Внутри стоял неимоверный жар, запах раскаленного металла, кожи, и просто вони. Чем-то это место напоминало то, где наносили рабские клейма у Айгура.

В ряд на каменной подставке лежали штыри-клейма с символами на конце. Вот черепа, причем разных размеров, вот перекрещенные клинки, вот сломанные.

— Не каждые смертельные бои оцениваются одинаково. Чем крупнее череп — тем сильнее был твой противник. Условно их делят на пять, — решил объяснить Старший Наставник, пока они ждали дроу, который должен был поставить метки.

— А у меня какой череп? — просил Зур”дах.

— У тебя второй. — палец черного гоблина указал на клеймо.

Немного. Всего лишь второй по размеру. — понял Зур”дах.

— Ну, кто тут у нас? — вышел из-за перегородки одноглазый дроу, у которого отсутствовала половина зубов. Гоблиненок впервые видел такого уродливого дроу. Обычно они были…хищно красивы. Этот же…был словно насмешкой над ними.

— Начнем с этого. — толкнул одного из мальчишек Варгус.

Сначала метки поставили тем, кто прошел обычные бои.

Зур”дах заметил, что каждая заготовка кроме того, что раскаленная, еще и горит странным голубым пламенем, а в момент прижигания кожи “кузнец” окутывает ее концентрированной тьмой. Так символ получался черным до невозможности.

И наверное, — подумал Зур”дах, — Такую метку вывести невозможно.

Раздавалось раз за разом шипение горящей кожи, вскрики детей и запах…неприятный запах. Миг, - и очередной символ черепа или меча появлялся на внутренней части предплечья.

Пришла и очередь Зур”даха.

— Так… — дроу в перчатках взял разгоряченное клеймо, — Измененная рука, не люблю такие…пробить ее будет сложновато, но возможно. Будет больно, гоблинский выродок. Приготовься. Можешь кричать. Мне крики даже нравятся.

Дроу ухмыльнулся остатками зубов и хохотнул.

Он какой-то ненормальный! — понял Зур”дах, глядя в его единственный безумный глаз, который вращался вправо и влево. Дроу крепко зафиксировал руку Зур”даха и гоблиненок понял, что вырваться из этой хватки не сможет.

— Что ему? — спросил он старого дроу сопровождающего.

— Два черепа, первого и второго размера, и две обычных победы.

— Ща сделаем.

Через мгновение боль пронзила руку Зур”даха. Давно уже его измененная кожа не ощущала ТАКОЙ боли, будто своим клеймом и сгустком Тьмы дроу прожигал ее до самой кости. Скорее всего, так оно и было.

— Не волнуйся, крепость кожи не потеряется, но шрам останется, — хмыкнул тот, ставя очередную метку. Ставил ровно. В ряд.

Зур”дах прикинул, что таких меток на одну руку может влезть больше сотни…если конечно очень плотно ставить.

Маэль в тоже время хвастливо показывал тем из детей, кто прошел обычные бои свои метки-черепа.

— Красивые, да? А у вас таких нет.

— Раньше, прошлым поколениям, ставили просто линию — шрам за успешный бой. За поражения не ставили. — вдруг сказал Старший Наставник, будто вспоминая какое-то давнее время.

Он с какой-то ностальгией и странным выражением лица наблюдал за процессом нанесения меток.

Странно, но Зур”дах так и не увидел на руках Наставник ни одной метки. Но об этом ни разу не спросил.

Нанесение меток закончились обычно быстро. За три-четыре минуты с Зур”дахом было закончено. И он лишь сжимал зубы, чтобы не кричать от боли. Боль от того, что одноглазый-дроу пронзал измененную кожу была в десятки раз сильнее обычной. Жгло так, будто там оставался горящий уголек, который кто-то забыл вынуть.

— Это нормально малец, мутировавшая кожа очень сильно болит, — сказал вдруг Варгус, — Надо потерпеть. Можешь покричать.

Зур”дах терпел и уходил не в состоянии выдавить из себя ни слова. Потому что если б он открыл рот, то закричал бы непременно. У остальных лица кривились от боли, но видимо невыносимой она не была.

Вернулись к повозке они быстро. Вот только теперь их было на одного меньше.

Турхуса действительно продали, как и сказал Старший Наставник. Почему-то на мгновение Зур”даху стало грустно. Ведь и его могут вот так продать в один момент и он ничего не сможет сделать. Собственно, когда его поймали, его точно так же продали Айгуру. Как вещь.

Поэтому к и так подавленному состоянию от первого убийства и странного видения - переживания, добавилась ещё и продажа Турхуса. Впрочем. Не только на него она так угнетающе подействовала.

Варгус завершал какие -то свои последние дела, а повозка с детьми тем временем перекочевала на окраину этой странной пещеры. Там дожидались своей очереди на выезд в тоннели и другие повозки. Несколько часов пришлось ждать. И всё это время дети хвастались друг другу своими соперниками и в который раз рассказывали о боях.

Зур”дах молчал. Ему было не то что бы неприятно говорить об этом, - просто не хотелось. Он уже относительно спокойно воспринимал произошедшее. Те слова Маэля действительно помогли, потому что были правдой. Таков мир Ям: либо ты убиваешь — либо тебя убивают.

Маэль, как обычно, тоже хвастался, и, как обычно, преувеличивал всё то, что случилось.

Их повозку всё это время толкали другие рабы-нелюди и задевали другие повозки и телеги. Тут сновали вперед-назад тысячи существ: кто-то заглядывал внутрь, смотрел и оценивал детей, кто-то просто проходил мимо. Некоторых, особо настырных, черный гоблин прогонял плеткой.

Варгус вернулся довольный, и с небольшой шкатулкой под рукой. Похоже, он закончил свои дела.

Закончив хвастаться, Маэль подсел к Зур”даху:

— Покажи свои метки. — попросил он гоблиненка.

— Вот дерьмо, твой череп больше, — воскликнул он, — Я думал будет незаметно, но разница ощутимая. Срань!

— Ну так и противник его был серьезнее, — заметил другой мальчишка.

— Да что ты там знаешь о его сопернике, — отмахнулся Маэль, — Тебя же там не было, сам только морды поколотил, никого не убил. Слабак.

— Я вот, если бы не нужно было сдерживаться, не получил бы ни одной царапины! Не то что ты, — а потом глаза его скользнули по телу Зур”даха, — А у тебя-то, — сказал он задумавшись, — Ни царапины. Я и не заметил поначалу.

Зур”дах поднял руку. Там, на костяшках, были небольшие кровавые трещинки после боя с троллем. Вернее, должны были быть.

— Ой! Уже зажили. — искренне удивился он.

— Я ж говорю — ни царапины.

Только показывая Маэлю метки Зур”дах понял, что боль ушла. Незаметно. И шрамы покрылись кровавой коркой.

Интересно, — подумал гоблиненок, — А кожа там будет такая же крепкая как раньше? Тот дроу сказал что будет, но откуда ему знать?

— Мы первые! — вдруг гордо сказал Маэль, невольно скривившись от боли. Хоть поначалу остальным детям было не так больно как Зур”даху, но теперь у него боль прошла, а у них — еще нет. Все же чем выше был круг, тем мощнее регенерация.

— Остальные, те кого не взяли на бои, — сопляки, а мы уже бойцы! У нас с вами есть метки, — у вас конечно дерьмовенькие,- но всё же.

Остальные, впрочем, хоть и улыбнулись, но радости не разделяли. Натянуто это было как-то. Хотя то, что все выжили и никто не получил серьезных ран было явно хорошим знаком.

После появления Варгуса в повозку дополнительно загрузили два ящика каких-то товаров и лишь после этого они тронулись в путь, расталкивая всех по пути.

— Брысь, шваль! С дороги, уроды! — рявкнул дроу-возница, — Ублюдки вонючие! Сейчас хлыстом огрею!

Пока они выезжали, Зур”дах вновь вернулся мысленно к….нет, не к троллю, а к жуку-рогачу. Это было важнее.

Что это было? Выверт мозга? Помутнение сознания? И почему всё ощущалось настолько реально, как никогда не бывает во сне? — Он не знал.

Зур”дах посмотрел на свои руки-ноги.

Тогда, когда он всё переживал вместе с жуком, он точно знал как цепляться этими лапками, точно знал где на них находятся тонкие крючки, помогающие лазить по коре дерева. То, чего знать он не мог. Это знание осталось с ним и сейчас. Он знал как орудовать головой с рогом. Это было совершенно естественно. И это был лишь один фрагмент памяти. Рефлексы как действовать, даже как распахнуть крылья и летать, — всё это он теперь знал. Знал он и то, что летал жук редко. Это было непросто для него.