— Видела бы ты в каких условиях мы провели зиму. Топили снег, чтобы хотя бы раз в день умыться, — вот кто меня тянул за язык вспоминать этот кошмар? — В общем, ты понимаешь, о стиле можно забыть сразу.

— Ну и зачем ты тогда отправилась на фронт? — прищурилась Грета. — С Чарли-то всё понятно…

Я призадумалась над ответом. Не такая уж она дура, как я решила при первом знакомстве.

— Простите мою настойчивость, фройляйн, но я не могу спокойно смотреть, как две такие красавицы скучают в одиночестве, — ох ты, какой весёленький братик оказывается у Конрада.

— Кто вам сказал, что мы скучаем? — с холодной усмешкой ответила Грета.

Странно, она же вроде девушка свободная. Я наслышана о её романе с Виктором, но если он уехал в Америку без неё, что мешает знакомиться направо и налево? За столиком Тилике раздался хохот:

— Я огромный и меня везут в трюме в Америку? Это точно слон!

Они что умеют играть в угадайку? А моим дурашкам игра, помнится, не зашла. Я только сейчас заметила на лбу Тилике приклеенную бумажку. Ну и как тут не вспомнить «Бесславных ублюдков»? Жаль что Ганс Ланда вымышленный герой, хоть он по фильму и говнюк, я бы, пожалуй, пообщалась с ним. Хотя, наверное, лучше не надо, уж он-то быстро вывел бы меня на чистую воду.

Тилике перехватил мой взгляд и улыбнулся.

— У нас там игра. Нужно угадать животное. Вот это, — он коснулся пальцем лба, — принадлежало какому-то царю. Ума не приложу, кто это может быть. Может поможете?

На бумажке была написана кличка коня Александра Македонского. Хренушки они угадают, что это Буцефал.

— Ну, хотя бы намекните, на кого это похоже.

Блин, какие же они разные. У Конрада улыбка всегда немного робкая, какая-то даже по-детски застенчивая, а этот улыбается с уверенностью красавчика-обаяшки, что, впрочем, недалеко от истины.

— Ну если только намекнуть, — сжалилась я. — То вы олень.

Тилике скорчил задумчивую моську, и наконец его осенило:

— Хм-м… я думаю это… ну, конечно… Конь! Есть у нас любитель истории Древней Греции. Вы просто ангел, — он явно не собирается возвращаться за свой столик. — Ирма, принеси бутылочку шампанского за этот столик.

— А как же ваши приятели? — иронично приподняла бровь Грета.

— Я думаю, они меня поймут, — расплылся Тилике в улыбке. — Что я предпочёл им общество хорошеньких девушек.

— Кажется, мы ясно вам дали понять, что не заинтересованы в знакомстве, — не хватало ещё, чтобы Фридхельм его увидел рядом со мной, мне хватило ревности к Конраду.

— Жаль, — он легко поднялся. — Если передумаете, мы будем рады.

— Видишь, как меняют женщину красивые вещи? — наставительно сказала Грета.

— А то я не знаю, — понимающе усмехнулась я. — Но представь себе, что бывают мужчины, которые будут любить тебя любую: не накрашенную, в грязной форме…

В улыбке Греты тенью мелькнула грусть:

— Может быть. К тому же Фридхельм у нас всегда был немного не от мира сего. Ты, можно сказать, его первая девушка. И однако советую не расслабляться и не запускать себя.

— Постараюсь, — съязвила я. — Так и скажу русским при следующей атаке: «Подождите немного, я ещё не уложила волосы».

Шампанское уже не лезло, к тому же я заметила, что уже стемнело.

— Ты как хочешь, а я буду закругляться. Фридхельм, наверное, уже дома.

Как же неудобно без мобилы! Руки так и чесались привычно наклацать сообщение.

Грета взглянула на часы:

— Мне тоже пора. Если хочешь, подброшу до дома.

— Ты разве на машине?

— За мной приедут, — загадочно улыбнулась она. — Сейчас схожу попудрить носик, и поедем.

Попудрить носик я тоже хотела, но дойти до нужной комнаты мы не успели.

— Фройляйн Дель Торес… — нам загородил дорогу пьяно покачивающийся парень. — Я готов… исплнить ваше желание… вже меня поцелуете?

Он неловко прицелился и, по-моему, метил уже не в вазу, а куда придётся. Грета испуганно вскрикнула, я схватила её за рукав, отступая подальше.

— Герман, идиот, что ты творишь? — Тилике оперативно подоспел, оттаскивая перебравшего друга обратно и на ходу извиняясь. — Прошу прощения, дамы.

— Действительно идиот, — фыркнула Грета. — Пойдём отсюда скорее.

Я была с ней согласна, но, видимо, сегодня прямо вечер сюрпризов. В дверях я столкнулась с Вилли, на руке которого повисла смазливенькая блонди. Увидев меня, он замер, словно пойманный с украденной сосиской кот, а девица, уже бодро протиснулась, выискивая взглядом свободные столики.

— Котик, ты идёшь?

Фу, какой мерзкий у неё голос — высокий, писклявый. Вилли застыл столбом, лишь уголки губ нервно дёрнулись. На меня нашло неуместное веселье. Оказывается, не такой уж он непогрешимый, а ещё вечно читает мне нотации.

— Ну, и чего стал на проходе? — насмешливо спросила я.

Вилли чуть ли не перекосило. По-моему, он уже прикидывал, не проще ли меня прибить. Свидетели же обычно долго не живут.

— Не задерживай свою даму, — я не удержалась от ехидного: — Котик.

Дама, видимо, смекнула, что что-то не так, и растерянно захлопала глазками.

— Это твоя жена?

— Упаси Боже, — открестилась я, прочитав в его глазах примерно то же самое.

На улице Грету уже ждал раритетный «БМВ». Она сказала нужный адрес водителю. Кто же интересно её поклонник, если не приехал сам? В голову приходил самый очевидный вариант — какой-нибудь до хера важный эсмсэман. Ну его на фиг снова лезть в очередную задницу.

— Э-эм, я, наверное, лучше пройдусь.

— Не выдумывай, — отрезала Грета. — Уже темно, не хватало ещё, чтобы к тебе прицепился какой-нибудь пьяный идиот. К тому же ты хотела забрать свои пакеты.

Что ж, весомый аргумент. Расспрашивать её, куда она едет, я, естественно, не стала. Тем более у нас нашлась более интересная тема.

— Что ты собираешься делать? — Грета испытывающие смотрела на меня. — Расскажешь Чарли что видела?

— С чего бы? — я пожала плечами. — Это совершенно не моё дело.

Грета задумчиво кивнула.

— А ты?

Они ведь с детства подруги. Я двойственно относилась к таким ситуевинам. С одной стороны, собирать сплетни — это мерзко, но с другой, я бы предпочла, чтобы мне сказали, если увидят, что мой мужик обжимается с какой-нибудь сучкой. Но тут ещё проблема в том, что Вилли и Чарли, строго говоря, друг другу никто.

— Ни к чему расстраивать Чарли, — вздохнула Грета. — Иначе она так никогда не решится сказать ему, что любит. К тому же мужчины слабы и слишком падки на плотские удовольствия.

Согласна. Не могу я винить Вилли. В конце концов он молодой мужик, год уже как в перманентном стрессе. Здоровый секс будет только на пользу, глядишь, перестанет коситься на нас с Фридхельмом по утрам и красноречиво зевать, мол, опять из-за нас не выспался. Но девку он всё-таки выбрал стремную! Хотя какое моё дело, ему же с ней трахаться.

Я немного нервничала, как воспримет фрау Винтер моё перевоплощение из замарашки в гламурную львицу, но, как выяснилось, переживала я зря. Дома у них царила суматоха. Герра Винтера вызвали в Мюнхен на какое-то партийное заседание с последующим приёмом в честь днюхи собрата по партии. Ну, и естественно, образцовые семейные арийцы все должны быть по парочкам, так что бедной Лилиан не повезло. Охотнее всего она провела бы эти несколько дней с сыновьями, но разве с этим сухарём поспоришь? Сквозь достаточно тонкие стены я слышала, как он рыкнул, приказав ей паковать вечерние платья.

— Но почему так долго? Целых пять дней? — причитала она. — К тому времени, когда мы вернёмся, у мальчиков почти закончится отпуск.

— Не выдумывай, останется достаточно, — проворчал он. — К тому же их вон постоянно и так нет дома.

Ну, а что он хотел? Чтобы молодые здоровые парни кисли в четырёх стенах? Вилли явно пользовался отпуском на всю катушку, да и мы норовили слинять куда-нибудь: на набережную, в парк, да просто пошататься по улицам. Помню первые дни я про себя хихикала при мысли, что теоретически могу запросто встретить, допустим, Геббельса или Гиммлера, а то чем чёрт не шутит и самого Адика.