Выскочив через служебный выход на улицу, я заметила Чарли и Хильдегард. Девчонки курили, и я успела услышать:

— Лиля знает явно больше, чем простая медсестра. Русские не такие уж дикари, как мы привыкли считать, — щебетала Чарли.

Правда? Дошло наконец? Она в принципе добрая, ничего не могу сказать, но как же бесил вбитый в её головешку идеологический снобизм. Она может и не замечала, но проклятое арийское высокомерие частенько вылезало при обращении к кому-нибудь из местных.

— Тем не менее морфия опять не хватает, — нахмурилась Хильди.

Я пристроилась рядышком с ними и тоже достала сигареты.

— Эрин, почему ты до сих пор не пришла на перевязку? — заметив меня, всполошилась Чарли.

— Сейчас пойдём, — курить на морозе вдвойне противно, но нервы жгло предвкушением очередного приключения, а я, к сожалению, опять втянулась успокаиваться таким вот вредным способом.

— По-моему краснота уменьшилась, — присмотрелась Чарли. — Если повезёт даже шрамов не останется.

— Угум.

Меня нещадно клонило в сон. Последние пару ночей я, как заправский шпион, ходила кругами возле заветного кабинета, но как назло доктор постоянно засиживался допоздна. Интересно, а он вообще человек? В том смысле, что когда-то же и спать надо. А может, он просто ночует там же, в кабинете.

— Я получила сегодня письмо от Вильгельма, — застенчиво поделилась радостью Чарли. — Он пишет, что бои идут тяжёлые, но раз никого из его части здесь нет, значит, не всё так плохо, правда?

— Угум, — мыслями я сейчас далеко и меньше всего хочу обсуждать её драгоценного Вилли.

— А он пишет тебе?

Кто, Вильгельм? С чего бы? Вот я дурында… Она ведь имеет в виду синеглазку. Сейчас опять начнёт выспрашивать, что да как у меня с ним, а я не готова трепаться о своей личной жизни. Какой там лучший способ отвлечь кого-то от ненужных расспросов? Правильно — переключить внимание на него самого.

— Пишет, но живое общение намного лучше. Так что согласуйте ваши отпуска и выбирайтесь на романтичное свидание.

Чарли как-то скуксилась и, покраснев, сказала:

— Это вряд ли. Мы с Вильгельмом знаем друг друга с детства и… Он наверное не подозревает, что я…

— Хочешь сказать, он не в курсе, что ты по уши влюблена в него? — я аж проснулась от такого открытия. — Но ты же нравишься ему, такие вещи видно сразу.

— Сейчас главное — победы на фронте, — о боже, только не заводи эту шарманку, ты же вроде нормальная девчонка. — Я успею сказать ему о своих чувствах, когда война закончится.

Долго же тебе придётся ждать, дурашка наивная. Нет, вот как так можно? Ладно, Чарли тупит и вообще скромняшка, а Вилли чего ждёт? Тоже небось думает, что вся жизнь впереди, и не торопится с признаниями? Вот что бывает, когда встречаются два тормоза, один из которых к тому же ещё и напрочь отмороженный. Ну правда молодой же мужик, неужели не хочется романтики, да даже тупо потрахаться, не? За те месяцы, что я толклась с ними, ни разу не видела его с бабой. Даже братец его хоть ботан и вообще девственник и то оказался в этом вопросе более шустрым. Н-да, делааа…

— Что там случилось? — прислушалась Чарли.

В коридоре явно шла какая-то движуха. Теперь уже и я расслышала топот сапог, хлопанье дверей, звучный голос Бриггитты. Ну и громкая же тётка! С её голосом надо на стройке прорабом работать, гастарбайтеров подгонять.

— Там опять раненых привезли и много, — сообщила Хильдегард, проходя к стеллажу за бинтами, и не удержалась от подъёба. — Пойдём, Шарлот, не всем же везёт бездельничать как некоторым.

— Если так уж хочется побездельничать недельку, могу устроить, — мрачно намекнула я. Оставаться в процедурной я не стала. Похоже сейчас тот самый момент, когда можно по-тихому пошариться у Йена в кабинете. Я осторожно выглянула в коридор — все при деле. Санитары таскают на носилках раненых бойцов, медсёстры носятся по палатам.

— Сестра, дайте воды, прошу, — я вздрогнула, услышав родную речь.

Чуть дальше прямо в коридоре были беспорядочно составлены носилки с ранеными.

«Это же наши», — догадалась я и метнулась обратно в процедурную.

Зацепила графин с водой, стакан и пожалуй бинты лишними не будут. Вернувшись, я увидела, что девчонки уже начали перевязывать раненых.

— Шарлот, вы что творите? — зашипела Хильдегард. — Зачем тратите время на этих русских, когда наши мужчины нуждаются в помощи?

— В помощи нуждаются даже русские, — решительно ответила Чарли. — Лиля, продолжай.

— Почему вы все здесь? — доктор Йен видимо шёл в операционную и прихирел, обнаружив несанкционированное сборище медсестёр. — Шарлот, Хильдегард, идите за мной.

— А эти раненые? Вы осмотрите их позже? — робко спросила Чарли.

— Можете перевязать их, — Йен кивнул нам с Лилей. — Потом их унесут санитары.

— А… куда? — не выдержав, спросила я.

— Эрин, вы задаёте странные вопросы, — поморщился он. — Их запрут в какой-нибудь пустующей палате, а затем увезут в лагерь для военнопленных.

Я окинула взглядом окровавленных, перемазанных копотью и грязью мужчин. Пожилой мужчина, у которого явно раздроблена нога. Совсем молоденький парнишка без сознания, гимнастёрка спереди вся залита кровью. Повисшую паузу нарушил глухой стон.

— Доктор, разрешите дать им обезболивающее, — тихо прошелестела Чарли.

— Ещё чего, — обрубил эскулап. — Нам скоро самим хватать не будет морфия. Сделайте радио погромче и идите в операционную.

Мужик красавец, несмотря на то, что нацепил белый халат, о клятве Гиппократа поди не слышал. Чарли растерянно смотрела на меня, но продолжать спорить не решилась. Я так вообще молчала. Смысла в споре нет ровно никакого, но это не значит, что я так просто сложу лапки.

— Иди возьми перекись, йод и побольше бинтов, — решительно повернулась к Лиле. — Мы сделаем всё, что нужно.

Лиля быстро вернулась, неся всё необходимое и даже больше — смотрю, захватила набор инструментов. Ну да, она же сможет вытащить пули и даже зашить раны. Я забила на свои ожоги, на то, что особо не умею обрабатывать такие жуткие раны, на свои планы проникнуть в кабинет доктора. Сейчас требовалось помочь нашим, пока санитары не уволокли их под замок. Чарли наболтала громкости будь здоров. Какая-то весёлая песенка издевательски звенела среди этого ада. Повернувшись к следующему раненому, я едва не вскрикнула. На носилках лежал без сознания молодой мужчина, и его лицо было мне знакомо. Может, конечно это совпадение, но как же он похож на моего деда. Я вспоминала чёрно-белые фотки из семейного альбома и всё больше убеждалась, что возможно это он и есть. А чего я собственно мучаюсь? Сейчас проверю. На всякий случай оглянувшись, я торопливо сунула руку в нагрудный карман гимнастёрки и вытащила военник. Ну, что я могу сказать. Мало мне забористого триллера, чёрной комедии и экшена в своей жизни, добавим в этот винегрет ещё и капельку мистического безумия. В военнике светилась фоточка точь-в-точь как та, что лежала у бабули в шкатулке с фронтовыми письмами. Никакой ошибки — Новиков Павел Николаевич. Мой дедушка собственной персоной. Ну и как нам теперь уже вдвоём выбираться из задницы, в которую угодили?

— Заканчивайте возиться с этой швалью и сложите сюда их военники, — санитар небрежно швырнул металлический лоток на пол.

Я безуспешно пыталась остановить накатывающую панику, почти физически чувствуя, как лихорадочно мечутся мысли в непутёвой головушке. Нужно что-то делать и быстрее. Удушливое ощущение захлопнувшейся ловушки мешало сконцентрироваться. Нужно проследить, куда унесут раненых, и, пользуясь суматохой, наконец-то пробраться в кабинет Йена… Стоп. Без дедули я никуда не побегу, а раз я собираюсь вытащить его отсюда, то для начала нужно выяснить, серьёзно ли он ранен. Я наклонилась ближе, высматривая возможные ранения, и заметила, что он начинает приходить в себя.