— Вечером подтягивайтесь, расскажу, — прости, Джордж, придётся мне заканчивать твою сагу на своё усмотрение.

— Отойди, весь свет загораживаешь, — шикнул Шнайдер.

А нечего посреди казармы стоять. Оккупировал единственное зеркало, всё красоту наводит непонятно для кого.

— Интересно кого ради ты скребёшь щетину? — усмехнулся Каспер. — Бриться на сухую это же жутко противно.

— Солдат вермахта должен быть всегда на высоте, — с умным видом выдал он, продолжая елозить бритвой по щеке.

— Для медведей стараешься? — продолжал стебать Каспер. — Как раз твоя очередь идти в лес за дровами.

— Ну как же, а вдруг девчонки? — усмехнулась, глядя на этого самодовольного павлина.

Прямо не налюбуется на себя, звезда Инстаграмма. Господи, я ещё помню это слово. Парни добродушно заржали, Шнайдер лишь искоса на меня зыркнул. Я обернулась, почувствовав как холодный воздух неприятно прошёлся по затылку.

— Ну и где тебя носило с утра пораньше? — «ласково» встретил Коха наш фельдфебель.

— Да так, прошёлся, — смущённо помялся он. — Думал может опять удастся подстрелить дичь. В последние дни еда оставляет желать лучшего.

— И как успехи? — Кох раскрыл ранец, сплошь набитый куриными тушками.

— И где же интересно ты охотился? — усмехнулся Кребс.

— Я нашел их в заброшенном сарае, — забормотал Кох. — Вы же знаете наши снова отбили эту деревню…

Деревня и правда за зиму несколько раз переходила из рук в руки, но всё же это как ни крути мародерство. Перехватив мой взгляд, Кох покраснел:

— Эрин, это правда был заброшенный сарай.

Наверное глупо было рассчитывать, что голодные мужики будут щепетильны в вопросах морали и совести. Подумав, что куриный бульон это сейчас то, что нужно Фридхельму, я сделала вид, что поверила.

— Ну и чего стоишь? Иди ощипывай.

Как бы их ещё уболтать скомуниздить картошки и пару морковок с полевой кухни, чтобы получился съедобный суп? Нормальной кастрюли здесь конечно не было, поэтому я разобрала курицу на запчасти и закинула в дежурный котелок пару крыльев и ножки.

Вечером царило сытое ленивое царство. Парни обожрались жареной на костре курятины и валялись по койкам словно тюлени. Я собралась перед сном по-быстрому сбегать покурить, надеясь, что никто не увяжется следом. Хочу хоть пару минут побыть в тишине и уединении. Дверь негромко хлопнула, обломав мои хотелки. Вилли пристроился рядом, в кои то веки выглядя благодушным и расслабленным. Ну вот, поел нормально мужик и сразу подобрел. Если ещё и о заброшенной личной жизни озаботится, может перестанет быть таким чопорно-педантичным сухарём.

— По-моему, Фридхельму намного лучше, — то ли спросил, то ли сказал он.

— Есть такое, — лениво отозвалась я.

— Спасибо за то, что хорошо о нём заботилась, — ну надо же какой вежливый.

Вообще-то за такое не благодарят. Я же не соседа выхаживала, а любимого человека. Но наверное эти слова можно считать прогрессом в нашей войне. Может понял, что не такое уж я вселенское зло.

— Ну вот видишь, не настолько я оказывается и бесполезна.

— Я и не считаю тебя бесполезной, — Вилли снова нацепил на мордаху скучное выражение проректора, отчитывающего нерадивого студента. — Но пойми, девушке не место на фронте. Во всяком случае среди штурмовиков.

Я лишь пожала плечами. Надо курить в ускоренном темпе и валить от этого зануды. Ну правда, для чего он задвигает мне эти прописные истины?

— Эрин, я всё-таки поговорю с гауптманом о твоём переводе. Подумай, ты бы хотела остаться переводчицей где-нибудь в тыловом штабе или может вернешься в госпиталь? — я рассеянно смотрела в его глаза и видела перед собой другие.

Вот странно, они братья и практически не похожи. У Вилли глаза холодного льдисто-голубого оттенка, как и у многих немцев. У Фридхельма вроде тоже голубые, но словно небо, согретое весенним солнцем. Я представила как этот тёплый свет в них потухнет, когда он узнает о моём очередном побеге. Нет, я ещё не готова отказаться от него. Не знаю, что там будет дальше, но сейчас я хочу быть рядом. Правильно, неправильно — буду разбираться с этим потом.

— Если ты действительно хочешь знать моё мнение, то я бы пока не стала спешить с переводом, — медленно, до конца не веря в то, что говорю, ответила я.

Чёрт, опять он нацепил на физиономию это непроницаемое выражение. Зато меня похоже решил просканировать глазами.

— Ты уверена? — осторожно спросил он.

В глазах мелькнуло сомнение и что-то ещё. Примерно так он когда-то смотрел на «Карла», когда не знал, как поступить с непутевым мальчишкой. Ну как же, рыцарские принципы видимо не позволяют оставить меня под постоянной угрозой.

— Уверена, — я ответила резко, пока не передумала, отбрасывая все доводы здравого смысла и робкие попытки совести напомнить, кто я и где сейчас нахожусь.

Помнится я когда-то неосторожно мечтала хотя бы недельку провести в тишине и спокойствии. Чтобы не нужно было с утра никуда бежать. Чтобы никто не дёргал бесконечными звонками и постоянными сообщениями из соцсетей и электронной почты. Ну, что я могу сказать? Боженька исполняет наши желания всегда запоздало и зачастую весьма специфически. Шёл только февраль, а мне уже казалось, что мы сидим в этом бункере целую вечность. На передовой было очередное затишье, но как по мне это тоже не есть гут. Не так уж весело торчать целыми днями взаперти, не имея практически никаких новостей из внешнего мира. Да и жить в общаге, скажем так, удовольствие на любителя. Теперь я понимала, что шутка «Ухожу в монастырь. В мужской!» ни фига не смешная. Я привыкла спать при любом уровне шума, есть непонятную бурду и радоваться редким походам на быструю помывку. Привыкла даже не обращать внимания на устоявшийся запах не очень чистой одежды и тел, храп и постоянную болтовню. Но блин! Куча мужиков, мающихся от безделья в изоляции. Рано или поздно это сочетание сработает как детонатор.

После выполнения ежедневной разнарядки всё равно оставалась херова туча свободного времени. Последние дни парни пристрастились к карточным баталиям. Всё бы ничего, но играли эти паршивцы на деньги, а при таком раскладе неизбежно рано или поздно остро назреет конфликт между везунчиками и теми, кто проигрывает.

— Чёрт, я ведь собирался послать в этом месяце половину жалованья домой, — выругался Каспер, проводя ревизию в своём ранце.

— Этот везучий сукин сын только и делает, что выигрывает, — уныло отозвался Крейцер.

«Везучий сукин сын» Шнайдер самодовольно усмехнулся:

— Вас никто не заставляет играть.

Так-то оно так, но сидеть вечерами, чинно почитывая книги, естественно никто не будет, а других развлечений собственно и нет. Я задумалась, как бы увезти их с кривой дорожки азартных игр? Не хватало тут ещё драк. Нужна какая-нибудь прикольная игра, не предполагающая материального интереса. В памяти сразу всплыла сцена из «Бесславных ублюдков». Быстренько объяснила мальчикам правила угадайки и уже размечталась о спокойных и мирных вечерах, но, увы, затея провалилась. То ли школьный уровень знаний подкачал, то ли у них ограниченный кругозор, но игра особо не зашла. Я ни разу не смогла угадать ни одной личности, что неудивительно. Киноактёры 30-х, какие-то боксёры, кайзеры из хрен пойми какого столетия…

С моей же стороны героев классики и исторических личностей угадывали только Фридхельм и Крейцер. Что я могла ещё предложить? В своё время частенько баловалась игрой «правда или действие», но что-то такая идея — особенно в сочетании с алкогольными возлияниями — не кажется мне сейчас удачной. В конце концов, слушая нытьё после очередного проигрыша, я ляпнула:

— Играйте раз уж так хочется, но не на деньги.

— А как тогда? — отозвался Каспер. — Просто так неинтересно.

— Играйте на желание.

Я думала, они со своей скудной фантазией ограничатся мелочёвкой. Ну, там сгрузить неприятную работёнку или расстаться с вкусняшкой из пайка, но парни смогли меня удивить. Хайе и Кох действительно ограничивались незамысловатыми заданиями, но вот остальные… Каспер, например, заставил Хайе стащить у Фридхельма книгу и зачитать перед отбоем нашему фельдфебелю пару страниц. Кребс, красавчик, сделал вид, что это самая естественная вещь — прослушать пару сонетов Шекспира перед сном, да ещё в таком исполнении. Хайе неразборчиво бормотал текст, практически не делая пауз между словами, и при этом так пыхтел, словно его заставили разгружать вагоны. Господи, да я в первом классе и то лучше читала.