— Смотрю, вот, и думаю, ты совсем рехнулась? — задумчиво прокомментировал Шнайдер.

Я молча подлила в бокал шампанского и залпом отпила половину.

— Серьёзно, чем ты думала, когда врезала ему?

— А что надо было позволить и дальше лапать меня?

— Штурмбаннфюрер СС — это тебе не простой солдат, — хмыкнул Шнайдер. — Ты что не могла как-то повежливее отшить его?

Я неопределённо пожала плечами.

— Н-да, — протянул он. — Влипла ты, принцесса. Я слышал, он мужик злопамятный.

— Давай, злорадствуй, — окрысилась я.

Шнайдер помолчал и хмуро буркнул:

— Ладно, может, и обойдётся. Ты хоть извинилась?

— Не буду я извиняться, — прошипела я. — Он разговаривал со мной как со шлюхой из борделя!

— Жаловаться мужу, я так понимаю, тоже не будешь, — он отпил немного шнапса. — И правильно. Винтер хоть у нас и хлюпик, но за тебя на любого бросится как берсерк. Догадываешься, что с ним потом будет?

Я мрачно кивнула, допивая своё шампанское.

— Мой тебе совет — прикинуться впечатлительной дурочкой и морочить этому типу голову, как вы это бабы умеете, пока мы не свалим отсюда. И не броди по посёлку одна.

Вот уж не знаю. Этот гад настолько мерзкий, что нужно хорошо постараться, чтобы найти силы на актёрскую игру. И вообще надо найти Фридхельма и потихоньку топать отсюда. Настроение мне испортили по максимуму.

— Рени, иди к нам, — позвал Каспер. — У нас как раз есть тост.

Файгль протянул мне стакан и загадочно улыбнулся, кивнув на бутылку:

— Помнится, вам очень понравилось это вино.

Я улыбнулась, припоминая, что большая часть бутылки досталась кабинетному фикусу.

— За тех, кто сейчас ждёт нас дома, — предложил Вальтер.

Я почувствовала, как защипало в глазах. Меня уже никто не ждёт дома. Надеюсь, у мамы всё хорошо, и в случае чего, Поля о ней позаботится, вместо того чтобы вытворять очередную дичь.

— Пройду поищу Фридхельма, — я вышла в тёмный холл и услышала, как хлопнула дверь.

— Надо же, вспомнила наконец, что у тебя есть муж, — ехидно заметила Катарина.

Я молча отвернулась к вешалке, разыскивая среди груды шинелей и тулупов свою.

— Ему можно только посочувствовать, — продолжала она. — Только отвернётся — любимая жёнушка уже заигрывает с каким-нибудь офицером.

— Что ты несёшь? Герр штурмбаннфюрер обсуждал со мной рабочие вопросы.

— С обер-лейтенантом ты тоже осуждала план боевых действий?

Она что, следит за мной? Ну, держись, сучка, уж от тебя я точно не собираюсь больше терпеть подъёбки!

— Слушай, в чём дело, а? — прищурилась я. — Будь ты уродливой закомплексованной бабой, я бы сказала, что ты завидуешь, но мужского внимания тебе вроде хватает.

— Зато похоже тебе нет.

— А тебе-то что?

— Оставь Хорста в покое, — прошипела она, а я зависла с отвисшей челюстью.

Это Шнайдера, что ли? Я? Оставить в покое? Да он сам вечно лезет со всякими дурацкими разговорчиками.

— Больно нужен мне твой Хорст, — разозлилась я. — И вообще, если так трясёшься за мужика, для начала хотя бы прекрати тихариться, что вы вместе.

— Это тебя не касается, — так же злобно ответила она.

— Де-е-евочки, не ссорьтесь, — Шнайдер приобнял нас обеих за плечи. — А то я знаю лишь один способ успокоить разбушевавшуюся женщину.

Мы обе посмотрели на него с красноречивым: «Ты что совсем идиот?» Ну вас, разбирайтесь дальше без меня. Я вышла на крыльцо. Фридхельм стоял уже один. Романтик блин, любуется звёздами, рискуя отморозить всё, что можно.

— Пойдём?

— А как же поцелуй под омелой? — улыбнулся он.

На двери действительно красовался сплетённый из еловых веток и сухой травы венок. На «омелу» это, конечно, не тянуло, но кто я такая, чтобы нарушать традиции? Парни веселились как мальчишки, желая, «чтобы всё было как дома». Он поднял руку к моему лицу, кладя ладонь на щёку, и обвёл губы большим пальцем.

— Я хочу провести с тобой всю жизнь, — горячие губы прильнули к моим, язык толкнулся внутрь, лаская с нежной настойчивостью. — Чтобы ты всегда была рядом…

— А я хочу, чтобы у нас было это «всегда»…

* * *

После памятной вечеринки Химмельштос затаился. Держался также как и до этого — высокомерно-сухо. Я тоже не стала утруждаться притворным дружелюбием. Слышала, им со дня на день должны прислать пополнение, и тогда, надеюсь, мы свалим подальше отсюда.

Вечер обещал быть вполне себе уютным. Я наконец-то решилась прочитать любимого Фридхельмом Юнгера. За окном бесновался жуткий ветер, швыряя пригоршни снега в оконное стекло. Я пыталась сосредоточиться на тексте, но куда больше приключений бесстрашного писателя меня волновало, как мы переживём эту зиму. Хорошо, если будем и дальше мыкаться по деревням, а если нет? Опять мёрзнуть в окопах, питаться подножным кормом и мыться пару раз в месяц? Фридхельм надеялся, что я всё-таки уеду, но я то прекрасно знала, что в ближайшее время все пролетают с отпусками, а другого легального повода свалить из армии у меня пока нет. Активные попытки заделать бебика не увенчались успехом. Месячные снова пришли по расписанию.

— Что такое? — я вздрогнула от резкого стука в дверь.

— Сейчас узнаю, — поднялся Фридхельм.

Я расслышала приглушённый голос:

— Штурмбаннфюрер требует, чтобы фрау Винтер как можно скорее пришла в штаб.

Я похолодела. Неужто он придумал, как отомстить за отказ?

— Я тебя провожу, — Фридхельм стал натягивать свитер.

Проигнорировав «как можно скорее», я оделась и нервно вытряхнула сигарету из пачки. Если он действительно приготовил мне ловушку, в каком хоть приблизительно направлении отмазываться?

— Они наверняка поймали какого-нибудь партизана, — тихо сказал Фридхельм. — Сама понимаешь, никто не станет ждать с допросом до утра.

Допросную эти ублюдки устроили в штабе, выделив одну из комнат.

— Девка попалась возле складов, — без предисловий начал Химмельштос. — Вся обвешанная бутылками с горючим. Если бы она успела поджечь их, уничтожила бы все припасы.

Я на ватных ногах шагнула за дверь, пытаясь морально подготовиться, что увижу очередную крипоту.

— Что, Ганс, без помощи не получается справиться с этой сучкой?

— Царапается, как дикая кошка.

Я отшатнулась от мерзкого зрелища. Девушку крепко удерживали, разложив на столе, и судя по всему, уже успели изнасиловать всей толпой. Моё появление никого особо не смутило. Ганс продолжал яростно вколачиваться в судорожно дергающееся тело несчастной.

— Вы куда? — резко окликнул Химмельштос.

— Пойду погуляю, пока ваши солдаты не закончат «развлекаться».

Не собираюсь я смотреть это низкопробное порно. Он что-то пробурчал им и вышел следом.

— Герр штурмбаннфюрер, я могу заменить Эрин на этом допросе, — вмешался Фридхельм. — Я немного знаю русский.

Тот вытащил из жестяной коробочки очередную конфету и насмешливо прищурился.

— Герр лейтенант, давайте каждый будет заниматься своим делом. Меня не устраивает «немного». Пара слов заученных из словаря — такое могут и мои солдаты. Фрау Винтер находится здесь в качестве переводчицы, вот и пусть выполняет свои обязанности.

Вот же мразь! Издевается, чтобы наказать меня, ну, или подтолкнуть к решению перебраться в тёпленький и безопасный берлинский штаб.

— Мы можем начинать, — из двери высунулся солдат.

Вопреки моим опасениям, девушка пока ещё была относительно цела, если не считать потрёпанного вида и разбитой губы. Они даже оставили на ней рубашку.

— Кто ты? — перевела я.

— Не скажу, — коротко ответила девушка и опустила голову, стараясь ни на кого не смотреть.

— Сколько человек в вашем отряде?

Девушка безучастно молчала, и Химмельштос кивнул своим подручным.

— Она заговорит.

Её бесцеремонно швырнули на стол, и один из солдат замахнулся толстенным проводом. Я отвела глаза, но это было бесполезно, уши-то не закроешь. Свист провода, глухие звуки ударов, тяжёлое, хриплое дыхание… Не знаю, как она умудряется держаться. Я уже потеряла счёт ударам, а она даже не кричит.