— Ну что, вы нашли радиста? — можно не спрашивать — в кузове валяется опалённая рация.

— Этот сукин сын умудрился уйти, — недовольно проворчал Шварц. — Кажется, ему кто-то помогает из полицаев, — он кивнул Вилли. — Герр обер-лейтенант, соберите остальных в штабе.

Вечером я осторожно спросила у Фридхельма.

— Похоже, вопрос с радистом остался открытым?

— Нам необходимо его поймать, — вздохнул он. — Генерал через несколько дней ожидает курьера, который привезёт секретный план наступления. Если русские его перехватят — наша победа снова окажется под вопросом.

Катя мышкой прошмыгнула, поставив на стол блюдо с отбивными. Я заметила у неё на щеке ссадину. Ох чёрт, у неё и руки изодраны так, словно она бежала через терновник.

— Что с тобой? — нахмурился Фридхельм, перехватив мой взгляд.

— Я… вчера навещала бабушку, и она попросила помочь отпилить сухие ветки, — Фридхельм окинул её внимательным взглядом. — Я упала с дерева.

Я, видимо, тоже рухнула с какого-нибудь дуба, потому что не придумала ничего умнее, как поддержать эту легенду.

— Вполне обычное явление, в деревне же почти не осталось мужиков.

Он кивнул.

— Свари, пожалуйста, кофе.

Катя торопливо удалилась на кухню. Кажется, пронесло.

— Эрин, я давно хотел сказать тебе, — Фридхельм осторожно оглянулся, проверяя, ушла ли она. — Кажется, эта девушка понимает немецкий.

— А? — зависла я.

— Она вроде как случайно часто оказывается перед дверью, как будто подслушивает, о чём мы говорим.

От его взгляда мне стало не по себе. Опять я вынуждена лгать. Но всё так запуталось, а я не хочу, чтобы он пострадал.

— Я не думаю, что это так, — медленно ответила я.

— Где живёт ее бабушка?

— В Фёдоровке.

Он задумчиво кивнул. Чёрт, неужели он догадался?

— Рени, — его ладонь легла на мою, сжимая пальцы. — Ты ведь знаешь, я пойду на всё, чтобы защитить тебя.

— Конечно, — нервно улыбнулась я. — Слава богу, сейчас в этом нет необходимости.

— Но я должен знать всё, что ты делаешь, — я сникла под его взглядом.

— Ты меня в чём-то подозреваешь?

— Я же знаю, как ты относишься к гражданским.

— Я никогда этого не скрывала.

— Я знаю и уважаю тебя за это, но пойми. Сейчас неподходящее время геройствовать. Здесь многие сочтут это предательством по отношению к Рейху.

— Хорошо, я постараюсь стать такой же сукой, как твоя подруга, хотя не обещаю, что у меня это получится.

На следующий день Шварц потащил меня к казарме, где обретались полицаи.

— Зачем вам понадобились мои услуги? — недовольно поморщилась я. — Некоторые из них неплохо говорят по-немецки.

— Мы хотим найти предателя, я могу доверять только вам, — улыбнулся тот.

Он кивнул одному из парней и неторопливо направился к заднему двору, где содержались заложники.

— Скажите, что я хочу поручить ему особое задание. За любые сведения о радисте или предателе я хорошо награжу.

Прослушав перевод, парень неуверенно улыбнулся.

— Но я и так служу вам.

— Пусть не прикидывается идиотом, — скривился Шварц. — Мне нужно не просто «служу», а чтобы он нашёл этого предателя или хотя бы радиста.

— Но как я это сделаю? — растерянно заморгал он.

— А это уже не мои проблемы, — Шварц коварно улыбнулся. — Кажется, ему нужна мотивация. Посмотри сюда, — он кивнул за ограждение, за которым сбились в кучу женщины и подростки.

У меня снова заныло сердце. У каждого на рукаве была нашивка с датой расстрела.

— Зачем мы здесь? — испуганно пробормотал парень.

— А ты думал, будет легко служить новой власти? — со злостью ответила я.

Хотя это можно было отнести и ко мне. И рада бы не смотреть, да куда деваться. Один из солдат грубо дёрнул за руку светловолосую девочку, которая испуганно жалась к бабушке.

— Быстрее!

— Пожалуйста… я не хочу! — зарыдала она.

— Скажите ему, что, если он не выполнит моё задание, его мать будет расстреляна послезавтра, — спокойно заявил Шварц.

Я вздрогнула, услышав глухой выстрел. Полицай побледнел и растерянно прошептал:

— Мама? Но как же я… Скажите ему, чтобы пощадили её, я постараюсь найти радиста.

— Ну вот так бы и сразу, — довольно усмехнулся майор. — Хоть вы и не одобряете мои методы, Эрин, но согласитесь, они работают.

Посмотрела бы я, на что пошёл ты, если бы тебе приставили к затылку пистолет, ублюдок.

— Дайте ему поговорить с матерью, — сухо ответила я. — Раз уж хотите замотивировать.

— У него три минуты, — милостиво кивнул он.

Полицай бросился к ограде, неловко пытаясь обнять пожилую женщину. Я отвернулась — довольно с меня душещипательных сцен. Только сейчас мне пришло в голову, что не все наши предатели были ублюдками. Сколько тех, кто от безысходности пытался спасти своих близких, идя на сделку с совестью?

— Вайс, вы что творите? — прошипела я, когда он, бесцеремонно схватив меня за локоть, потянул в сторону гаражей.

— Рация уничтожена, а связь с подпольем должна работать.

— И как вы себе это представляете? — я только успокоилась, наивно считая, что Катька без рации никуда не сунется, а значит, и мне ничего больше не грозит.

— Я достал новую рацию.

— А от меня вам что нужно?

Может, я и зря так на него, но настроение, понятное дело, после общения со Шварцем у меня было далеко не радужное. Внезапно меня посетила догадка.

— Вы что хотите, чтобы я спрятала её в нашей квартире?

— Не совсем так…

— Даже не думайте, — перебила я. — Везите эту хрень в лес, так и быть передам Кате где искать.

— В лес нельзя, — покачал головой Вайс. — На окраине города полно разрушенных домов. Спрячем рацию там, к тому же так будет сложнее распознать откуда идёт сигнал.

— Спрячем?! Нет уж, это без меня.

— Эрин, мне сейчас опасно выходить на связь с радисткой и тем парнем. Вы поможете спрятать рацию и сообщите девушке, где она.

Ишь ты, какой шустрый. Распоряжаешься, как будто я твоя подчинённая.

— А если нет? Снова будете шантажировать?

— Знаете, вы так и не ответили, кто вы и что делаете в штабе вермахта. Я могу только догадываться. — Не знаю, что вы там вообразили, но это неправда.

— Я вижу ваши глаза, когда выстраивают в шеренгу жителей деревни или когда Шварц описывает в деталях очередной допрос. Русская или нет, но вы не одобряете то, что происходит вокруг.

— Может и так, но предавать никого я не буду.

— Предавать? — усмехнулся он. — Если я прав, то вы уже стали предательницей, избрав лёгкий путь, чтобы избежать участи быть угнанной или расстрелянной.

От неожиданности я замерла, прекратив вырываться. Вайс несильно сжал мою руку, потянув к себе и глядя в глаза, сказал:

— Но у вас есть шанс исправить своё предательство. Хотя бы немного.

Я почувствовала, как будто меня кто-то ударил под дых. Этот недоштирлиц определённо умел распинать мою давно уснувшую совесть, но даже этого мало, чтобы я, очертя голову, бросилась сражаться с немчурой. Видит бог, я пыталась хотя бы немного помогать нашим, но надо же знать меру. Никому ещё не удавалось усидеть на двух стульях. Одно дело вмешаться и спасти от расстрела женщину или ребёнка, другое — помогать партизанам. Ведь это чревато какой-нибудь задницей. Да, это звучит эгоистично, но моя единственная задача — сделать всё, чтобы мы с Фридхельмом выжили.

— Эрин? — требовательно спросил Вайс.

— Как вы верно сказали, я не герой, — пробормотала я. — Да и что я могу сделать?

— Каждое переданное радисткой сообщение — это несколько спасённых жизней красноармейцев.

— Которые не сегодня — завтра застрелят меня или Фридхельма? — хмыкнула я. — Так с чего я должна им в этом помогать?

— Эрин, наша задача — всего лишь узнать план дальнейшего наступления.