Это было именно физическое усилие,а не мысленное как раньше.
Интересно….
При этом капля тьмы, в отличии от песчинок или кристаллов, не норовила вернуться обратно в ничто и не пыталась распасться. Она была монолитна.
Зур”дах дотронулся до нее пальцем и она прогнулась под нажимом, как какая-то тягучая жидкость. Но одновременно с этим увеличилось и давление на его тело. Будто управление таким видом тьмы требовало физических усилий.
Через десяток мгновений Зур”дах ее отпустил и она упала внизу – на пол. Однако формы своей не изменила.
Давление пропало, а капля — нет. Гоблиненок сразу оглянулся вокруг — нет ли кого. Оказалось, излишняя предосторожность: с каплей он был менее заметен, чем с сотней песчинок, размером раз в пять меньше ноготка.
Но его волновало другое — он не мог ее убрать. Словно отпустив ее, он терял контроль над ней. И она не распадалась как кристаллы и песчинки.
Это странно...
Однако уже через пару мгновений капля качнулась, а потом скользнула в мелкую трещинку пола, — их тут хватало: от небольших, до крупных, толщиной в палец, а то и два.
Каплю и возможность управления ей он больше не ощущал.
Зур”дах подумал, что возможно сделал что-то не так, и с каплей надо сделать что-то еще?
Всю последующую неделю он сравнивал свои ощущения. Попробовал проверить плотность песчинок и кристаллов — были ли они просто формами для тьмы или же твердыми как настоящие предметы. До создания капли тьмы его это почему-то совсем не интересовало, волновало лишь количество песчинок.
Однако узнать у него не совсем чтобы получилось. Потому что от его руки обе формы тьмы отскакивали еще до того как он мог почувствовать их. Вот в Ямах Тьма была другая: влажная и совсем мелкая, а тут не такая.
Также он пытался получившуюся форму капли развоплотить обратно, едва силы иссякали, – не вышло. Она будто бы желала сохранить получившуюся форму и удрать от него. Даже в самом начале тренировки, только создав каплю, он попытался ее разрушить. Даже кратно увеличив усилия и напрягаясь изо всех сил, разделить ее обратно на кристаллы тьмы он так и не смог. Капля просто не хотела разрушаться.
Это как-то неправильно…
Я же ее сделал — должен и обратно разрушить…
Но после “сплавления” десяти кристалликов крепость капли была поразительная. Во всяком случае для него.
Еще он заметил, что капля обретает “самостоятельность” когда выходит за пределы его поля влияния, — это было где-то полшага. Если он отпускал каплю за этот предел, она закручивалась в одну из щелей и там исчезала. А вот если оставалась возле него, то просто болталась в воздухе. Правда, тогда он мог мысленным усилием передвигать ее. Само же поле ощущалось как границы его влияния на каплю. Через полшага он уже просто не мог ее удерживать – чем дальше от него, тем сильнее нагрузка была на мозг и тело.
Чем ближе к телу, тем легче было управлять тьмой и наоборот. Но и удерживать созданную каплю он долго не мог: буквально десять-пятнадцать секунд полного контроля, а потом, как и с чрезмерным количеством песчинок тьмы, начинала разрываться от боли голова; с каждым мгновением всё больше и больше, пока в глазах не начинали плясать разноцветные всполохи, — вот тогда он и отпускал каплю. Вынужденно.
Зур”дах проделывал это десятки раз. Тьмы на песчинки и кристаллики хватало. Что радовало, так это то, что с каждым разом процесс создания капли ускорялся, и легче управлялось сотней песчинок. Их он вызывал из воздуха вокруг себя, вернее, из темного места в котором сидел — одним мощным волевым усилием, за раз. Больше не требовалось это делать частями, как раньше.
А еще он заметил – если он не тренировал увеличение количества песчинок, даже несмотря на лучший контроль, их количество оставалось неизменным — около сотни. Парочка болтались лишними после создания кристаллов.
С помощью рук контроль над тьмой заметно облегчался — жесты действительно помогали в этом. Спаивая кристаллы в каплю, он обязательно сжимал кулак и тогда процесс чуть ускорялся. Он занимал секунд двадцать. За это время Зур”дах успевал взмокнуть от пота и еле дышать. Впрочем, уже через неделю легче стало почти вдвое. Тело привыкало к такому типу нагрузки. До поры до времени он решил не пытаться сделать каплю больше или сделать их две. Вернее, не пытался после того, как получил неудачный опыт, насколько неудачный, что от подобной перегрузки его просто вырубило, а из носа расхлесталась вокруг кровь.
Тогда его нашла Кайра.
— Что с тобой случилось?!
— Тренировался. — не соврал Зур”дах.
— Это в чем же?
— Прыжки…прыгал, и…неудачно упал.
— Аааа…ага... — с сомнением посмотрела на него девочка и помогла подняться.
Зур”дах искал глазами каплю тьмы, которую создал до момента как потерял сознание, и не находил. Видимо она, как и раньше, ушла в пол.
Он выдохнул с облегчение. Не хватало еще чтобы Кайра увидела это. А ведь его может найти и не она, а кто-то другой, и капля может оказаться рядом, а не исчезнет.
Поэтому дальше он тренировался с одной каплей и пытался расширить количество песчинок. Они, как первичная субстанция, были важнее всего. Чем больше их — тем больше кристаллов, и, соответственно, крупнее капля.
А уже потом он решил заниматься самими каплями.
Пока что увеличивалось лишь время, которое он мог удерживать каплю,и становилась больше ее подвижность. Но всё это было лишь в пределах его поля воздействия.
Оно пока что не расширялось, сохраняя прежние пределы. Зур”даху выбрал одно место и отмечал мелками как далеко мог сдвигать от него каплю. Конечно, делал он это на глаз — более точных методов измерения у него не было.
Он заметил, что вызванными песчинками легче всего управлять когда они равномерно расположены вокруг его тела, а не где-то в одной точке – так нагрузка распределялась и ему становилось легче.
Всё было бы совсем хорошо, но тренировки с тьмой оставались лишь маленькой частью его жизни: эти две недели тренировки были по-прежнему однообразны, но однорукий обещал, что скоро начнется что-то новое. Эти его слова никого не обрадовали. Старший Наставник, о котором тот говорил, до сих пор не вернулся, поэтому новых попыток обучить Балансу Тарлах не предпринимал.
Зато Зур”дах сам кое-чему научился. Если еще неделю назад ему нужно было залезть на крышу, чтобы ощутить что-то подобное, то теперь у него раз десять вышло почувствовать новое ощущение просто споткнувшись. Был нюанс: нужно было действительно падать почти до пола, причем расслабленно – как если бы это было по-настоящему. Так что Зур”дах ходил с ушибами на голове и синяками по всему телу, но попыток научиться Балансу он не прекращал. На это остальные дети смотрели…как на странность самого сильного из них.
— Опять ноги не держат? — спросил в очередной раз Маэль. Он единственный, кто позволял себе подобное. Причем по отношению ко всем.
Даже к надсмотрщикам.
Впервые Зур”дах видел того, кто действительно никогда не унывает. А когда Дах его наказывал за очередную дурость или шалость, то говорил сквозь стиснутые зубы:
— Уважаемый Дах, посильнее давайте, у меня левее чешется. Всё мимо да мимо.
Но Дах лишь посмеивался над наглостью Маэля и плетка очередной раз проходилась по спине новенького. Старый гоблин был единственным из надсмотрщиков, кто наказывал слабо, намеренно слабо, срываясь лишь в редких случаях.
Зато однорукий откровенно бесился, потому что все шутки новенького были о его отсутствующей руке, а это, видимо, была его болевая точка. Остальные дети, в том числе и Зур”дах, никогда бы не позволили себе смеяться над одноруким, потому что его хоть и не любили, но уважали и немного боялись. Но не Маэль — он вел себя так, будто никого не боялся и был бессмертным.
Основным интересом Зур”даха по-прежнему была тьма, потому что к тренировкам и нагрузкам его тело адаптировалось быстрее чем у остальных. А вот те же удары… с ними была проблема. Они получались очень редко. Всего дважды за предыдущую неделю. Но это были прямые, правильные удары и от них вновь разрушились тренировочные мешки.
