Ни Таре, ни Лину понятнее не стало, хотя о Дао и пути Бессмертных они знали предостаточно.

— Достаточно разговоров.

Зара взмахнул рукой, из пространства перед собой вытащил кожаную книгу с завязками и бросил ее Таре.

— Здесь есть всё самое необходимое для вас: карты, описание того, что нужно избегать, короткие дороги из мира в мир — в общем всё то, что вам обязательно пригодится. Ну и естественно описание того, как добраться до Закрытого мира и вернуться обратно, — сказал учитель.

— А теперь – идите, — отмахнулся он от учеников, как от надоедливой мошкары, — Смотрите, не подведите меня.

Ученики, поклонившись, не поворачиваясь спиной к учителю дошли до лестницы и только после этого развернулись и сверкающими силуэтами исчезли, оставив за собой послеобразы, которые растаяли в воздухе через пару мгновений.

Зара посмотрел вниз — туда, где исчезли силуэты учеников, а затем перевел взгляд наверх.

Там чернел мягкой тьмой Космос. Безграничное и неведомое пространство, в котором даже Бессмертный не мог находиться более десятка мгновений.

Один лишь взгляд в эту сверкающую звездами тьму погрузил его в меланхолическое настроение. Кое-какие человеческие черты всё же в нем остались.

Он, конечно же, не сказал ученикам всей правды. А правда была в том, что он сам толком не знал почему и зачем Аномалия возрождается из раза в раз. Но вот в чем он был абсолютно убежден, так это в том, что она несет несомненную опасность. А там, где Бессмертный чует опасность, он лучше сто раз перестрахуется, чем отпустит всё на самотек.

Задача по искоренению Хаотической частицы передавалась от Старейшего Бессмертного к своему преемнику. И таким преемником когда-то стал сам Зара. Теперь же он сам — Старейший Бессмертный.

— Учитель…Куда же вы ушли?..

Он знал, что Учитель не мог умереть, так как Бессмертные не умирают, но он мог вернуться в Нижние миры и попытаться жить жизнь смертных. Это единственное объяснение, которое Зара мог себе придумать.

Взгляд его зацепился за мигающую в Космосе звезду — на его глазах она потухла и Зара испытал странное чувство утраты. Будто кто-то задул свечку в темном помещении. Последнюю свечку.

Иногда звезды гасли, но их оставалось всё еще много. Светила, разгоняющие Извечную Тьму. Зара любил наблюдать за этим процессом. Это было печально и завораживающе.

Однако, в последнее время его беспокоил один вопрос: куда уходят Бессмертные? За тысячи лет он знал об исчезновении дюжины таких, но отследить их путь он так и не смог.

Семь лет спустя

Закрытый мир Тарахар. Южные Пределы Черного Хребта

Черные Хребты

Подземье

Зур”дах сидел на небольшом скалистом выступе прямо над туннелем-выходом из родной пещеры. Ему приходилось постоянно крутиться и вертеться, потому что острые камни немилосердно впивались в зад. Главное, не свалиться вниз.

Ведь если грохнуться с высоты сорока локтей, — можно и убиться и никакая знахарка уже костей не соберет.

Бам!

Ладошка гоблиненка шлепнула по спине.

— Гребанная мошкара! Что б вы поздыхали! — зло и тихо процедил он. Вся его спина была в убитых тварях, но новых это не останавливало. Места укусов нещадно саднили и чесались.

Зур”дах поднял голову наверх. Непроглядная дымка от испарений и дыма костров скрывала своды пещеры. Однако и там, наверху, была жизнь. Его длинные уши моментально встопорщились. Сверху раздавался противный писк и возня. Тшарки!

Тшарки, — они же летучие ящерицы, — дрались. Одни самцы выясняли кто сильнее, а другие — подпискивали, раззадоривая их.

Уши Зур”даха расслабленно опустились вниз. Похоже, он этих тварей совсем не интересовал. Летающие мрази, так он их называл, хоть и были мелкие, не больше летучих мышей, но живучие, а еще они очень больно кусали. Нападали тшарки всегда стаями. Одним словом, на такой высоте неприятный противник.

Взгляд мальчишки опустился вниз, к выходу из тоннеля, ведущего в пещеру.

— Да когда они уже вернутся? — пробормотал он.

Уже несколько часом гоблиненок ждал Охотников, а те всё не появлялись. Интересовала его прежде всего добыча – какую тварь они убили в этот раз? Добыча Охотников распределялась между ними, поэтому никак иначе чем сразу после Охоты Зур”дах туши тварей увидеть не мог. А хотелось.

Правда, он уже несколько раз успел пожалеть, что решил ждать. Искусанное насекомыми тело, пожалуй, не стоило никакой добычи. Правда, понял это гоблиненок поздновато.

— Малец, не надоело тебе там торчать? — кинул ему один из гоблинов-стражей, они сидели у выхода из тоннеля и играли в кости. Опасности из тоннеля никто не ждал — охотники всегда хорошо зачищали окрестности пещеры, и максимум кто мог сюда добежать — мелкая неопасная тварь.

Надоело.

Однако вслух он ничего не ответил.

Зур”дах кинул взгляд на родную пещеру. Подобных выходов-тоннелей в ней было с полсотни, не меньше. И везде дежурило от двух до четырех Стражей. Как раз для того, чтобы такие как он и другие дети не разбрелись по тоннелям, в которых и небольшие твари могли стать для ребенка проблемой. Одним взглядом окинуть пещеру было невозможно – другой конец терялся вдали, скрытый смесью вечного дыма и тумана. Тысячи жилищ были разбросаны по пещере где-то теснее, где-то свободнее, но с высоты Зур”даха было видно, что они образовывают своеобразные круги, которые и разделяли племя на касты.

В центре пещеры было пустое пространство: там, внизу, под толщей камня лежало тело Предка. Это было самое холодное место пещеры. Пол там в прямом смысле промораживало льдом.

Большая часть жилищ были сложены из костей, шкур, сухих растений, камней, и под каждой такой постройкой было небольшое подземное жилище, в котором и жили члены племени.

Ладно, — подумал Зур”дах, — Пора слезать вниз.

Только он приготовился к этому, как раздался голос:

— Эй, мелкий засранец!

Твою мать!

К кому обращается старый Драмар, а это был он, догадаться было нетрудно. Других гоблинят вокруг не было. Только Зур”дах.

Гоблиненок осторожно выглянул из-за выступа. Слезать резко перехотелось.

Внизу стоял, опираясь на свой посох-клешню, старый Драмар.

— Слазь-слазь, засранец! Займешься делом! Нечего там прохлаждаться.

Вот проклятье! Сам залазь, я подожду.

Старик небось собирался заставить его опять светильники подпитывать.

— Неа... — лениво протянул он в ответ старику, и сразу спрятался за выступ.

Вернее попытался.

В ту же секунду ему в голову прилетел камешек. Причем чувствительно.

— Ай!

— Не дури, щенок! Или следующие полетят сильнее. Сказал слазь — значит слазь.

Стражи, прекратившие игру в кости хохотнули.

Драмар решил подстегнуть мальца и швырнул целую горсть подобранных с пола камешков. Три попали в Зурдаха.

— Да слажу я! — крикнул он, — Хватит бросаться, старик.

— То-то же. Так бы сразу.

Гоблиненок уцепился за знакомые выступы на скале и начал слазить, даже не глядя куда ставить руку или ногу. Он мог забраться сюда и слезть обратно с закрытыми глазами – так часто сюда он взбирался.

Места от бросков старика всё еще пульсировали легкой болью.

Меткий старик. — подумал Зур”дах.

Через десяток секунд он оказался над стариком. Возникло стойкое и непреодолимое желание плюнуть в того. Драмар как раз начал что-то рассказывать Стражам.

Плюх.

Мимо! — разочарованно подумал Зур”дах и спрыгнул.

Повезло, что старик не заметил плевка, а то мог бы и накостылять. Этот мог.

Стражи ухмыльнулись. Они-то всё видели. Но промолчали.

— Так-так… — Драмар обернулся к мальчишке и вперился в него взглядом. Недовольным. Впрочем, довольным Драмар бывал редко. Согнутый в три погибели, он все равно был выше любого молодого Стража. А уже гоблиненка и подавно. Тот не доставал ему даже до пояса.