— Нет малец, это она сама. Я тебя вовсе не обманываю…Она приходило ко мне…да я не понял, что она имела в виду. О другом подумал…

Гоблиненок пропустил слова старика мимо ушей.

Он обманывает.

Кто-то сделал это с мамой. Ташка. У нее тогда не вышло, вот она сейчас и дождалась момент.

Глаза Зур”даха вспыхнули холодной яростью.

Она заплатит.

— А я тогда и не понял зачем она пришла. Почему попросила меня…Думал глупость какая…

Гоблиненок уже не слушал старика. Он уже знал, что будет делать. Мстить. Только пока еще не знал как.

Сначала гоблиненок боялся смотреть на труп матери.

А потом…потом Драмар и силой не смог бы его оторвать от нее. Гоблиненок сидел, обняв мать и тихо плакал. Он уже привык к тому, что она мертва и неподвижна. Теперь, это уже не вызывало ни страха, ни отвращения.

Драмар нашел успокаивающую, расслабляющую настойку и силой влил ребенку в горло. Так было надо. Иначе...мало ли что...

Подействовало. Пусть теперь мальчик и двигался как заторможенный, но так даже лучше. Самые тяжелые моменты, - первые. Когда еще не пришло осознание бесповоротности случившегося.

Драмар редко видел подобную ситуацию за все те годы своей жизни, которые помнил в племени. Всегда было так — матери хоронили младенцев. Детская смертность была очень высока, но и рождаемость не меньше, поэтому ситуация, когда мать хоронит ребенка, случалась сплошь и рядом.

И вот…пожалуйста, — подумал Драмар, — ситуация с точностью до наоборот. Ребенок будет хоронить мертвую мать.

Даже его, видавшего множество смертей это погрузило в довольно мрачное настроение.

— Если со мной что-то случится, если вдруг меня не станет, прошу тебя, позаботься о нем, Драмар. Позаботься о моем сыне.

Отказать этому молящему взгляду, и страшной безысходности в голосе он не мог...и кивнул в знак согласия.

Вот только он не думал, что она покончит с собой. Не такой вариант прокрутился у него в голове.

Он сразу почему-то решил, что она знает, кто это с ней сделал, и собирается мстить. И уже наперед осознает, что это может плохо закончиться. А оно обернулось вот как…

Драмар цокнул языком, покачивая головой. Она ему даже не сказала кто это с ней сделал. Неужели не знала?

А малец-то ведь не успокоится пока не отомстит. Это по его обозленному взгляду видно сразу.

Что ж, - подумал Драмар, - посмотрим что из этого выйдет. Может придется ему и помочь. Если конечно, он будет точно знать кто это сделал, а не строить догадки как этот ребенок.

Присмотреть за мальчишкой было лишней просьбой со стороны Айры. Старый Драмар и так помогал многим брошенным детям изгоев, калекам. Всем, кому мог, и как мог. В силу своих скромных возможностей.

Теперь ему стало понятно, что она попросила о чем-то большем, чем о простой заботе. Она просила, чтобы он был рядом ее сыном, и помог ему выжить после того, как она умрет.

И все же….просить об этом такого дряхлого старика как он?

Впрочем, даже знай он тогда что именно она собирается сделать, - ничего изменить он бы не мог.

Такие решение обычно бесповоротные.

Кто Айра без своего лица? Просто кусок мяса. Кусок ни на что непригодного тела, потому что любой мужчина взглянувший на то, что осталось от лица, не будет способен с ней делать ничего.

Драмар это понимал. Он сделал все что мог, все что в его силах, но такие раны даже с его широкими познаниями в целебных мазях заживить без последствий невозможно.

Ее жизнь действительно разрушили жестоко, безжалостно, и в один миг.

Драмар вздохнул, прогоняя эти мысли. Сейчас они были лишние, ненужные. Мешали.

Нужно решить что делать с телом. Провести обряд сожжения. А вот этот обряд Драмар делал уже не один десяток раз.

Мальчишка сейчас успокоиться под действием зелья, но вечно пичкать его зельями тоже невозможно.

Единственное, что было во всем этом хорошего — это то, что мальчишка выжил на Испытании.

— Хорошо, — сказал Драмар, — Мне нужно сообщить другим.

Мальчишка, даром что под действием зелья, крепко ухватился за его одежду, не отпуская. Его немного качало, а глаза смотрели умоляюще.

— Я скоро вернусь. — убедительно сказал Драмар, и через мгновение рука мальчика разжалась.

****

Зур”дах долгое время находился в прострации и растерянности. То, что насильно влил ему в глотку старый Драмар, подействовало практически моментально. Словно кто-то плеснул холодной воды в его мозг, притушив его эмоции.

Он видел тело матери, и знал что она умерла. Но эмоции…их будто бы не было, их куда-то заткнули, закупорили в отдельную бутылку, которая лежала и дожидалась своего часа.

Поэтому, все это время гоблиненок ходил как в тумане. То к одному предмету, то к другому, то вновь возвращался к матери, садился перед ней и смотрел.

До тех пор, пока вновь не пришел Драмар с незнакомым Зур”даху гоблином в обмотках, тот притащил с собой носилки.

— Вот она. — указал Драмар на тело Айры.

Они наклонились и вместе подняли мать за руки и за ноги и положили на носилки.

— Куда вы ее несете? — тихо спросил Зур”дах, поднимаясь с пола.

— Устроить ей погребение, — ответил Драмар, — Иди с нами.

Погребение…что-то знакомое. Знакомое слово. Мозг заторможено выдавал информацию.

А потом пришло осознание. Да, мертвых ведь сжигали, как он мог об этом забыть, мама же говорила об этом.

Но сам процесс как-то не укладывался в его голове рядом с его мамой. Погребение — отдельно, мама — отдельно. Не вместе.

Тем не менее Зур”дах кивнул. Ему было сейчас все равно куда идти.

Он поплелся за ними. Шли они в любом случае не быстро.

Выйдя из шатра он оглянулся вокруг.

Кругом жилища зур, а возле них и сами зуры. Он узнавал каждую, мысленно перечислял их одна за другой, Сайка, Тумын, Ташка…переводил взгляд с одной на другую.

Твари! Конченные твари!

Все высыпали наружу, смотреть как его маму выносят.

Взгляд вновь вернулся к Ташке.

Брошенный на нее взгляд, и мальчика словно обожгло ударом плетки от закипевшей в нем ненависти. На несколько мгновений даже сонливость и затуманенность от зелья исчезли.

У кого на лице было сожаление, у кого-то растерянность от такого поворота событий, - неясно, показные или нет. А вот у Ташки…

Радость ведь не скроешь. А глаза гоблиненка, даром, что сейчас спящие, сразу заметили эту нескрываемую злую радость.

Ты пожалеешь об этом сука.

Он сжал кулак закрепляя для самого себя эту маленькую клятву.

Потом он перевел глаза на другую зуру.

И ты тоже.

Потом окинул глазами всех высыпавших из жилищ гоблинш.

Вы все ей помогали. Твари.

На лице его, правда, ничего не отразилось. Он тупо и безэмоционально смотрел на них. На мгновение застыл, а потом побежал и догнал Драмар с носилками, от которого подотстал.

Никто ничего не крикнул и не сказал вслед им. Позади стояла немая тишина.

Зур”дах обогнав старика, теперь шел рядом, справа от матери. Несколько раз рука матери вываливалась и начинала свисать с носилок. Гоблиненок совершенно машинально возвращал ее обратно, под покрывало.

Пятнадцать минут пути — и они оказались за пределами основных кругов племени. Шли теперь почти у края пещеры. Слева стена, справа же шли хаотично разбросанные жилища изгоев, без какого-либо порядка и идеи.

Просто выстроенные кое-где шалаши, из камней, старых покрывал, засохших растений, обломков костей, и всего того, что могло служить материалом для постройки жилища. Где-то виднелись ничем неприкрытые норы в полу с подземными пещерками под ними — жилища изгоев.

Одной рукой Зур”дах держался за носилки, а вторая сжимала светлячка, он достал его из кармашка. Вскоре ладонь разжалась, и светлячок взлетел.