Я собиралась ответить, что по итогу получится тоже самое, но вовремя вспомнила, что есть такая штука как история. Из песни, как говорится, слова не выкинешь, чему суждено случиться того не миновать.

— На вас не будет чужой крови, вы всего лишь поможете передать важную информацию.

Я скептически усмехнулась.

— Вы сами верите в то, что говорите, Вайс?

Он чуть прищурился, затем разжал пальцы, отпуская меня.

— Хорошо, идите. Как думаете, Фридхельм окажется более сговорчивым, если я расскажу ему о ваших затруднениях?

Вот же ублюдок!

— Чёрт с вами, поехали, — прошипела я.

Отчасти я его понимала. Врага надо остановить любыми путями, не гнушаясь ничем.

— Вам лучше пригнуться, — посоветовал Вайс, открывая заднюю дверь машины. Сама знаю, не дура. Ехать, уткнувшись фейсом в сидение, было не очень-то удобно, и я не выдержала:

— Долго ещё?

— Не очень.

Дожились! Еду хрен пойми куда с каким-то стрёмным мужиком, да ещё при этом рискую лишиться головы. И что мне говорить, если Фридхельм вернётся домой, а меня там нет? Может, всё-таки рассказать, что я встряла по самую маковку? Самое смешное, что сливать Вайса я тоже не хотела. Всё же делает правое дело. Я просто хочу, чтобы они все оставили меня в покое, не втягивая в свои игры.

— Выходите.

Куда он меня завёз? Кажется, это какая-то бывшая фабрика или лесопилка.

— Вы бы не бросали машину на виду, — машинально отметила я. — Хотя тут и глушь, но мало ли.

— Вы уверены, что мы с вами не коллеги? — ухмыльнулся Вайс.

Чёрт, здесь же ноги переломать можно. Я охнула от боли, запнувшись о какую-то металлическую хреновину.

— Осторожнее, — он взял меня под локоть.

Высмотрев какой-то покосившийся стеллаж, Вайс поставил на полку чемодан.

— Что, вот так просто оставите рацию? — я осмотрелась в поисках более надёжного схрона.

Вайс покосился, но не стал отвечать на подъёб. Чего уж, идиотом он точно не был. Чемодан с рацией пристроил на какой-то стеллаж, да ещё живописно набросал под ним обломки мебели.

— Ну вот видите, не всё так страшно, как вы боялись.

— Я бы на вашем месте не была так оптимистична, — отпарировала я. — По-моему, здесь засечь радиосигнал ещё проще.

— Это временное убежище, — коротко бросил он.

Ох, темнишь ты, родной, но да ладно. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.

— Между прочим, Ирма продолжает выспрашивать о вас, — напомнил Вайс.

— Вот я и думаю, на хрена я согласилась на ваш гнусный шантаж. Что мешает ей отправить в Берлин новое письмо?

— Я могу вам помочь с этим, — загадочно улыбнулся гауптман.

— Как? Придушите её в тёмном переулке?

Он покачал головой. Жаль, а было бы неплохо.

— А вот вы вполне можете подлить ей в чай или кофе это, — он протянул мне стеклянную ампулу.

— Гениально, — поморщилась я. — И чем мне это поможет? Если она помрёт от отравления, поднимется разбирательство. И, между прочим, первым делом обвинят девушку, которая ей прислуживает.

— Вряд ли. Смерть будет выглядеть естественной. Как если бы у неё было, скажем, слабое сердце.

Звучит заманчиво, но вполне возможно, что здесь есть какой-то подвох. Может, ему тоже выгодно убрать её и он хочет сделать это чужими руками? Сомневаюсь, что русского разведчика колышет, что со мной будет после того, как закончится наше «сотрудничество».

* * *

Раньше я думала, что человеку тяжело убивать только в первый раз. Мне казалось, что стоит преодолеть рубеж, и второй, третий раз решиться будет легче. Ну что ж, теперь могу сказать, что это не так. По крайней мере у меня. Каждый раз я пытаясь примириться со своей совестью, убеждала себя, что это уж точно в последний раз. И нарушать данное себе слово не хотелось даже из-за такой гадины как Ирма. Убить из ревности? Вот ещё, много чести, сама справлюсь. А то, что она пытается раскопать мои тайны, так пусть себе роет. Если мы, как и планировали, сбежим с Фридхельмом в Швейцарию, это станет неактуальным. Но соблазн был, чего уж греха таить.

— Эрин, не желаете пройтись по магазинам? У меня закончились румяна, кроме того сегодня такой чудесный день.

Что это не неё нашло с утра пораньше?

— Боюсь не получится, — холодно улыбнулась я в ответ.

— Мы могли бы посидеть где-нибудь, выпить кофе или по бокалу вина.

Ты смотри, так и брызжет позитивом. Ох, чувствую, это не к добру.

— И правда, девушки, сегодня такой великолепный день, — с энтузиазмом поддержал идею Файгль. — Право не знаю…

Переться с ней куда-то не хотелось от слова совсем, но с другой стороны если она что-то задумала, лучше мне это знать.

В магазине эта дрянь вела себя как избалованная жена олигарха, гоняя бедных девушек почём зря.

— Не понимаю вашей симпатии к русским, — вздохнула она. — Они же все полные идиотки.

Бери уже румяна или что там хотела и вали. Но этой заразе приспичило купить ещё чулки, так что наш шоппинг затянулся.

— Надеюсь, здесь умеют варить настоящий кофе, — она с недовольной миной плюхнулась за столик кафе. — Скажите этой девке, что если мне не понравится, я выплесну его ей в лицо.

— Два кофе, пожалуйста, — нет, пожалуй, кофе будет мало, чтобы компенсировать испорченное на весь день настроение. — И бутылку шампанского.

— Терпеть не могу эту страну, — проворчала она. — Другое дело Франция.

— Так может вам пора в следующую командировку?

— Я должна сделать этот репортаж, — Ирма отпила немного кофе. — А после нашей победы всё будет по-другому. Думаю, Фридхельм тоже не станет здесь торчать.

— Фридхельм, как и все военные, не волен выбирать, где ему торчать, — ответила я.

— Вы правы, — вздохнула Ирма. — Но мне кажется, военная карьера совсем не для него. Он был так увлечён изучением журналистики. Помню, мы выпускали студенческую стенгазету.

— Те времена остались в прошлом, — сухо ответила я. — Нравится вам или нет, но Фридхельм изменился.

— К сожалению, да. Война… Ну и разумеется, эта женитьба.

— Не поняла, — кажется, кто-то начинает открывать карты.

— Бросьте, Эрин, вы же с ним абсолютно разные люди, — на её губах мелькнула омерзмительно-снисходительная улыбка. — Сейчас, возможно, вас сблизили общие несчастья, но что будет потом, после войны вы не задумывались?

— Ну, для начала нужно остаться в живых, — мрачно ответила я.

— И всё-таки, — Ирма испытующе посмотрела на меня. — Он романтик, мечтатель и вы — прагматичная и в чём-то даже циничная.

— Противоположности притягиваются, — оскалилась я в усмешке.

— Возможно, но у вас, к сожалению, это не единственная проблема.

— С каких это пор вы стали разбираться в чужих проблемах? — я лениво плеснула шампанского в свой бокал.

— С тех самых, как узнала ваш небольшой секрет, — она отсалютировала мне бокалом и жеманно отпила небольшой глоток.

— У меня нет секретов, — отрезала я.

— Но тем не менее вы не очень-то афишируете тот факт, что наполовину русская, — победно усмехнулась она.

Ну наконец-то мы перешли к сути.

— Герр Файгль чересчур сентиментален для военного, — сладким тоном продолжала щебетать Ирма. — Как-то я выразила беспокойство, мол, волнуюсь за друга, что вы за человек, ведь брак — это серьёзный шаг. От его рассказа, конечно, сводило скулы, хоть мелодраму пиши, но суть я уловила.

— Не думаю, что несколько капель русской крови такой уж криминал, — спокойно ответила я.

— Ну это как сказать, — она насмешливо выгнула бровь. — Представьте, что будет, если кому-нибудь вздумается проверить ваш брак по чистоте крови. После поражения у Сталинграда наш фюрер ещё больше возненавидел всё, что имеет отношение к этой стране.

— Для чего вы затеяли этот разговор? Если вы правы, то у Фридхельма тоже будут проблемы, а вы ведь этого не хотите?

— Конечно нет, — вполне искренне ответила Ирма. — Поэтому я хочу вам помочь.

Ну да, как же.

— Вы? Мне помочь? — насмешливо уточнила я.

— Почему вас это удивляет? Я же сказала, что не хочу, чтобы у Фридхельма были неприятности.