась. — Я ведь знала, куда еду.

— Как там Вильгельм, поправляется? — видела я их пару раз на балконе — стоят как два школьника, мнутся, глазки отводят.

— Конечно, уже потихоньку пробует ходить.

Обычно я не лезу в чужие отношения, но тут прям вот захотелось. Встряхнуть их обоих и рявкнуть: «Да что с вами такое? Если вы любите друг друга, неужели сложно сказать, пока есть время?»

— Ну так чего ты увалилась спать вместо того, чтобы лишний раз пообщаться, пока он здесь?

— Ему нужно больше отдыхать, — залепетала Чарли. — У него же не только перелом, но и лёгкая контузия.

У вас у обоих, блин, контузия! Вот же свела судьба два тормоза.

— Мужчин бывает трудно понять, но хоть ты будь умнее. Поговори с ним, необязательно прямо в лоб заявлять «Я тебя люблю», но намекнуть же как-то можно. В конце концов поцелуй его, авось догадается, — по крайней мере целоваться наш правильный моралист умеет неплохо, а там может дело у них легче пойдёт.

— Ты что, я так не смогу, — скуксилась Чарли. — А поговорить… я пыталась, вчера уже почти призналась ему.

— Аллилуйя! И что же пошло не так?

— Сестра Бригитта явилась меня искать. Ещё и отругала. Сказала, если ещё раз увидит, что я кокетничаю с солдатами, то сообщит доктору Йену.

— Пусть лучше следит за Хильдегард и Ирмой, устроили тут блядушник, — так всегда в жизни и бывает — кому-то всё сходит с рук, а кто-то палится по фигне. — Ничего, мы что-нибудь придумаем, где вам можно спокойно поговорить.

— Когда Вильгельм поправится, я позову его в парк, там точно никто не помешает, — мечтательно улыбнулась Чарли. — Мне немного стыдно говорить первой… Как это вообще происходит? Расскажи, как ты сказала Фридхельму что любишь?

— Фридхельм…

Я усмехнулась, вспомнив эти «танцы с бубнами» вокруг Карла. Фридхельм к счастью не такой тормоз как старшенький.

— Он первым признался, так что мне было проще.

— Ты такая счастливая, можешь быть рядом с ним, а я ночами не спала, когда шли бои. Каждый раз, когда привозили новых раненых, боялась увидеть среди изувеченных тел Вильгельма.

— Счастливая? — эх, Чарли, знала бы ты правду, так бы не говорила. — Да… наверное, — перехватив её удивлённый взгляд я поспешно добавила. — Я хочу сказать, мне как и тебе страшно потерять его. Особенно когда своими глазами видишь, что происходит на передовой.

— Нужно думать о хорошем, — Чарли пересела на мою кровать, ласково погладила по плечу. — Война закончится, мы все вернёмся в Берлин. Вы с Фридхельмом поженитесь, и я надеюсь, Вильгельм тоже сделает мне предложение.

— Пусть для начала наберётся смелости в любви тебе признаться, — а то целоваться с чужими девушками это он оказывается может, а той, которую вроде бы любит, даже сказать это боится.

***

— Сделайте глубокий вдох, больно?

— Вроде бы нет, — надеюсь, у меня не сломана парочка рёбер, вон какой синячище на пол-бока красуется.

— А так? — Йен слегка сжал пальцы, ощупывая гематому.

— Немного, — до чего у него холодные руки, быстрее бы заканчивал осмотр.

— Что ж, думаю вы в порядке, гипс я сниму вам через пару недель не раньше, — он отошёл к умывальнику. — Советую вам не пренебрегать режимом и постараться набраться сил перед выпиской.

— Конечно, — я поднялась с кушетки.

— Шарлот, будьте добры, сделайте мне кофе, — он устало потёр переносицу, глядя на кипу бумаг на своём столе. — И пока есть время до следующего обхода, можете ко мне присоединиться.

Не поняла, с чего это он её зовёт кофе распивать?

— Вы можете идти, — а это уже мне.

Ага, щас. Сначала я должна убедиться, что мне ничего не показалось. Я вышла и замерла у неплотно закрытой двери. Чарли отошла к столику, где стояли спиртовка и чашки, но я прекрасно видела, как на неё смотрит этот престарелый Казанова. Таким по-мужски заинтересованным взглядом. Ничего себе, он же старше её чёрт знает насколько.

— Вы чем-то взволнованы?

— Нет, — тихо ответила Чарли.

— Вчера получили почту, надеюсь, вас ничего не расстроило?

— Дома всё хорошо, мама правда скучает и волнуется за меня, — Чарли обернулась, пряча смущённую улыбку.

— Ничего, скоро вы сможете увидеться.

Н-да уж, вроде бы ничего криминального, но я же видела, как он смотрел на неё. Учитывая, что он ещё больший сухарь чем Вилли, это смело можно считать подкатом. Чарли конечно вряд ли понимает, что происходит. Она по уши в мечтах о своём ненаглядном, так что доктору ничего не обломится, но я не смогла сдержаться и не подразнить немного Винтера. Глядишь быстрее созреет, чтобы подсуетиться и застолбить нашу стесняшку. После приключений на кладбище Вилли старательно меня избегал, но блин, это несерьёзно, учитывая, что нам ещё возвращаться на фронт. Мне почему-то не было особо стыдно. Нехорошо конечно при живом парне целоваться с левым мужиком, а тем более с его братом, но всё же не тот это случай, чтобы бить тревогу. Никто из нас на собирался предавать Чарли и Фридхельма. Я даже разозлиться тогда толком не смогла, больше охренела с такого поворота. Если бы он полез распускать руки, отхватил бы сразу, но в тот момент, когда мы словно провалились в другую реальность и могли только ждать либо спасения, либо смерти, эта минутная близость помогла почувствовать, что жизнь продолжается.

Чарли уехала и стало совсем тоскливо. В основном я спала и перечитывала классиков из старой библиотеки, периодически выползая на балкон перекурить. Пару раз натыкалась на Вилли. Даже жалко этих дурашек. Чарли уехала вся в слезах-соплях, этот вон ходит унылый как не знаю кто. Заметив меня, он настороженно прищурился, словно ожидая, что я упрекну его в том, что отпустил Чарли. Расслабься, не собираюсь я тебя добивать. Итак вижу, что хреново.

К тому же последние дни я тоже хандрила. Если бы в моём времени на меня свалилась чёрная полоса — ну там авария или болячка какая-нибудь — я бы стойко терпела, зная, что в конце концов всё закончится, и я вернусь домой. А здесь, даже когда война закончится, куда и к кому мне возвращаться? Да, есть Фридхельм, но я до сих пор чувствовала острую тоску по своей прошлой жизни. Ладно косметика и девайсы, их потерю по-большому счёту пережить можно. Но скрываясь под чужой личиной, я чувствовала, что медленно меняюсь сама. Я понимала, что потихоньку забываю многие мелочи — пароли от инсты и почты, как звали коллег из соседнего отдела… Признаться, когда я очнулась в темноте тогда, в могиле, мелькнула слабая надежда, что я каким-то чудом перенеслась обратно в своё время и в своё тело. Ну, а что? Типа попала под снаряд, откинулась и бац — вернулась обратно. Но такое бывает, увы, лишь в фильмах и на страницах фентези. Конечно то, что случилось со мной — тоже из области фентези, но попала я сюда не случайно провалившись в портал или запустив машину времени.

Если вдуматься, получается, меня больше не существует. Горько осознавать, что для своих близких ты умерла. Я так хотела сейчас обнять маму, я бы больше не спешила побыстрее уехать. Сидела бы с ней на кухне, ела вредные для фигуры пирожки, которые она всегда пекла, подгадывая мой визит, и терпеливо слушала её советы. Сейчас я понимаю, что мои обидки — это так глупо. Да и сестра у меня хорошая, хоть и немного с придурью. Сколько раз Полька тянулась ко мне, постоянно приглашала отметить вместе праздники, но я же видите ли принципиальная, я же на дух не переносила её муженька. Изводила сестрёнку нравоучениями, а собственно зачем? Разве кто-то из нас безупречен и всегда поступает правильно? На фоне того, что Полина не слишком удачно вышла замуж, то, что сейчас творю я, нельзя даже сравнивать. Я горько усмехнулась, зависнув возле отрывного календаря. Второе апреля, ровно год прошёл с той аварии. Можно сказать символичный День рождения. Настоящий то у меня в ноябре, но так захотелось напиться. Будь рядом Фридхельм, я бы может ещё отвлеклась от тоскливых воспоминаний, но сейчас я одна. Так что позаимствую из больничных запасов пузырёк спирта, не обеднеют.