Зур”дах подумал, что сейчас свалится на пол, так резко его дернуло, но ремни крепко и надежно держали его. В ушах засвистел ветер, а от такой бешеной скорости, с которой рванули ящеры, аж дух захватило. Так быстро он еще никогда не передвигался. И так неудобно.

Куда нас везут?

Что будет с Драмаром?

Мысли вернулись к старику, который с каждым мгновением от них отдалялся.

Что они с ним сделают?

Однако довольно скоро тряска выбила из гоблиненка вообще все мысли — и о Драмаре, и о самом себе. От бешеной скачки его затошнило. Мимо мелькали бесконечные и однообразные стены тоннелей, а в ушах продолжал свистеть ветер, заглушая все остальное.

Все произошло настолько быстро, что он не успел толком осознать произошедшие события. Вот они идут с Кайрой на охоту, а вот их уже пленили, а еще через полчаса пленили уже всех, а теперь везут в неизвестном направлении и неизвестно зачем. И ничего с этим поделать нельзя. Ничего.

Так быстро Зур”дах не передвигался никогда. Те немногие разы, когда он катался на ездовых ящерах мама водила животное за поводок, а единственный раз, когда он ехал быстро, так, что аж ветер сильно резал уши, — был путь на телегах к Испытанию. Но те ящеры были тягловыми и не развивали такой скорости. Эти же огромные существа, на которых их везли, были рассчитаны именно скоростное путешествие. Стены тоннеля проносились так быстро, что разглядеть на них что-либо было невозможно. Теперь, когда скорость только увеличилась, Зур”дах понял, что слети он с ящера — то он попросту разобьется, поэтому прекратил малейшие попытки растянуть стягивающие руки ремни.

Пару раз он бился головой о привязанную справа Кайру, и это было больно.

Довольно скоро ноги и руки начали затекать, поэтому Зур”дах ждал остановки. Ждал, когда наконец хоть на некоторое время прекратится тряска, заставляющая дрожать тело целиком.

До сих пор не верилось, что все произошло так быстро и стремительно. Раз — и все.

Хотелось окликнуть кого-нибудь из своих, чтобы убедиться, что все это не какой-то дурацкий сон.

Несколько раз Зур”дах пытался вызвать кровь, вернее, вызвать то самое зрение, которым, как он думал, уже овладел.

Бесполезно. В такой тряске это было невозможно. Кровь не отзывалась, скукожившись где-то в районе сердца.

Это было плохо. Он окончательно понял, что его способности нестабильны и неизвестно как и когда работают уже когда вышел из пещеры Паучихи. Ведь сразу после того, как он убил многоножку в нем кипело ощущение, что он может всё, но оно быстро пропало… Да и помогли бы способности против этих существ? Вон, Драмар умел пользоваться своей кровью, а все равно попался, а уж он сильнее всех их вместе взятых.

И теперь он остался там, позади, с теми существами.

Первая остановка произошла через несколько часов; Зур”дах за это время от беспрестанной тряски успел отключиться — резкая остановка заставила его встряхнуться и очнуться.

— Кому поссать, давайте, — произнес старый дроу со шрамом на лице, — Бежать даже не вздумайте: во-первых не убежите, а во-вторых — будете наказаны.

Дети один за другим под присмотром дроу отошли к стене тоннеля и сделали дело. Потом их привязали обратно и они помчались дальше.

Их небольшой отряд делал остановки каждые два — три часа. Короткие — всего минут по десять, чтобы дать ящерам немного передохнуть и продышаться после безостановочной бешеной скачки. Дроу со шрамом обходил детей и каждому давал сделать десяток глотков воды из большого бурдюка, после чего привязывал его обратно к седлу и они продолжали путь.

Тоннель не менялся: сплошной, черный, с минимальной растительностью. Впрочем, даже ее Зур”дах не мог рассмотреть. Стены бесконечным калейдоскопом мелькали перед глазами гоблиненка.

— Может, завязать им глаза? — предложил молодой дроу во время одной из остановок.

— Зачем, пусть смотрят, не так скучно будет. Вперед! — его плетка щелкнула по боку ящера и тот резко сорвался вперед.

Зур”даха вновь тряхнуло, как и Кайру с Тарком. Иногда они больно ударялись головами. И у Зур”дах как минимум несколько шишек уже ощущалось. Во время такой тряски ни о чем думать было невозможно, кроме того, чтобы она поскорее закончилась. Гоблиненка затошнило. Надо было потерпеть — и тошнота проходила.

Периодически звучал недовольный голос, обращенный то к одному, то к другому гоблиненку, которых вновь крепко привязали:

— Не рыпайтесь! А то свяжу так, что шевельнуться даже не сможете — наслаждайтесь свободой.

Зур”дах нервно сглотнул.

Происходящее ему совсем не нравилось, а хуже всего было то, что поделать он ничего не мог. Он мог только ждать, когда они приедут. Неизвестно куда.

Поэтому он глубоко вдохнул, попытался закрыть глаза и расслабиться, привыкая к жесткому телу ящера и толчкам.

Может на нас тварь какая нападет? — подумал он, — И им будет не до нас.

Хотя, если они так легко одолели Драмара, то и твари им скорее всего здешние нипочем.

Остальные дети тоже смирились с тем, что их везут как мешки, неизвестно куда и неизвестно зачем и не издавали ни звука.

Зур”дах закрыл глаза: теперь только ветер свистел в ушах, да толчки ног ящера ощущались каждый миг. Раз-два. Раз-два. Бум-бум. Бум-бум. Монотонность этих звуков завораживала и через часы пути даже стала убаюкивать.

****

Жарс мчался на ящере с ветерком, как он любил, и сердце его грела мысль о том, что он за этих гоблинят получит денег. Много денег. Гоблинята-мутанты - дети. Наилучший товар. За взрослых платили всегда меньше, потому что потенциал их и в Ямах и на Арене меньше. Взрослых сложнее обучать, они медленнее схватывают и…они плохо приспосабливаются к тяжелым и новым условиям.

Дроу вздохнул. Увы. Деньги, конечно, придется делить: большая часть пойдет командиру, остальное — по старшинству и силе. Чтобы никто не ушел обиженным. Доносчики никому не нужны.

Из ящеров он выжимал все, на что они были способны. С такой скоростью они не мчались даже туда, к поселению. На удивление, дети были тихими. Лежали и не рыпались, не возмущались, — даже силу не пришлось применять. Правда, и затянул ремнями младший дроу их сильно-сильно. Так что даже при всем желании детишки свалиться не смогли бы. Да и дальше что? Даже если бы освободились? На коротких гоблинских ножках от наездника на ящере далеко не убежишь. Так что все шло как надо. Без приключений.

Даже через день пути Джарл гнал ящера вовсю. Скорее всего, когда они прибудут к месту назначения животное свалится замертво. Что ж, нового ящера ему дадут. Хотелось побыстрее закончить с этим делом и вернуться к своим. Хотелось успеть к тому времени, как они найдут заброшенный храм Праматери. Потому что такое…такое можно увидеть раз в жизни. И Жарс хотел это увидеть.

Праматерь, — Паучиха, — та, кто в древние времена дала жизнь и власть над тьмой народу дроу, помогая выживать в темных и смертельно опасных Подземельях. Так их учили. И Жарс чувствовал, что в этом была какая-то правда, хотя представить себя потомком паучихи он не мог.

Но где-то была в этом и какая-то ложь. Если всё так, как говорят Старшие, то почему раньше, в Древние времена, Паучихе поклонялись, а теперь — из символов паука остались только символы Восьми Родов и все? Символика паука больше не использовалась. Нигде. Хотя кое-где, в старых городах, в старых зданиях, можно было найти полустертые остатки символа паука. Будто кто-то намеренно избегал его использования.

Мысли об этом вылетели из головы, потому что его ощущение опасности резко возопило о том, что впереди большая тварь.

— Я разберусь, не останавливаемся. — кинул он напарнику, который ощутил тоже самое.

Рука его окуталась тьмой и кинжал мягко выскочил из ножен.

Не сбавляя скорости они мчались вперед, прямо на здоровую многоножку. И что тут делает такая тварь? — подумал он.