— Осталось купить косметику и можно считать я королева гламура, — мы выкатились из очередного бутика, увешанные пакетами.

— Она тоже стоит немало, — на всякий случай предупредила Грета.

Да и похрен. Я как скряга год копила жалованье, рассчитывая, что деньги мне пригодятся в новой жизни. Но раз уж я никуда не сбежала, что их, солить? О Бо-о-оже, я наконец-то нашла тот идеальный оттенок красной помады, а ещё коричневый карандаш для бровей и тушь «Helena Rubinstein». И румяна, оказывается, уже в свободном доступе. Я не очень любила классический аромат Шанель. Слава богу хватало парфюмерного разнообразия, но, не удержавшись, добавила пузырёк к покупкам.

— Мы должны отпраздновать твоё преображение, — усмехнулась Грета, видя, что мне не терпится всё разобрать и померить. — Я как раз знаю одно заведение, где можно немного повеселиться.

— Боюсь Фридхельм не рассчитывал, что я пропаду на сутки, — хмыкнула я.

— Мы позвоним и скажем, чтобы тоже подходил туда, — беспечно отмахнулась Грета. — Переодеться ты можешь у меня, а то боюсь фрау Винтер хватит удар.

— Ну не всем же быть скромными девочками как Чарли, — она все уши прожужжала Вилли, а заодно и всем нам, какая Чарли милая девушка и активно интересовалась, ждать ли ей ещё одного объявления помолвки. Вилли на это делал покер-фейс и скороговоркой отвечал, что сейчас важно сосредоточиться на нашей победе, а там всё успеется.

Грета жила прямо над баром, в котором когда-то работала. Комната была довольно большая, но завалена всем чем только можно: вазы с цветами, корзинки фруктов, недопитые бутылки с шампанским. На туалетном столике вообще шухер: тюбики, пузырьки, украшения в живописном беспорядке усеивали всю поверхность. Платья висели не только в отведённом им месте шкафа, а охапками валялись на стульях и кровати. На зеркале маячил одиноко повесившийся чулок. Ну, хотя бы трусы на люстре не болтаются. Суперстар, что с неё взять. Я выбрала красное платье, приталенное, но не совсем уж открытое, с которым вполне сочетались новые сумочка и туфли. Грета уговорила меня ещё купить кружевные перчатки с обрезанными пальцами и маленькую шляпку с вуалеткой. Когда бы я ещё примерила такой гламурный образ сороковых?

— Волосы у тебя немного вьются, но всё равно нужна плойка, — заявила она, накручивая последний локон.

Знаю, только это как-то не очень сочетается с военными реалиями. Да и лака для волос ещё не придумали, а пользоваться вместо него доморощенными хитростями вроде пива или сахарного сиропа я пока не дозрела. Я поколдовала над макияжем, оставшись вполне довольна результатом. Грета тоже успела переодеться, и я подвинулась. Не одной же мне нужно навести марафет.

— О, у тебя тоже есть такая? — я заметила знакомую фотографию.

Вот только почему-то одно лицо было вырезано. Ну что за детские выходки? Наверняка расплевалась с этим Виктором и давай понимаешь ли резать фотки.

— Она была сделана в последний вечер перед отъездом мальчиков, — ответила Грета, незаметно убирая фотку подальше.

Я не стала лезть с расспросами, тем более это не моё дело, но заметила, как по её лицу пробежала лёгкая тень. Словно она сожалеет о чём-то.

— Ну что, детка, готова к восхищённым взглядам? — обернулась она ко мне с ободряющей улыбкой.

— Мне вполне хватает восхищённых взглядов Фридхельма, — отмахнулась я, а то что-то слишком много в последнее время желающих подкатить свои фаберже.

***

— Ты уверена, что нам сюда? — я с сомнением смотрела, как возле неприметного на вид заведения толкутся офицеры и солдаты. Тем более, когда я звонила домой, выяснилось, что Фридхельм ещё не вернулся, а передавать через фрау Винтер, что мы ушли в загул, я не стала.

— Да брось, здесь весело, — Грета решительно взяла меня за руку. — А что лучше сидеть в каком-нибудь чопорном ресторане?

Не знаю, меня вполне бы устроила демократичная кафешка. А это явно бар, причем, скорее всего, для одиноких мужиков. Я заметила несколько компашек, и девчонки, сидящие рядом с солдатами, явно не походили на классических немецких женушек.

— Шампанского, — кивнула Грета официанту, который, видимо, хорошо знал её.

— По-моему, рановато для шампанского.

Я уже не пила чёрт знает сколько, к тому же практически ничего не ела сегодня. Как бы не развезло от первого же бокала.

— Не будь занудой, — отмахнулась она. — Пара бокалов никому не повредит.

Я остановилась, недоверчиво глядя за соседний столик. Там сидела компания эсэсманов, что-то весело обсуждая. Когда это Конрад успел стать местным массовиком-затейником? Вон как ржёт над чьей-то шуткой. Пойти, что ли, поздороваться? Или ну его? Конрад заметил, что я на него пялюсь, и молчать дальше было бы невежливо.

— Ну здравствуй, отпускник, — улыбнулась я, подходя ближе. — Где бы мы ещё встретились.

— Простите, фройляйн, вы обознались, — хитро усмехнулся он.

— Конрад, да хорош придуриваться.

Я же не выжила из ума? Это не просто похожий на него парень. Форма эсэсманская, рядовой. Ну, точно он.

— Кажется, я понял, в чём дело, фройляйн, — обаятельно улыбнулся Конрад. — Нас часто путают с братом.

Он сказал братом? Конрад говорил, что у него есть брат, но забыл при этом упомянуть, что они близнецы.

— Харальд Тилике к вашим услугам.

Теперь я видела, что разница всё-таки есть. Конрад держался эдаким скромником-ботаном, а братец его вон уже смотрит мне в декольте оценивающим мужским взглядом.

— Простите, как-то упустил момент, когда мой брат успел обзавестись такой хорошенькой подружкой.

— Мы познакомились на восточном фронте, — ответила я.

— Надеюсь, вы познакомились не в госпитале? — слегка нахмурился он, наверняка решив, что я медсестра.

— О, нет, последний раз, когда я видела Конрада, он был в порядке. Видите ли, я служу в штурмовой дивизии Вермахта переводчицей.

— Как интересно, — он снова расплылся в улыбке. — Присоединяйтесь к нам, я буду рад поближе познакомиться.

— Не стоит, я здесь с друзьями, — я торопливо шагнула к столику, за которым уже устроилась Грета, с некоторым удивлением наблюдавшая за нами.

— Это твой знакомый? — спросила она, дождавшись, пока официант откроет шампанское.

— Нет, я его кое с кем перепутала.

К чёрту сухой закон. Мы целый день прошатались по жаре, пара глотков ледяного шампанского сейчас то, что доктор прописал. Надеюсь, Грета не такая зануда, чтобы толкать тосты про победу фюрера.

— Чувствую, отпуск у тебя будет весёлый, — она отсалютовала бокалом.

— Даже не сомневаюсь, — кивнула я, ведь у меня вся жизнь «весёлая».

— Простите, но, если не ошибаюсь, вы Грета Дель Торес? — у нашего столика замаячил молоденький офицер.

Грета немного высокомерно кивнула, и я даже немного позавидовала, как ей удаётся балансировать между кокетством и неподступностью снежной королевы.

— Мне неловко вас беспокоить, — смущённо улыбнулся он. — Но тут такое дело… Я по глупости поспорил с друзьями, что уговорю вас подарить мне поцелуй.

— Это было довольно опрометчиво с вашей стороны, — холодно ответила Грета.

— Я согласен, но, может быть, у меня есть хотя бы небольшой шанс?

Н-да, мальчик, я бы тебя уже послала куда подальше с такими предложениями. Посмотрим, как разрулит всё Грета.

— Я готов исполнить любое ваше желание если вы согласитесь.

Грета задумчиво курила, оценивающе глядя на него.

— Я поцелую вас, если вы попадёте в эту вазу, — она невозмутимо ткнула пальчиком в какую-то икебану на барной стойке.

— Но… от выстрела же может кто-нибудь пострадать, — растерянно забормотал парнишка.

— Это не мои проблемы, — она пожала плечами.

Незадачливому Казанове пришлось вернуться ни с чем к своим друзьям, но судя по тому, как они поглядывали за наш столик, это скорее всего не последняя попытка подката. Впрочем, я быстро забила на это. Здесь я в полной безопасности, вряд ли они будут вести себя как неандертальцы с порядочными немецкими девушками. Попивая шампусик, я трепалась с Гретой, в основном выведывая косметические хитрости и пугая её фронтовыми байками.