— Дерзкий мальчишка, ты будешь подвергать сомнению решения нашего фюрера?

Как бы его удар не хватил — побагровел весь от гнева. Он заметил мой взгляд и резко спросил:

— Вы тоже разделяете эти крамольные мысли, фройляйн?

— Разве то, что я добровольно ушла на фронт и готова отдать жизнь за свою страну, — тут бы надо добавить бессменное «и фюрера», но так низко я ещё не пала, — не говорит о том, что я не держу в голове крамольных мыслей? Но я также хочу, чтобы в Германии как можно скорее наступил мир.

Как бы ни противно было притворяться, подловить себя я не дам, а то сдаётся, этот индюк запросто донесёт на меня в гестапо.

— Я так понимаю, вы отправились в армию, плохо понимая идеи, за которые мы сражаемся, — проворчал он и нехотя добавил: — Хотя в храбрости вам не откажешь.

В общем, чувствую, вряд ли мы поладим. Терпеть не могу таких мужиков: сноб, тиран, вечно всем недоволен. Даже на свадебной фотографии, что висит у них в гостиной, не удосужился нормально улыбнуться. С фрау Винтер было проще. Она ненавязчиво расспрашивала меня о довоенной жизни, обещала научить меня готовить любимые вкусняшки Фридхельма и даже предложила отвести к своему портному. Хех, это сколько же мне придётся ждать хотя бы одно платье?

Вопрос об обновлении гардероба стоял остро. У меня по-прежнему было лишь платье Чарли, и я ломала голову, что тут можно придумать. Я же ещё в первый день «провисела» на телефоне, и «с сожалением» сообщила Фридхельму, что почти все друзья-подруги разъехались кто куда — в походы, на море, в деревню к дедушке. И вообще зачем мне кто-то, мы же можем наслаждаться заслуженным отдыхом и вдвоем. Ну и как теперь быть? Если идти на шопинг то вместе, а я быстро спалюсь, что понятия не имею, где у меня любимые «бутики».

— Они так похожи, — на чёрно-белых фотках что Вилли, что Фридхельм как по мне выглядели одинаково.

— Говорят, что все младенцы выглядят одинаково, но это не так, — Лилиан нежно провела пальцем, разглаживая отогнувшийся уголок фотографии. — Фридхельм всегда смотрел как-то по-особенному. Когда он родился, к нам приехала моя мать помочь с детьми. Так вот он уже тогда мог отличить, кто берёт его чтобы укачать, и не успокаивался, пока я не брала его на руки.

Хотя я и относилась к таким рассказам мамаш с долей лёгкой иронии, меня болезненно кольнуло внутри. Я представила, что мама могла бы тоже рассказывать Фридхельму такие вот трогательные истории, держа в руках мой детский фотоальбом. Никому она их уже не расскажет, разве что с Полиной будут иногда вспоминать обо мне. Хотя и в этом есть свои плюсы. Честно говоря, мне всегда хотелось засунуть куда-нибудь подальше свои детские фотки и никогда никому их не показывать. Это в последние годы стали модны фотосессии для детей на уровне маленьких топ-моделей. А я росла в лихие девяностые, так что, думаю, можно догадаться, как «шикарно» я выглядела.

— А Вильгельм? — из вежливости спросила я.

— О, с ним всё было куда проще, — улыбнулась фрау Винтер. — Он словно маленький военный ел и спал строго по расписанию. Не припомню, чтобы мне приходилось долго укачивать его.

Н-да, кто бы сомневался, что Вилли уже родился таким правильным занудой. Фридхельм немного смущённо улыбнулся:

— Не хотелось бы прерывать вас, но нам пора.

Точно, он же говорил, что мы идём на встречу с их подругой. Ну посмотрим, что из себя представляет эта Грета, о которой я столько уже наслышана.

— Мама не очень утомила тебя этими детскими историями? — спросил он, когда мы вышли из дома.

— Всё нормально, — я улыбнулась. — Она милая. Может, ей и не по душе, что ты так быстро вырос и завёл девушку без её одобрения, но она этого не показывает. В отличие от твоего отца.

— Его, наверное, не устроила бы ни одна девушка, если её выбрал я, — помрачнел Фридхельм. — Но это неважно, ведь когда мы поженимся, будем жить отдельно и видеть его всего несколько раз в год.

* * *

— Как же я соскучилась! — я без удовольствия смотрела, как невысокая изящная девушка радостно виснет на шее Вилли, а затем и Фридхельма. — Здорово, что вы оба приехали! А это кто? — она смерила меня внимательным взглядом. — Поверить не могу, зайчонок, ты наконец-то завёл подружку.

С хера ли она называет Фридхельма зайчонком? Я конечно знала, что она мутила с их общим другом, но всё равно неприятно. В то, что Чарли ему как сестра, я охотно верю, но зуб даю «зайчонок» раньше тайком вздыхал за этой красоткой.

— Эрин Майер, — представилась я, а то с неё станется так и продолжать обращаться ко мне в третьем лице.

— Грета Дель Торес, — в ответ на удивлённый взгляд Вилли, она хихикнула. — Только не говорите, что вы не знали, что я теперь звезда.

— Не переживай, мы в курсе, — ответила я. — «Моё маленькое сердце» играет из каждого утюга.

— Не поняла, — нахмурилась она.

— Говорю, твои песни мега-популярны на фронте.

Она неуверенно улыбнулась, не до конца въехав в шутку про утюг, но тут же переключилась, продолжая щебетать о последних столичных новостях. Не знаю почему, но пока что она вызывала во мне дикую неприязнь. В принципе большинство моих подружек мало чем от неё отличались. Уверенная и не без оснований в своей неотразимости, ЧСВ фонит так, что и без слов понятно, кто здесь звезда, а кто Клава из деревни Хурхуяновка. Ну ещё бы — сама-то вся на стиле — опупенно красивое летнее платье, изящные босоножки на шпильке, и я… Фрау Винтер всё же вытащила меня «приодеться», но в магазины где, видимо, одевается сама. Так что на мне было очередное унылое, то есть неброское, платье и лодочки на маленьком каблуке. Всё это я бы никогда в жизни не одела. Предпочитаю либо шпильки, либо уж тогда балетки.

Возвращаясь из дамской комнаты, я услышала:

— Фридхельм, а ты не торопишься? По-моему, она для тебя слишком простовата…

Сучка, даже не потрудилась говорить потише.

— Только недалёкие люди судят других по одежде, — я невозмутимо села на своё место. — Конечно, легко чувствовать себя принцессой в платье от Шанель. Посмотрела бы я на тебя, если бы ты оказалась в землянке.

— О, так ты… — немного смутилась Грета, — тоже в армии?

— Наша радистка, — Вилли натянуто улыбнулся.

— Ну, тогда всё понятно.

Они оживлённо трепались об общих знакомых, последних новостях. Ну, ещё бы! Больше года не виделись. А я убедилась, что, возможно, зря приревновала Фридхельма. Грета, конечно, красотка, но как по мне, так слишком зацикленная на себе, да и на интеллектуалку явно не тянет. Чем-то она напоминала мне Хильди, разве что более утончённая и разборчивая.

Её многие узнавали — периодически кто-нибудь из офицеров подходил к нашему столику, прося автограф. Грета же принимала знаки внимания с отстранённой улыбочкой и на подкаты не велась. На прощание она окинула меня оценивающим взглядом:

— Если есть желание сменить это убожество на приличные вещи, жду тебя завтра.

— С чего это ты решила побыть феей-крёстной? — недоверчиво прищурилась я.

— Раз ты знаешь, кто такая Шанель, значит не всё так плохо, — улыбнулась она.

Её высокомерие меня, конечно, коробило, но она была моим шансом без палева сменить настохиревший образ бедной сиротки. В конце концов нет ничего подозрительного, что я пройдусь с их подругой по магазинам, а Грете не обязательно знать мою изначальную легенду. Пусть считает меня деревенщиной, впервые попавшей в столицу.

— Рано меня не жди, — предупредила я Фридхельма. — Мы, девочки, можем часами бродить по магазинам.

— Ничего, я как раз навещу институтских приятелей, — ответил он.

— Предупреждаю, в магазинах, где я одеваюсь, дешёвых вещей нет, — Грета ждала меня, упакованная в очередное потрясающее платье.

— Меня это устраивает, — буркнула я. — А ещё мне нужна приличная косметика и белье, в котором мужчину можно соблазнять, а не напоминать его бабушку.

— Не беспокойся, детка, — наконец-то искренне улыбнулась она. — Мы сделаем из тебя принцессу.

«Pretty woman…» Именно такой саунтрек я бы включила, пока мы обходили все её любимые магазины. Я и чувствовала себя как героиня Джулии Робертс, пока услужливые продавщицы охапками таскали мне платья. Чёрт, ну, и как мне быть? Хочу купить их все! Но остановила практичная мысль, что через пару недель мы снова уедем на фронт. Где я их там буду носить, тем более зимой? В своём мире я не могла себе позволить такие бренды как «Шанель» или «Баленсиага», но здесь, оказалось, они мне вполне по карману. Я остановилась на шикарном вечернем платье золотистого цвета, которое облегало фигуру как перчатка, оставляя большую часть спины обнажённой, и парочке более повседневных, но конечно не таких унылых как то, что было на мне. Купила широкие, модные сейчас, брюки и атласную блузку. Это я вполне смогу носить и по возвращении на фронт. Купила очередные туфли на шпильке и золотистые босоножки. Купила наконец-то изящную сумочку, а то хожу с военным планшетом. Ну и разумеется соблазнительное бельё — на Чарли в этом вопросе полагаться было бесполезно. Не удержалась и от роскошного комплекта: шёлковая ночнуха на тонких бретельках и к ней — халатик.